Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

чем поэт // Владимиру Высоцкому — 71: Народный сборник. — Николаев: Наваль, 2009. С. 140.

2299

Точно так же он будет вести себя и в «Горизонте»: «Давлю на газ, иду на преступленье / В местах, где ограничено движенье» (АР-3-114).

2300

Этттжеообаз встречаатсяв стихховоренииНаума Коржааииа ((988): «Могув Париж и Вену, / Но брежу я Москвой, / Где бьетесь вы о стену, / О плиты головой», — а также в воспоминаниях Владимира Буковского: «Как ни тиудир нам было в СССР, какая ни громоздилась перед нами железобетонная стена, а и ее можно пробить лбом при известном упрямстве» (Буковский В. Письма русского путешественника. New York: Chalidze publications, 1981. С. 58).

2301

а тождество «лирика», поднявшего тост за Сталина в песне «Я скоро буду дохнуть от тоски…», с «подонком и позером», который «с бокалом истово и пылко болтает вздор» в «Песне о Тбилиси» А. Галича (также — 1969), подробно рассмотрено в кн.: Аронов М Александр Галич. Полная биография. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 381 — 382.

2302

Карякин Ю. Оружие массового уничтожения стукачей // Огонек. М., 1998. № 38. 21 сент. С. 32.

2303

Табачник Г. Последние хозяева Кремля. М.: Орфей; Нью-Йорк, 1990. С. 154.

2304

Щуплов А. За спиной серого кардинала КПСС // Российская газета. М., 2002. 22 нояб.

2305

Войнович В. Автопортрет: Роман моей жизни. М.: Эксмо, 2010. С. 465.

2306

Мельман А. Юрий Любимов: автопортрет на фоне Высоцкого и Путина // Московский комсомолец. 2014. 7 окт.

2307

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 3.

2308

Холмянский Э. Звучание тишины. Иерусалим, 2007. С. 389.

2309

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 4-5об.

2310

Подрабинек А.П. Диссиденты. М.: ACT: Редакция Елены Шубиной, 2014. С. 149.

2311

«Лефортово показалось уютным и патриархальным: всюду ковровые дорожки, никаких звуков, бесшумная вежливая охрана, всё какое-то ирреальное и бесплотное» (Новодворская В.И. По ту сторону отчаяния. М.: Изд-во «Новости», 1993. С. 40).

2312

РГАЛИ. Ф. 3004. On. 1. Ед. хр. 33. Л. 10.

2313

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 9.

2314

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 15.

2315

Москва, у Высоцкого, запись для А. Гарагули, 15.03.1977.

2316

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 11.

2317

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 4-5об.

2318

На этой же странице рукописи записан и следующий набросок: «Есть всегда и стол, и кров / В этом лучшем из миров, / Слишком много топоров / В этом лучшем из миров, / Предостаточно шнуров / В этом лучшем из миров, / Не хватает доноров / и докторов».

2319

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 3.

2320

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 6–7.

2321

Данное тождество постоянно встречается в диссидентской литературе: «А палачами в белых халатах стали “корифеи” советской психиатрической науки и практики. Это они разрабатывали теорию, в соответствии с которой любой инакомыслящий, инакодействующий человек мог быть объявлен сумасшедшим» (Алтунян Г.О. Цена свободы: Воспоминания диссидента. Харьков: Фолио: Радиокомпа-ния+, 2000. С. 51); «Так называемые врачи на самом деле были офицерами КГБ, и они поставили мне не медицинский диагноз, а политический. Они решили, что я — убежденный антикоммунист, а потому должен быть подвергнут насильственному политическому перевоспитанию с помощью медицинских средств. <…> Врачи-палачи начали меня “лечить”» (ВетохинЮ. Издать книгу в Америке. США, 1992. С. 3).

2322

Поэтому в посвящении Юрию Любимову (1977) Высоцкий скажет: «“Быть или не быть?” мы зря не помарали. / Конечно — быть, но только начеку'.», — а чуть позже повторит эту мысль в черновиках «Лекции о международном положении»: «Я начеку, товарищ дорогой» (АР-3-135).

2323

Вопрос палача «Как же так, а чайку?» напоминает «Плясовую» (1969) А. Галича, где о палачах сказано: «На столе у них — икра, балычок <.. > А впоследствии — чаёк, пастила…». Помимо того, и Галич, и Высоцкий разрабатывают мотив чаепития с палачами, причем Галич описывает события на «том» свете: «Сидят палачи и казненные, / Поплевывают, покуривают» («Колыбельный вальс», 1966); а Высоцкий — на этом: «Мы пили чай, лоснились мы, как на открытке» («Палач»; ранняя редакция /5; 475/). Об объединении палачей и их жертв говорится также в стихотворениях «В лабиринте»: «Рядом — смотрите! — / Жертвы и судьи» (на этом свете), — и «Я прожил целый день в миру / Потустороннем…»: «Там встретились кто и кого / Тогда забрали» (на том). См. также: Аронов М. Александр Галич. Полная биография. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 372 — 373.

2324

Ироническая характеристика мудрейшим из всех палачей в сочетании со строкой «Накричали речей — спиртик наш, чай ничей» напоминает также «Больничную цыганочку» (1963) Галича, где герой рассказывает о своем только что умершем «начальничке»: «И тянули спиртягу из чайника, / Под обстрел загорали в пути… / Нет, ребята, такого начальника / Мне, конечно, уже не найти!». И в обоих произведениях идет саркастическое прославление палачей и начальников: «Ой вы, добрые люди, начальнички, / Соль и слава родимой земли!» = «Накричали речей / Мы за клан палачей». Обратим заодно внимание на амбивалентность образа власти (по аналогии с амбивалентностью образа лирического героя, который в «Истории болезни» оказывается одновременно «весь в недугах» и «здоровым, как бык»): с одной стороны, это мудрейший из всех палачей, а с другой: «Спор вели великих глупца: / Кто из