Гильдия убийц - Личия Троиси

Все хорошо… все хорошо…

Она остановилась на пороге зала. Сердце стучало. В помещении все было спокойно. Статуя Тенаара омывала свои ноги в крови.

Дубэ оторвала взгляд от бассейнов. Они притягивали зверя, который уже бил копытами вдали.

Она осторожно вошла, долго смотрела на статую. Ей всегда казалось, что оба бассейна связаны, или, во всяком случае, под ногами Тенаара смыкались, не образуя прохода. Однако, вглядевшись внимательнее, она заметила маленькое темное пространство, которое трудно было различить. Оно было узким, и, вероятно, следовало прижаться к статуе, чтобы попасть туда. Но оно существовало.

Она мысленно поблагодарила Шерву и двинулась вперед.

Надо было найти статую, о которой ей сказал Шерва, а потом и ту точку, на которую нужно было нажать, чтобы привести в действие механизм двери. Упоминание Шервы о храме заставляло думать, что точка на этой статуе находится в том же месте.

Она внимательно оглядела ноги статуи. Но к счастью, заметила — рядом что-то происходит. Сначала было смутное ощущение опасности, потом шум, сильный и неожиданный. Тут кто-то был.

Ее тело моментально среагировало.

Лонерин возвращался сюда уже два вечера подряд после жертвоприношения.

Хотя он все еще чувствовал себя потрясенным, времени терять было нельзя. Его могли принести в жертву в любой момент, значит, следовало шевелиться.

И в этот вечер он тоже пришел. Надо было проникнуть в комнаты убийц, для этого он решил начертить подробнейший план этого места, а потом вернуться и посмотреть на эти комнаты днем, если такая возможность представится.

Сейчас, ночью, он находился в зале, где совершалось жертвоприношение. Он шел быстро. Его шаги шелестели по полу и отдавались под сводами. Но он не думал об этом. К тому же в этот час тут никого не было.

Поэтому, когда чья-то холодная рука схватила его, он окаменел. Рука прижала его к стене, и тогда он увидел блеск кинжала.

Все произошло невероятно быстро, так, что он даже не успел испугаться. Неудержимый страх пришел потом: у Лонерина ослабели ноги.

Прямо у его горла был кинжал, и рядом — лицо, которое Лонерин сразу же узнал. Девушка из храма — та, которую он заметил, ожидая, когда его допустят в Дом.

— Ты? — недоверчиво сказала она, и ее хватка несколько ослабла. Она узнала его.

Лонерин чувствовал, что все потеряно. Он хотел попросить девушку, чтобы она быстрее прикончила его.

Но неожиданно она опустила кинжал.

— Что ты тут делаешь?

Лонерин утратил дар речи. Он совсем не мог раскрыть рот, а руки и ноги его онемели. Он был изумлен и ничего не понимал.

Девушка некоторое время ждала его ответа, потом осмотрелась вокруг.

— Здесь нас могут увидеть, — заметила она.

Она оттолкнула его от стены, поставила перед собой и сжала ему горло рукой. Однако кинжал убрала.

— Иди.

Они торопливо прошли через зал. Девушка шла быстро, но совершенно бесшумно, а ноги Лонерина громко стучали по камню.

— Ты нарочно так шумишь? — проворчала она.

— Я… — пролепетал Лонерин, обретая дар речи.

— Быстрей, — отрезала она.

Они шли по коридорам, затем завернули в ближайший лабиринт, дошли до какой-то двери. Девушка не без труда открыла ее, подтолкнула Лонерина внутрь и закрыла дверь за собой.

Это была темная и холодная конура, в ней стояли кровать и скамейка. Комната убийцы. Лонерину потребовалось некоторое время, чтобы осознать невероятный результат. Его будто ударили обухом по голове.

Девушка зажгла свечу и встала перед ним.

— Говори тише, иначе нас услышат, — прошептала она. — И не пытайся играть со мной.

Лонерин некоторое время молчал. Он все еще не мог прийти в себя. Теперь он лучше разглядел девушку: она была грациозная, чуть моложе его. У нее была фигура девушки, почти женщины, и очень взрослое выражение лица, на котором читалась печать молчаливой муки, и это сразу же внушило Лонерину чувство одновременно сострадания и симпатии. Она похудела с того дня, когда он ее видел, и побледнела, хотя, возможно, в первый раз он ее не слишком хорошо рассмотрел.

— Ты проситель? — Нежный голос прервал цепь его мыслей.

— Зачем ты привела меня сюда? Я тебе все равно ничего не скажу!

Девушка разозлилась. Она вложила кинжал в ножны.

— Ну вот. Так тебе спокойнее?

Лонерин не знал, что и думать. Это могла быть ловушка. Однако девушка не звала на помощь, а привела его в свою комнату. В этом не было смысла.

— Почему ты привела меня сюда? — повторил он.

— Чтобы понять.

Лонерин думал, что, может быть, стоило перейти в наступление.

— А что ты сама делала там? Убийцы не гуляют в такие часы…

Он попал в цель. Девушка слегка покраснела.

— Поступим так: я отвечу на твои вопросы, а ты — на мои. Как ты себя чувствуешь?

Это был самый нелепый и опасный разговор в его жизни.

— Хорошо.

Он сказал это просто так, надеясь, что ответ покажется правильным.

— Ты — не обычный проситель, правда? Я поняла это, когда увидела тебя в храме.

Лонерин почувствовал досаду.

— На основании чего ты сделала такой вывод?

Девушка пожала плечами:

— У настоящих просителей нет никаких причин жить, ими движет только их мечта. В твоих глазах читалось иное.

Лонерин вспотел. Она была проницательной. На других его представление подействовало.

— Как тебя зовут?

— Лонерин. А тебя?

— Дубэ.

Быстрый ответ успокоил его. Может быть, это и не западня.

— Ну так что же? — настаивала она. — Что ты там делал? И кто ты?

— Сначала ответь ты.

Несколько мгновений Дубэ колебалась, но все-таки ответила:

— Я искала проход в комнаты стражей. Я знаю, что он находится в этом зале.

Лонерин ничего не понимал.

— Стражей?

— Это убийцы высшего разряда, те, что носят жилеты с цветными пуговицами.

В его памяти сразу же всплыли образы стражей, контролирующих просителей.

— Значит, они спят в особом месте?

— Именно так.

— А зачем вся эта таинственность? И вообще: разве вы не можете перемещаться по Дому, как хотите?

— Не все. Я — не могу.

— А почему?

Дубэ улыбнулась:

— Я рассказала о себе. Перед тем как продолжить, расскажи и ты о себе.

Лонерин снова начал обливаться потом. Что теперь? Что он мог рассказать?

— Я пришел сюда на разведку.

Тишина, последовавшая за этим ответом, длилась довольно долго.

— Что ты хочешь узнать?

— Все о Гильдии.

— Для кого?

Лонерин заколебался. Он боялся выдать себя.