Сборник "Русская фантастика 2010" - Артем Белоглазов

В холле висели картины, возвышались статуи и бюсты, фоном звучала классическая музыка. Экскурсовод вывел класс на середину зала и стал в центре живого кольца, под прицелом глумливых взглядов.

— Здравствуйте, дети.

— Привет, ботаник, — отозвался из круга оцепления двоечник Подорванный.

Класс заржал, повинуясь условному рефлексу — раз штатный юморист что-то брякнул, надо смеяться. «Ботаник» ответил ровным

— Тогда лучше историк.

— Что — историк? — Подорванный не привык получать сдачи ни на словах, ни в драке, потому к продолжению разговора оказался не готов.

— Если вам угодно как-то прозвать меня, то лучше историком. Ботаника — наука о растениях, я в ней, признаться, не силен.

— А разве историк не может быть ботаником? — спросила ехидная Журавлёва.

Ватага вновь засмеялась, уже громче — почуяли победу.

— В принципе, может. — Историк держался с достоинством, глядя поверх очков на боевые позиции противника. — Но тогда придется учиться вдвое больше — времени на глупые вопросы не останется.

Класс умолк в поисках колкости, а Чудаков позволил себе улыбнуться. Историк кивнул в сторону благодарного зрителя, одноклассники покосились, как на предателя.

— Если вопросов больше нет, — экскурсовод сделал ударение на последнем слове, — тогда, пожалуй, начнем.

Подошли к стене с барельефом. На нем крайней слева была изображена обезьяна, перед ней, правее — обезьяна на задних конечностях, дальше — прямоходящая обезьяна, человекообразный крепыш, и, наконец, Homo Sapiens — царство Животные, класс Млекопитающие. Чудаков помнил эту картинку по урокам биологии. Тогда по классу ходил учебник Подорванного, где тот дорисовал Пращурам части тела. Точнее — одну часть.

Барельеф отличался от книжного рисунка деталями. Чудаков протиснулся в первый ряд, чтобы рассмотреть подробнее.

Подорванный тоже узнал изображение — щерился и толкал соседей в бока.

Отработанным движением историк направил луч указки на крайнюю слева обезьяну.

— Перед вами — схема эволюции искусства. Она перекликается со схемой биологической эволюции, что неудивительно; творчество — это продукт человеческой мысли. На оси времени первым изображен аналфабетус — Человек Неграмотный…

Одинокие сдавленные смешки переросли в общий хохот. Подорванный и присные картежники схватились за животы.

— Анал-фабетус! — двоечник выговорил слово на выдохе — вдохнуть мешал смех.

Чудаков задрал голову, сощурил глаза и присмотрелся.

У Человека Неграмотного на спине тяжкой ношей лежит огромная книга — она-то и заставляет беднягу стоять на четвереньках. Его сосед справа, оказывается, вовсе не идет, а сгорбившись сидит за столом и читает книгу поменьше.

Когда истерика прошла, экскурсовод продолжил:

— Следующий за ним — так называемый Homo Educatus, Человек Грамотный.

Экскурсовод сделал паузу. Школьники ожидали смешного слова, но просчитались.

Чудаков забежал вперед рассказа — уже рассмотрел следующих персонажей.

— Далее идет аналог биологического Человека Умелого — трансферопитек, Человек Передающий; за ним — Homo Creatorus, Человек Творящий.

Трансферопитек держит не палку, как показалось Чудакову сначала, а «журавль» — таким пользуются журналисты, чтобы в кадре не появлялась рука с микрофоном.

У Человека Творящего — кисть, он стоя рисует на мольберте.

— Завершает композицию Homo Ducerus, Человек Ведущий. — Историк поправил очки. — Теперь поднимаемся на второй этаж и ждем меня. Руками ничего не трогать!

Чудаков выходил из холла спиной вперед — старался напоследок усмотреть неуловимое нечто в облике Человека Ведущего, Ничего особенного: голый мужчина с развитой мускулатурой и устремленным вперед взглядом. Никаких подручных средств. Homo Ducerus просто вел за собой недоразвитую часть человечества.

Возле двери в зал второго этажа образовался затор — узкий дверной проем не смог впустить всех школьников сразу. Когда историк протиснулся в окутанный темнотой зал, там уже орудовала шайка Подорванного.

Вспыхнуло. Мелькнуло лицо. Ломающимся басом прозвучало матерное слово.

— Я же просил ничего не трогать! — крикнул экскурсовод и щелкнул рубильником, до которого не успели добраться вандалы.

