Сталин. Ледяной трон - Александр Бушков

Меж тем Берия начинает по крупному разбираться с ГУЛАГом. Немалое количество «строек века» (вроде туннеля на Сахалин под Татарским проливом) замораживается. Особо отмечу: часть этих проектов Хрущев все же распорядился продолжать, но ни один из них не принес реальной выгоды, одни убытки…

Из МВД, из ГУЛАГа убирают все и всяческие хозяйственные предприятия, передавая их гражданским министерствам – по профилю. Металлургию – Министерству металлургической промышленности, прииски – Министерству геологии, и так далее. Сами уголовные лагеря предполагается передать министерству юстиции (что было проделано всего пару лет назад). В ведении МВД, по плану Берии, должны остаться только лагеря для политических. Поскольку настоящие политические преступники все же существуют: иностранные диверсанты (их к нам в сороковые с парашютами скинули немало), военные преступники, бывшие полицаи и прочая отнюдь не безвинная сволочь.

По «бериевской» амнистии на свободу вышли миллион двести тысяч человек – осужденные на малые сроки, за незначительные преступления, женщины, имеющие детей до 10 лет, беременные, пожилые, больные. Профессиональные уголовники и при этом раскладе амнистии не подлежали.

В то время в СССР существовали паспортные ограничения для бывших заключенных – их не могли прописать в так называемых «режимных» местностях. А это – 340 «режимных» городов, регионов, железнодорожных узлов, а также пограничная зона вдоль всей границы страны шириной от 15 до 200 километров, на Дальнем Востоке – до 500 и более километров. «Режимные местности» – это целиком Закарпатская, Калининградская и Сахалинская области, Приморский и Хабаровский края, Камчатка. Берия приводил точные цифры: за последние 10 лет по судимости получили паспортные ограничения 3 миллиона 900 тысяч граждан, которые после отбытия наказания не могут вернуться на прежнее место жительства, к своим семьям.

И предлагал все паспортные ограничения упразднить. 20 мая 1953 г. вышло соответствующее постановление.

(«Я от радости выл и землю грыз», – рассказывал мне лет двадцать назад один из тех, кто благодаря Берии смог вернуться к жене в Калининград. При нем о Берии никто не смел сказать худого слова.)

Да, к вопросу об антисемитизме. Берия не только освободил мнимых «сионистов» и «вредителей» и предал эти дела гласности, но восстановил Еврейский театр и разрешил вновь издавать газеты на идише. Хрущев же (еще при жизни Берии), пользуясь своим положением как секретаря ЦК, разослал в низовые парторганизации закрытое письмо, где категорически требовал не комментировать публично газетные сообщения о реабилитации осужденных, ни при каких условиях не касаться на партийных собраниях темы антисемитизма. Вроде бы ясно, кто есть кто? Но отчего-то Берию до сих пор частенько записывают еще и в «жидоеды»… Ссылаясь на компетентное мнение Хрущева. И забылось как-то, что сразу после убийства Берии Никита Сергеевич погнал грязную волну, о которой подробнее – чуть погодя…

Потом Берия принялся за оборонную промышленность. Была там милая привычка: тратить казенные деньги без счета, без сметы, без расчетов. Просить елико возможно больше, а потом еще и еще. С этой практикой Берия покончил самым решительным образом – что, замечу, моментально восстановило против него иных «капитанов производства», привыкших получать, сколько попросят…

И принялся за партийных функционеров, которых Игнатьев во множестве напихал на Лубянку. Один из изобиженных вспоминал потом, как их, несколько человек, вызвал Берия и грубо заявил: «Ну что, засранцы, вы чекистского дела не знаете. Надо вам подобрать что-нибудь попроще».

Этот бедолага – недавний секретарь Тульского обкома Лялин, вознесенный Игнатьевым в одночасье на пост заместителя начальника главка МГБ. Берия его (вот садист!) отправил в Горький, всего-то замещать начальника областного управления. А следом освободил от должности Миронова, заместителя начальника военной контрразведки. Потому что товарищ Миронов совсем недавно был секретарем Кировоградского обкома и в военной контрразведке понимал не больше, чем Хрущев в сельском хозяйстве. Миронов покатил в Киев заместителем начальника особого отдела тамошнего военного округа. Его коллега, бывший секретарь Херсонского обкома Алидин, попавший под ту же мельницу, слетел с высокого поста в захудалый отдел, занимавшийся ссыльнопоселенцами (которых к тому времени почти что и не осталось). В общем, немало подобных «спецов» лишилось теплых мест и генеральских погон. Впоследствии Берии партийцы и это припомнили – как «избиение надежных партийных кадров, призванных укреплять госбезопасность».

И, наконец, Берия чуть ли не в полный голос повторяет то, о чем говорил Сталин на самом засекреченном Пленуме ЦК – все хозяйственные вопросы следует решать в Совете Министров, а партия должна ведать лишь пропагандой и кадрами (напоминаю, исключительно своими собственными!)

Как и Сталин, Лаврентий Павлович просто не мог после таких заявлении остаться в живых…

Но он продолжал действовать. Занялся Западной Украиной и Прибалтикой, требуя прекратить там огульные репрессии, шире использовать в республиках национальные языки и национальные кадры. Требовал, чтобы в Белоруссии и Молдавии среди руководящих работников появились, наконец, белорусы и молдаване.

Впоследствии эти его действия назовут «потворством националистическим элементам»…

Весьма неплохо показал себя Берия и во внешней политике – хотя раньше ему заниматься этой областью практически не приходилось. Вот только все его новшества в корне отличались от тех методов, что предлагали партийцы…

Для начала он послал своих представителей в Югославию, с которой рассчитывал вновь наладить нормальные отношения, благо Белград охотно шел навстречу.

Потом вплотную занялся ГДР. Там любимец советских партийцев Вальтер Ульбрихт пожарными темпами строил социализм так, что в ЦК слезы роняли от умиления: всех крестьян загнал в колхозы, всех недовольных отправил в концлагеря, производство предметов потребления сократил, насколько мог, а тяжелую промышленность, наоборот, развивал ударными темпами. Не привыкшие к столь глобальным реформам немцы начали бастовать, загремели выстрелы, пролилась кровь…

По инициативе Берии комиссия Совмина СССР (а не ЦК!) вынесла постановление, по которому следовало прекратить все эти большие скачки, ужимки и прыжки – курс на форсированное строительство социализма признать неправильным, распустить те кооперативы (колхозы), что были созданы принудительно или признаны нежизнеспособными, сохранить частный сектор в экономике ГДР, пересмотреть дела репрессированных… КПСС от этих реформ была отстранена, а сторонники Берии в руководстве ГДР начали выправлять положение. После убийства их, как «агентов Берии», снимут со всех постов, к штурвалу вновь вернутся деятели типа Ульбрихта, рабочие забастовки Хрущев окрестит «контрреволюционным путчем» и «фашистской провокацией»…