Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Не думала, что будет так… зябко.

— Всё ещё не согрелась? Давай, возбуждение снимет все неприятные ощущения.

— Знаю. Но не хочу спешить. Хочу прочувствовать каждый миг, запомнить ощущения навсегда.

— Тебе это так важно?

— Меня ещё никогда не приглашали на свидание. У нас так не принято, хотя в старых книгах это — норма. А уж на свидание в открытом космосе… Уверена, я вообще первая, кому так повезло во всей Республике.

— Ну, у вас же целая цивилизация с доминирующими мужчинами-мечниками под боком.

— Ты правда думаешь, псионцы станут размениваться на такие романтические глупости? Увидел смазливое личико, оно ему приглянулось, взял прямо на месте — и в гарем. Или в расход. Или просто оставил, где взял. У них всё просто. Как у нас, только с апофеозом жестокости. Бабы-мечницы на Псионе, кстати, так же себя ведут с понравившимисямужиками.

— И всё-то ты знаешь, кошка. Думаешь, на всю вселенную не нашлось ни одного мечника, который хотел бы продемонстрировать своей валькирии собственные трепетные чувства?

— Нет. Ты такой один безбашенный — чтобы сразу в открытый космос, да без индивидуальных средств защиты! А я одна такая оторва, что даже не задумалась о возможной опасности. Мне на неё плевать. Я всегда на острие. И девчонки в моей стае такие же.

Мы ещё немного полежали. Я первым начал игру, поймал губки прелестницы своими губами и принялся целовать. Не спеша, с оттяжкой. Она отвечала — так же, смакуя каждое мгновение. Потом отстранилась.

— Обещай мне.

— Что, кошка?

— Обещай, что не будешь водить сюда других девчонок.

— Ты что?! Да мне даже в голову не придёт предложить подобное кому-то ещё. Я ведь знаю, что такой оторвы, как ты, больше нет. Даже среди валькирий.

— Обещай! — с неожиданным нажимом потребовала женщина в моих руках.

— Обещаю. Никому больше не предложу ничего подобного. Только если ты сама попросишь.

— Отлично! — просияла валькирия. — Правильное дополнение. Очень правильное. Мужчина должен знать своё место и советоваться со своей женщиной по таким существенным вопросам. А за правильные слова и мысли положена награда. Хочешь награду?..

В обращённом на меня взгляде женщины светилась чудовищная смесь насмешки, иронии, сытого довольства, влечения и ещё чего-то — какой-то безумной бесшабашности, разбавленной тёмным, глубинным желанием — или сумасшествием? Она, не теряя ни минуты, чуть приотпустила моё тело, тут же воспарившее в невесомости над ней, поймала ладонью мою разгорячённую плоть, а когда доставила её по месту основного назначения, наш стон слился в единый вздох.

Впрочем, радовались мы рано. Притяжения в невесомости нет, так что все мои попытки действовать привычными методами выглядели комично и жалко. Даже двигать бёдрами нормально не получалось! Но Милена не была бы сама собой, если бы не нашла выход. Имплант. Словно специально созданный, чтобы обеспечивать удовольствие в любой точке пространства, обоим партнёрам. Нужда в «примитивных» движениях тут же отпала, мы оба растворились в собственных ощущениях и друг в друге.

Следующие полчаса пролетели для нас в один миг, слились в единое, исполненное непрекращающегося наслаждения мгновение. Когда нам стало не хватать запасённого в полях воздуха, Ми открыла клапаны прихваченных с собой кислородных генераторов. Но это действо немного сбило настрой, поэтому мы некоторое время просто лежали, щека к щеке, нежно поглаживая разлетающиеся волосы друг друга. Только горячее дыхание — её и моё — давало понять, что ничего ещё не закончилось.

— Это что-то нереальное, — тихо сказала она. — Никого вокруг. Первый раз я не чувствую постоянного дыхания в спину, не ощущаю никаких посторонних звуков. Абсолютная тишина и спокойствие. Полное, ничем не нарушаемое единение. Спасибо, котик, за эти мгновения.

— Ми, ты что?! За что благодаришь? Думаешь, мне не приятно? Думаешь, я не испытываю этого единения и спокойствия? Это мне нужно тебя благодарить, что простила и даже приняла такое неординарное предложение. Я до последнего думал, ты откажешься, ещё и обругаешь меня, как ты умеешь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ладно, не гоношись. Признаю, тебе тоже есть за что меня благодарить. Что, пойдём обратно?

— Твоих генераторов надолго ещё хватит?

