Корабль Иштар - Абрахам Меррит

Он помолчал.

— Вам все ясно?

— Все, кроме того, что я должен сказать репортерам, — ответил я.

— А это вы узнаете, прочитав газеты, — загадочно ответил он.

И прихлебнул из своего кубка, оценивающе глядя на меня.

— Повторите инструкции, — приказал Сатана.

Я хладнокровно повиновался.

— Хорошо, — кивнул он. — Вы, конечно, понимаете, что не это скромное приключение является источником моего желания приобрести вас. Настоящее приключение — другое. А это просто испытание. Вы должны его выдержать. Ради собственного благополучия, Джеймс Киркхем, вы должны выдержать!

Его алмазно-жесткие глаза сверкнули по-змеиному. Каким бы безумным не был план, который он описал, Сатана был абсолютно серьезен, в нем не было никакого сомнения. Я не отвечал. Мне нечего было сказать.

— А теперь, — он коснулся звонка, — больше никакого возбуждения сегодня. Я забочусь о хорошем самочувствии своих подданных, даже тех… кто проходят испытательный срок. Идите к себе и спите спокойно.

Открылась панель, из лифта вышел Томас и встал, ожидая меня.

— Спокойной ночи, Сатана, — сказал я.

— Спокойной ночи, — ответил он, — и пусть ваша завтрашняя ночь будет лучше сегодняшней.

Было уже почти одиннадцать. Ужин продолжался дольше, чем я предполагал. В спальне все было готово, я отпустил Томаса. Через полчаса, после двух порций бренди с содовой, я выключил свет и лег в кровать, надеясь на появление Баркера.

Лежа с широко открытыми глазами в темноте, я повторял полученные инструкции. Ясно, что я стал частью довольно сложной головоломки. Я сам должен в точно определенный момент совпасть с рядом других деталей, и все встанет на место. Или, еще лучше, я — живая шахматная фигура в одной из тех игр, которые так забавляют Сатану. Я должен делать свои ходы в назначенное время. Но что будут делать другие фигуры? А если одна из них сделает ход слишком быстро или слишком поздно? Где я буду тогда в этой неизвестной игре?

Я вспомнил яркоглазого лысого дьявола из малахита за двумя тронами — двойник Сатаны направлял руки богинь судьбы. Странно, но это воспоминание успокоило меня. Этическая сторона дела меня мало заботила. В конце концов, все музейные сокровища — результат грабежей: грабежей могил, курганов, затерянных городов, а остальное было украдено, причем неоднократно.

Кроме того, мне ничего не оставалось делать, как повиноваться Сатане. Если бы я этого не сделал, что ж, это означало бы мой конец. В этом я не сомневался. А Сатана продолжал бы свои игры. Что же касается того, чтобы выдать его… Я даже не знал места своего «вежливого» заключения.

Нет, если я хочу обыграть Сатану, я должен играть с ним. Другого пути нет.

И что такое любое ожерелье по сравнению с Евой!

Я постарался запомнить инструкции, повторяя их снова и снова. После этого захотел спать. Баркер меня не разбудил.

Глава XI

На следующее утро, еще до появления верного Томаса, я уже встал и принял ванну. Без вопросов взял костюм, который он предложил мне. Я и не знал, что у меня есть такой костюм. На внутренней стороне пиджака, слева, находился широкий карман. Карман глубокий, и на верхнем его краю посажен ряд маленьких крючков с тупыми краями. Я тщательно осмотрел их. Выступающие края ожерелья Сенусерта были примерно шести дюймов. Верхняя нить ожерелья могла быть подвешена на эти крючки, и все украшение свободно свисало бы с них, никак не выдавая своего присутствия. Как и сказал Сатана, карман был сделан изобретательно и именно для такого случая.

Томас дал мне превосходно сидящее серое пальто, совершенно мне незнакомое, но я с интересом, заметил, что на ярлычке на внутреннем кармане было мое имя; дал также мою собственную мягкую шляпу и маленькую трость.

И наконец он дал мне маленький инструмент странной формы, сделанный из тусклой серой стали, и наручные часы;

— У меня есть часы, Томас, — сказал я, изучая странный маленький инструмент.

— Да, — ответил он, — но на этих — время хозяина, сэр.

— А, понимаю. — Я с восхищением заметил, что Сатана предусмотрел даже возможные неточности часов своих фигур; очевидно, все его часы синхронизированы. Это мне понравилось. — А вот это? Как оно работает?

— Я вам покажу, сэр.

Он подошел к стене и открыл шкаф. Достал оттуда секцию прочной витрины, закрытой сверху стеклом.

— Попробуйте открыть, сэр, — сказал он.

Я попробовал поднять крышку. Она не поддалась, несмотря на все усилия. Томас взял у меня стальной инструмент. Он был сделан в форме стамески, с краями острыми, как у бритвы, длиной примерно в четыре дюйма и с плоской ручкой шириной в полтора дюйма. В ручку был вделан винт.

Томас сунул острый край между крышкой и стенкой и быстро повернул винт. Инструмент, казалось, растаял в почти невидимой щели. Последовал глухой щелчок, и лакей поднял крышку. Он с улыбкой протянул мне инструмент. Я увидел, что его острый край раскрылся, как челюсти, и сквозь него торчит, как язык, еще одно острие. Челюсти были раскрыты, а язык выдвинут вперед невероятно мощным рычагом. Все вместе сломало замок, как будто он был сделан из хрупкого дерева.

— Очень легко управлять, сэр, — сказал Томас.

— Очень, — сухо ответил я. И опять почувствовал восхищение Сатаной.

Я позавтракал в своей комнате и, сопровождаемый Томасом, сел в ожидавшую машину ровно в 10.30. Занавеси были опущены и закреплены. Я подумал об использовании маленького инструмента. Но рассудок заставил воздержаться от подобных мыслей.

Ровно в час я вошел в музей, остро ощущая наличие кармана, приготовленного для ожерелья, и маленького инструмента.

Я сдал пальто и шляпу, кивнув служителю, который узнал меня. Оттуда я направился прямо к нефритам и провел с полчаса, разглядывая аналогичные украшения в обществе помощника главного хранителя, который оказался здесь. Потом я отделался от него и ровно в 1.45, с точностью до секунды, прошел в северный коридор египетского крыла. Я не представлялся охранникам в коридоре. Они меня знали. В два часа я был рядом с входом в комнату с ожерельем.

В 2.05 по часам Сатаны я вошел в нее. Если мое сердце и билось быстрее обычного, я этого никак не показал. Небрежно осмотрел комнату. У противоположного входа стоял охранник; второй — на полпути между мной и витриной в центре, которая была моей целью. Оба внимательно рассматривали меня. Ни одного из них я не знал.

Я подошел ко второму охраннику, дал ему свою карточку и задал несколько вопросов о коллекции скарабеев, которая, как я знал, скоро будет выставлена. Настороженность оставила его, когда он прочел мое имя, а отвечал он так, как отвечал бы администрации музея. Я отошел в юго-восточный угол комнаты и погрузился в изучение лежавших там амулетов. Краем глаза я видел, как охранники перешептывались, с уважением поглядывая на меня, затем разошлись и вернулись на свои места.