Гиперборейская чума - Андрей Лазарчук

Как предсказаниям Кассандры никто не верил до самой последней минуты – так и все выкладки «дурдома» априори считались безумными…

Ну, скажите, кому из начальства, сколько-нибудь ценящего удобное мягкое кресло и наличие в нем собственной задницы, придет на ум выделять силы и средства для поиска среди двухсот с лишним миллионов советских граждан нескольких десятков – а может быть, и просто нескольких – лиц, живущих непозволительно долго? Тем более что такая продолжительность жизни (а имелось в виду: сто пятьдесят и более лет) противоречит данным науки. Следовательно, тот, кто утверждает, что такое может быть, на самом-то деле делает что? Совершенно верно: льет воду на мельницу антинаучного мракобесия. И, прекрасно понимая это, старички – очень молодые и бодрые – почти не скрываются…

Влияние их было колоссальным. Вебер точно знал, что именно они стоят за разгромом генетики, кибернетики и неразумного марровского языкознания. Их небольшие аккуратные следы появлялись то в Институте экспериментальной медицины, то на ядерных полигонах. Кто-то из них курировал создание небольшой колонии людей-волков в Тамбовской области и неадекватно засекреченные программы переселений на Дальний Восток, в Среднюю Азию, Казахстан, при которых бесследно исчезали иной раз до десяти процентов переселенцев. На их совести были преждевременные смерти Королева, Харузина, Гагарина, Иоффе; за мальчиком-феноменом Юрой Глызиным в течение двух лет шла настоящая охота, и в конце концов его убило сорвавшейся книжной полкой. Максим Адрианович видел, как чьи-то умелые руки аккуратно перекрывают дороги, ведущие в будущее, – причем делают это неторопливо и уверенно; так зрячий обкрадывал бы слепых…

Вначале ему доносили о феноменальных прогностиках, будто бы полуидиотах, собранных в каком-то черноморском санатории и работающих на «старичков» с результатами, близкими к стопроцентным. Но потом кто-то из его аналитиков предположил, что немецкий «вергангенхейтаусзугер» вполне можно как бы вывернуть наизнанку и использовать не для имеющих сомнительную пользу пошарок в далеком прошлом, а для очень практичных разведок в близком будущем…

Все встало на свои места. Чуть расширив сферу своих интересов, Вебер узнал о советских «Красном Янусе» и «Изделии-44», американском «Проекте «Дакота»«, немецком VAZ, французском RUMM – и двух десятках других, менее масштабных и авантажных… Более того, повседневная жизнь просто пестрела всяческими перемещениями в прошлое и будущее, совершаемыми обычными людьми – как от сильной радости или сильного испуга, так и под действием алкоголя или наркотиков. Что интересно: все эти «бытовые» перемещения никогда не имели ни малейших последствий, а научные проекты с какой-то фатальной неизбежностью стремительно дискредитировались и засыхали, погибали – почти без следа…

И все же Вебера не покидало ощущение, что «машина времени» где-то рядом, за углом: существует и действует.

Двенадцать лет понадобилось ему и его команде, чтобы выйти на этот проект. Двенадцать лет и четыре похоронки…

Любое изделие прошлых лет: и «Красный Янус», и «Дакота», и RUMM – при всем совершенстве методики – страдало одним общим недостатком: при длительном существовании коллектива, сколько-нибудь посвященного в происходящее, всегда неизбежно у кого-то из сотрудников проявлялось несогласие с целями и методами проекта. И сотрудник этот рано или поздно обязательно пользовался изделием для того, чтобы прекратить существование самого проекта. Это срабатывало с монотонностью смены дня и ночи.

Спасти проект могла только глубочайшая конспирация. Как сказал один из инженеров, работавших на Вебера втемную, но о многом догадывавшийся, «идеальная машина – эта та, которой вообще нет, а работа происходит сама собой…».

Так, собственно, и было. Никакой «машины», воплощенной в бронзу и слоновую кость, попросту не существовало: была дверь, через которую мог пройти любой человек. И попасть – то ли в прошлое, то ли в будущее: этой подробности Вебер выяснить не сумел. То есть это он так считал: что перемещение осуществлялось во времени. Команда, обслуживающая переход, верила, что человек уходит в Асгард, в иной мир, в высшие сферы. А помогали им, обеспечивая шикарную «дымовую завесу», вообще полные отморозки: то какое-то спецподразделение МВД, то язычники, то слуги Сатаны…

«Д» неспроста называли «дурдомом». Команда Вебера состояла из полных психов. Самый здравомыслящий человек за две-три недели заражался царящим в отделе безумием.

Где еще можно было найти досье на Локи (он же Гермес, он же Эйшма, он же Элохим)? Или прочесть докладную записку «О подготовительных мероприятиях к повороту временного вектора» – каковой неизбежно произойдет, когда расширяющаяся Вселенная начнет спадаться, и это будет сопровождаться, в числе всего прочего, полной остановкой всякого рода движения и падением температуры ниже абсолютного нуля (авторы доклада предлагали спасти хотя бы Москву: прорыть под землей туннели, наполнить их термитом и в преддверии остановки времени термит поджечь; выделившегося тепла, по мысли ученых, хватило бы на то, чтобы пережить катастрофическое похолодание и остаться единственным островком коммунизма в обновленной Вселенной) … Здесь было также немало материалов о деятельности различных оккультных и магических организаций как на территории СССР, так и за ее пределами. Наконец, только здесь могла быть написана (и издана тиражом 12 экземпляров!!!) монография «Время как психофизиологический феномен»…

Отталкиваясь от работ Джорджа Беркли и Дэвида Юма, авторы монографии (числом шесть человек, включая начальника отдела; его поставили не только из обычая и лести, но и за то, что он, рискуя многим, первым пробовал на себе ту или иную дьявольскую смесь…) утверждали, что времени – как такового – человек никогда не замечает. Все, что нам кажется прожитым, является лишь развернутой аберрацией, логически исправленным слепком с так называемого настоящего, которое тоже, в свою очередь, представляет собой коллективно-субъективное объяснение сложившегося положения вещей; прошлое изменяется гораздо интенсивнее, чем настоящее, но эти перемены не фиксируются – вернее, точки фиксации тоже являются галлюцинациями, своеобразными плодами воображения. А поскольку физическое, «мертвое» время имеет, скорее всего, циклическую природу, то и так называемые «прошлое» и «будущее» постоянно присутствуют не просто где-то рядом, а являются настоящим. Тривиальный пример: Александр Македонский, Юлий Цезарь, Фридрих Барбаросса, Сулейман Великолепный, Карл XII, Фридрих Великий, Наполеон, Гитлер – это не просто цепочка переселения душ, это просто Один И Тот Же Человек – лишь отраженный в своеобразных психических зеркалах; так полдюжины осколков цветных стеклышек, отражаясь в трех зеркальных полосках, создают бесчисленное множество неповторимых узоров… Заметные люди, знаковые события, западающие в память, взаимоотношения – все это отражается в зеркалах, приобретая иной раз совершенно невообразимый облик. И можно либо расслабиться и любоваться волшебными узорами, либо стиснуть зубы и отсекать все лишнее, заведомо зная, что в конечном итоге (в абсолютном будущем) останутся шесть цветных стеклышек и три мутных зеркальца.