Дальняя стена зала ожила объемным изображением.

Африканские джунгли: деревья, кустарники, лианы; за ними — озерцо в обрамлении пальм. На переднем плане чинно идет саблезубый тигр, поворачивается в зал и раскрывает страшную пасть с длинными острыми клыками.

Девочки дружно визжат. Подорванный ругается театральным шепотом.

В лазурном небе парит орел. Из кустов высовывается гиена, пугается хруста веток и исчезает в недрах видеореконструкции. С дерева спускается крупная обезьяна, похожая на особь с барельефа.

Экспозиция замерла. Внимание перешло на историка, держащего в руке пульт.

— Австралопитек, его вы видите в центре, является не только прародителем человека, но и прообразом аналфабетуса. — На этот раз никто не смеялся, все застыли в изумлении. — Не знающий грамоты индивид далек от культуры и искусства. Он способен ориентироваться лишь на инстинкты. Какие минимальные жизненные потребности вы знаете?

За всех ответил Подорванный:

— Пожрать, поспать и…

Журавлёва прыснула в кулак, хотя договорить Подорванный побоялся. Остальные девочки покраснели, это было заметно даже в полумраке.

— Совершенно верно, — историк ждал такого ответа. — Человек Неграмотный обладает лишь зачатками разума, и природа развивает его, подбрасывая задачи на выживание: какой плод съесть? на какое животное можно охотиться, а какое может пообедать самим охотником? с какой самкой спариваться, чтобы получить здоровое потомство?

Журавлёва опять прыснула.

— Аналфабетус даже не подозревает о том, что обладает культурой, пусть и примитивной с нашей точки зрения. Это все равно что диванному клопу объяснять понятие высоты. Тем не менее такое звено необходимо творческой эволюции как отправная точка. В конце концов, все мы рождаемся неграмотными и приобретаем знания в ходе жизни. Другой вопрос — какие, сколько и как быстро.

Картинка вновь пришла в движение.

Обезьяна, принюхиваясь, крутится на месте. Появляется чудище, от которого пращур бросается наутек. Погоня переходит на другую стену, где обезьяна плавно превращается в человека в набедренной повязке и с копьем в руке, а чудище — в тигра. Охотник пронзает хищника, разворачивается и берется за плуг, в который впряжен вол. Далее крестьянин «перетекает» в рудокопа с киркой, затем — в красноносого токаря, стоящего возле станка. Действие заканчивается на третьей стене: аналфабетус торгует пивом.

Историк щелкнул пультом и поводил лучом указки по стоп-кадру.

— Возможно, вам приходилось слышать выражение «нулевой читатель». Так литераторы называют воображаемого читателя с низким уровнем знаний. Дескать, если даже он поймет, о чем речь, остальные — подавно. Похожим термином пользуются и режиссеры. Вот вами ценность для искусства Человека Неграмотного. Правда, первая и последняя.

Продавец превратился в обезьяну и побежал к четвертой стене. Там он с ловкостью уселся за парту, затем спрыгнул к огромному глобусу и покрутил его. На школьной доске пращур написал несколько букв и продолжил суетиться между учебными пособиями.

— Как видите, внешне Homo Educatus мало чем отличается от своего неграмотного сородича — как афарский австралопитек от африканского. — Экскурсовод продолжал гонять обезьяну по видеореконструкции, нажимая кнопки на пульте. — Главные изменения происходят в высшей нервной системе: развивается образное мышление, зарождается интерес к новому. Заметьте, теперь это не вопрос жизни и смерти, а тяга к познанию.

Человек Образованный привстал на задние конечности, чтобы передними схватить пластиковый прямоугольник, похожий на аттестат.

Картинка исчезла, зажегся свет. Помещение оказалось пустым — четыре голые стены.

— Пройдемте дальше, — скомандовал историк.

На третьем этаже у входа в зал школьники выстроились в очередь. Экскурсовод прошел мимо молчаливого строя и открыл дверь. Никто не рванулся вслед. Внутри щелкнуло, пол осветился разноцветными отблесками. Послышался голос историка;

— Прошу заходить.

Двенадцатиклассники оказались на стоянке первобытных людей. В углу чернела пещера, посередине горел костер, вокруг расположились обросшие шерстью особи. Гостей они не замечали. Самцы разделывали тушу мамонта, самки возились с детишками. Объемная графика с эффектом полного присутствия — новейшая технология, по сравнению с которой «кино» на втором этаже — прошлый век.