Другая жизнь - Илья Павлов

Подбежал Ржавь:

– Стоял за водопадом наверху, на камне. Солнце садилось, он по силуэту и стрелял. И ведь понял, по кому надо…

Мы с Сержантом всяко выделялись размерами. Значит, видел нас, я сразу вспомнил солдата, крепкого мужика, который мыл руки недалеко от нас.

– Ускакал на лошади. Наши пошли по следу. Темно, правда, совсем. Утром скажут.

Вот ведь хрень господня! Никогда себе не прощу. Через какое-то время выскочил Сержант. Мы кинулись к нему.

– В забытье. Крови много ушло. Шея и плечо. Еще бы чуть ниже – и все… – Сержант нырнул обратно в шатер.

Шишш выругался.

– Значит, так. Дамбу перекрыть. Никого, кроме тех, на кого скажет Весло, не пускать. Остальным – в обход. Задержать всех, кто в отрядах не состоит. Этого, по следам, рыть до упора. Пусть он хоть на гору Корр залезет, найдем.

– Я его видел, здоровенный, в солдатское одет. – Я попытался вспомнить еще что-нибудь, – сапоги, сапоги хорошие. Я еще подумал: откуда у солдата такая обувь?

– Найдем, – Шишш прислушался к звукам из шатра. – Герцогиня нас повесит. А так все хорошо складывалось. Да…

28 злыдня 325 года. Утро. Замок Чурр. Старшой

Попытался сесть, но сил не хватило. Поднял голову. Сводчатый потолок, каменные стены, два узких стрельчатых окна, за которыми орет какая-то птица. Она меня и разбудила. Зверски хотелось пить. Попытался перевернуться на бок, но сразу заорал от боли. Рука была примотана к телу бинтами, которые пеленали меня до живота.

Где-то слева скрипнула дверь, я скосил глаза. Показалось встревоженное лицо, знакомое, но кто это – я не понял.

– Очнулся. Вот радость-то! Слышите меня, ваша светлость?

Я попытался кивнуть, вышло не очень.

– Где мы? – Это я так хотел сказать. Вышло что-то вроде «хмы-хмы».

– Чего? Попить? Сейчас, вот стоит…

Ну хоть это. Откинулся на подушки. Дверь снова скрипнула, появился пожилой мужчина с умными глазами. Подошел, потрогал руку. Я опять попытался что-то спросить, но не вышло.

– Ничего, ничего. Все хорошо. Кости целы, жара нет. Слабость, так как много крови потеряли. – Я понял, что это лекарь, уж больно руки проворные. И пахнет. Склянками. – Окрошка, помоги, давай посадим его светлость. Устал небось, лежать-то. Неделю.

Неделю? Нехило. Посадили на подушки. Комната незнакомая, где-то высоко в башне. Что за ерунда?

– Где мы? – В этот раз получилось сносно. – Что случилось?

Лекарь промолчал, а его сын, теперь я его вспомнил – плывун-переговорщик, затараторил:

– Стрелой вас, ваша светлость, ранили. Сильно. Отец вот стрелу вытащил и перевязал. Мы уже неделю за вами, ваша светлость, ходим. А находимся мы в замке Норр. В плену вроде. Ну не совсем в плену, но похоже.

Я прикрыл глаза, Окрошка замолчал.

– А где все?

– Так на второй день повезли вас, ваша светлость, в городок. Чтобы не в шатре лечить. Ваши все кругами рыскали, искали того… ну кто в вас, ваша светлость, выстрелил. Монаха того. Ну вот…

Глаза снова разлепились, лекарь считал мой пульс и одобрительно кивал головой. Его сын поправлял на мне одеяло.

– Вот. А тут дождь сильный начался. Буря прямо. Драконы, говорят, накликали.

– Не болтай глупости, – встрял отец.

– Люди говорят.

– Люди глупости говорят. А ты за ними повторяешь. Не срами меня перед его светлостью.

– Ну вот. Буря, ливень, не видно ничего. Все и разошлись, растерялись. Вы, ваша светлость, в повозке, мы с вами, ваша светлость. И еще ваших, ваша светлость, двое, муж с женой, правили лошадьми.

– Какие муж с женой? Где мы?

– В замке. Мы сюда забрели, от бури спасаясь. Вот нас теперь и держат тут. Ваших, ваша светлость, под замок посадили. А нас с вами, ваша светлость, тут держат. Не выпускают только. Но кормят.

– Не балаболь, – снова одернул его лекарь. – Отдыхайте, ваша светлость, все устроится. Хозяйка здесь женщина. Баронесса. Зверствовать не станет. Надеюсь… – Последнее едва слышно и в сторону, но я расслышал. И провалился в сон.

Проснулся уже поздним утром. Заворочался. Больно… но встал, умылся. Поменяли повязку. Под запекшейся кровью ничего не было видно, но старый лекарь снова покивал:

– Хорошо. Гноя нет, затянется, тогда будем разрабатывать, а пока держите в покое, на повязке. Шея тоже нормально. Боги берегут вас, ваша светлость.