— На несколько суток гарантированно, — фыркнула оторва, прекрасно понимая, что столько нам здесь никто разлёживаться не даст.

— Можем ещё с часик полежать.

— А твоих полей?.. Насколько их хватит? Смотрю, ты даже свой двуручник прихватил. Чтобы растянуть удовольствие?

— С мечом хватит надолго. Насколько — не знаю, никогда не проверял. Кстати, можем заодно провести эксперим… — договорить мне помешало ощущение натянувшихся тросов.

Я тут же заподозрил неладное, крепче сжал валькирию в своих объятиях, попытался подняться, но тросы почему-то продолжали давать. Пришлось усилить пелену в месте примыкания к ней эластичных лент. В этот момент весь корабль содрогнулся, заходил ходуном, завибрировал, а перед нами, прямо по носу яхты, возникло яркое, пульсирующее синхронно с обшивкой свечение.

— Прыжковые двигатели! — без тени паники, с невероятным, непередаваемым чувством всепоглощающего восторга в голосе прокричала республиканка.

В следующее мгновение корабль размазался, растёкся, сам стал светом и, напоследок вспыхнув сверхновой, исчез из реального космоса. Обрывки бесполезных уже тросов лениво поплыли прочь. Мы с Ми переглянулись. Страха не было. Ни у неё, ни у меня, хотя растерянность присутствовала, этого не отнять. В таком дурацком положении мне ещё оказываться не доводилось, подозреваю, что ей — тоже. Даже когда драпал от полиции, со смеющейся девчонкой на руках, после секса на парапете Эйфелевой башни — было не так дико. Мои мысли сейчас были столь сюрреалистичны, что изобразить их мог бы, разве что Ван Гог или Пикассо, да и то не уверен, что они бы справились.

— Что, влипли? — поинтересовалась Ми, но сразу деловито добавила. — Как там твои поля? Сильно просели?

— Сильно. После трёх энергоплазменных дисков так не проседали. Чем это их?

— Остаточный выброс энергии во время прыжка. Всегда прилетает по корпусу. Невероятно! А нас учили, что после такого выжить нереально! С ума сойти! Вернусь, девчонки не поверят! — глаза брюнетистой оторвы горели подлинным восторгом.

— Рад, что ты сохраняешь оптимизм. Вот только что нам теперь делать? У тебя, кроме генераторов кислорода, больше ничего нет?

— Нет, — пожала плечами девочка, потом похлопала себя по карманам и вдруг извлекла оттуда что-то продолговатое. — Шоколадку хочешь?

Тина А`Гийн с отвисшей челюстью наблюдала, как двое — Милена и Леон — несколько минут стоят в проёме открытого шлюза, а затем начинают взбираться по техническим скобам на внешнюю обшивку. Она перевела взгляд на замершую рядом Старшую валькирию, отыскавшую, наконец, зацепку в деле исчезновения хозяина яхты.

— Скажи, что пошутила, — выдавила из себя Высшая, чудовищным напряжением воли заставляя себя разжать непроизвольно сжавшиеся кулаки. Однако она не учла непроизвольно выскочившие из пазов боевые импланты. Когда по ладоням заструилось что-то тёплое, женщина подняла их к глазам и с удивлением обнаружила там кровь. Свою кровь.

— Мы заигрались. Слишком интенсивный темп задали. Милену отстранили. Вот и получили — мужик от нас в космос прятаться полез, — слова Лисы больно резанули по сознанию Высшей. Она невольно скривилась, приняв всё сказанное на свой счёт.

— Как он вообще до… — но тут Тина вспомнила. Вспомнила, как именно Тёмная Мать вытащила своего мечника с захваченной внешниками планеты. Вот так же подобрала в открытом космосе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она понимала, что никому другому подобное сомнительное развлечение просто в голову не придёт. Валькириям, которым частенько приходилось вести бои в открытом космосе, вбивали в головы опасность подобной практики. Мечницам, которые в такие моменты действовали вместе с ними — тоже. Любая вменяемая валькирия первым делом попытается найти укрытие, попасть под обшивку, а если обстоятельства боя требуют вести его на корпусе, то отправит вместо себя дронов… Любая вменяемая. Милена вменяемой не была. Нет, она была отличной Старшей, девчонки её любили, она чётко отрабатывала все тактики, принимала правильные разумные и взвешенные решения, но когда дело касалось шуток и развлечений… Милена превращалась в оторву, каких поискать. Что сейчас, собственно, и произошло.