– Лекарь, а верите в богов?

– Так, ваша светлость, мне еще мой учитель говорил, что молитва и хорошие порошки творят чудеса.

Мы посмеялись.

Вечером поднялась хозяйка. Молодая женщина с усталыми глазами. Я приподнялся.

– Баронесса, мое почтение. Спасибо за кров.

Она молчала, разглядывая меня.

– Мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством. К тому же боюсь, что нас ищут и волнуются.

В подтверждение моих слов снизу прилетел звук рожка.

– Вот и мои друзья. Надо их предупредить, что мы здесь.

Баронесса снова промолчала.

– Баронесса, я вас не понимаю. Скажите хоть что-нибудь.

Она отошла к окну, посмотрела вниз:

– Вы действительно граф Старший, владелец Центрального банка?

– Граф Старшой, к вашим услугам, – поправил ее я.

– Что там с бароном Чурром?

– Он остался без замка. Но живой. Принес мне вассальную клятву.

Она обернулась от окна:

– Неужели? Выкрутился, значит, хитрый лис. Отстроится. Очень энергичный человек.

– Да, он мне тоже таким показался. Ничего, теперь егеря за ним присмотрят.

– Егеря? Они тоже здесь? И вправду. Вон их флажки.

Она опять помолчала.

– А если я скажу им, что вас тут нет и никогда не было?

– А зачем это вам, баронесса? Чем я вас прогневал? К тому же, я думаю, что они не поверят. И если вы не откроете ворота и не впустите их в замок, то они могут расстроиться.

– Ничем не прогневали. Вы можете дать мне слово, что уедете отсюда со всеми вашими войсками и больше не вернетесь сюда?

– Можно я присяду, баронесса? – Она кивнула, я с облегчением сел на кровати. – Баронесса, я не люблю лезть в чужие дела, если они меня не касаются. Я обещаю, что сразу же уеду отсюда. И обещаю, что, если вы расскажете мне, чего вы так боитесь, то сохраню это в тайне и попробую помочь.

Она резко повернулась от окна, пристально посмотрела на меня, отвернулась.

– Я ничего не боюсь, граф. Забудьте. Я распоряжусь, чтобы ваших слуг впустили. – Баронесса пошла к двери, возле нее обернулась. – Вы дали слово, граф, – и вышла.

Вот еще загадки… Боги с ними. Через некоторое время в комнату вбежали Сержант, Весло и майор Шишш.

– Старшой, ну ты, как всегда, что-нибудь отмочишь…

– Я тоже рад тебя видеть, Сержант. Это я еще и виноват? Понятно. Тише, тише, рука болит!

– Мы тут всю округу на уши поставили. Думали, что тебя украли. Три городка вычистили, два замка почти что взяли штурмом. Тебя искали.

– Ладно, ладно. Нашли того монаха? И кто стрелял?

Бойцы переглянулись. Ответил Шишш:

– Это один и тот же человек. Судя по всему. Не нашли. Но ищем. Думаем, что лег где-то на дно, затаился. Еще эта буря проклятая все следы смыла… Но ничего. Где-нибудь проявится.

– Его теперь везде искать будут. Описание есть. По всем своим конторам разошлем. Плюс егеря и все службы… ну ты знаешь. – Весло помог мне подняться. – Поехали.

– Сержант, тут какая-то проблема с хозяйкой этого замка. Что-то темнит баронесса. Как бы проверить?

– Проверим. А вот и остальные.

Во двор с другой стороны вывели Зиги и барона Донна. Оба шатались, но было впечатление, что не от сидения под замком в подвале. Рожи у обоих были счастливые. Поржали. Вокруг суетился народ, что-то рассказывали. Не помню. Дошел до повозки, перелез через борт, полог застегнули, и я опять провалился в сон. Сон. Сон.

15 капеля 325 года. Вечер. Южный тракт. Зиги

Отлежали все бока за неделю. Стыдно рассказывать. Под конец чуть не разругались. Но обошлось. Говорили, говорили, говорили. Как будто каждый нашел наконец-то нужного слушателя. И не только слушателя. Или придумали себе все это. Посмотрим. Посмотрим. Посмотрим.

Во, как Старшой, начала говорить… С повторами. А от барона нахваталась егерских словечек. Мало мне было Весла…

Узнали все и про баронессу. Кормил нас очень говорливый малый.

Ничего интересного. Боялась, что замок захватят, а ее – на покой. Мужа-то нет, защитить некому. Как она мор и потом страшные годы продержалась, непонятно. Как улиточка в домике. И сейчас думает, что отсидится. Главное, никого не трогать, и тебя не тронут. Как же…

Ерунда, короче. Все Старшому и рассказала. А он, по-моему, и не понял. Покивал – и опять спать. Проснулся, только когда повязку стали менять. Дернули, вскрикнул, выматерился и опять затих.

Дела. Во, а это Донна словечко. Замуж зовет. Дела. Посмотрим.

2 выха 325 года. День. Дамба. Весло