Сумма теологии. Том XII - Фома Аквинский

Ответ на возражение 2. Никакая тварь не может творить чудеса в качестве главного действователя. Однако она может делать это инструментально подобно тому, как прокаженного исцелило прикосновение руки Христа. И именно так слова Христа изменяют хлеб в Его тело. А вот при зачатии Христа, посредством которого было образовано Его тело, невозможно было получить из Его тела что-либо, что могло бы обладать инструментальной силой для образования Его тела. И точно так же при сотворении не было такого предела, в котором мог бы наличествовать инструментальный акт сотворенного. Следовательно, приведенная аналогия неудачна.

Ответ на возражение 3. Деятельность вышеприведенных слов, которые производят освящение, священна. Поэтому сокрытая в формах этого таинства сила превращения последует значению, которое находит свое завершение при произнесении последнего слова. Таким образом, вышеприведенные слова обретают свою силу в последний миг своего произнесения, соединяясь с теми словами, которые были произнесены прежде. И эта сила проста по причине обозначаемого, хотя в произнесенных внешне словах и наличествует составленность.

Раздел 5. ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ ВЫШЕПРИВЕДЕННЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ ИСТИННЫМИ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что вышеприведенные выражения не являются истинными. Ведь когда мы говорим: «Сие есть тело Мое», слово «сие» указывает на субстанцию. Но нами уже было сказано (4; 75, 2) о том, что при произнесении местоимения «сие» там все еще присутствует субстанция хлеба, поскольку транссубстанциация имеет место в последний миг произнесения [всех] слов. Но утверждение «хлеб есть тело Христа» ложно. Следовательно, выражение «сие есть тело Мое» ложно.

Возражение 2. Далее, местоимение «сие» обращено к чувствам. Но чувственный вид в этом таинстве не является ни телом Христа, ни даже его акциденциями. Следовательно, выражение «сие есть тело Мое» не может быть истинным.

Возражение 3. Далее, как уже было замечено (4), эти слова обусловливают изменение хлеба в тело Христа благодаря своему значению. Затем, действенная причина предваряет свое следствие. Поэтому значение этих слов должно предшествовать изменению хлеба в тело Христа. Но до изменения выражение «сие есть тело Мое» ложно. Следовательно, это выражение надлежит считать ложным просто, и на том же основании [надлежит считать] таковым выражение «сие есть чаша крови Моей…» и так далее.

Этому противоречит следующее: эти слова произносятся от имени Христа, Который сказал о Себе: «Я есмь… истина» (Ин. 14:6).

Отвечаю: на этот счет имелось множество мнений. Так, некоторые говорили, что в выражении «сие есть тело Мое» слово «сие» подразумевает обнаружение замысла, а не осуществления, поскольку вся фраза произносится повествовательным способом (ведь священник пересказывает слова Христа: «Сие есть тело Мое») и потому воспринимается материально. Но это представление нельзя считать правильным – ведь в таком случае эти слова не прилагались бы к наличествующей телесной материи и, следовательно, таинство не имело бы силы, а между тем, как говорит Августин, «слово соединяется со стихией и образуется таинство»[176]. Кроме того, такое решение полностью игнорирует ту трудность, которую мы исследуем в настоящем вопросе, поскольку все еще остается возражение в отношении первого произнесения этих слов Христом – ведь тогда, конечно, они использовались не в материальном, а в обозначающем смысле. Поэтому должно полагать, что и когда они говорятся священником, их должно понимать не только в материальном, но и в обозначающем смысле. И при этом не имеет значения, что священник произносит их повествовательно, как если бы их говорил Христос, поскольку благодаря бесконечной силе Христа эти слова, будучи произнесены Христом, обрели свою силу освящать после произнесения их любым священником так, как если бы их произносил Сам присутствующий Христос, подобно тому, как вследствие соприкосновения с Его плотью сила возрождения проникла не только в те воды, которых коснулся Христос, но и во все воды всего мира и на все века.

Поэтому другие утверждали, что в этой фразе слово «сие» обращено не к чувствам, а к уму, и потому выражение «сие есть тело Мое» надо понимать так: «То, что обозначает «сие», есть тело Мое». Но и это [мнение] необоснованно – ведь коль скоро обозначаемым в таинствах является следствие, то из такой формы следовало бы, что тело Христа находится в этом таинстве не по истине, а только как знак, каковое мнение, как уже было сказано (75, 1), является еретическим.

В связи с этим еще некоторые говорили, что слово «сие» обращается к чувствам, но не в тот момент, когда оно произносится, а в самый последний момент [речи]; так, когда человек говорит: «Ныне умолкаю», наречие «ныне» указывает на момент, наступающий сразу же после завершения речи, так что смысл сказанного таков: «Сразу же после произнесения этих слов я умолкаю». Но и это не соответствует истине, поскольку в таком случае смысл сказанного был бы: «Тело Мое есть тело Мое», чего вышеприведенная фраза не обусловливает – ведь и без нее дело обстоит именно так, и потому рассматриваемое выражение ничего подобного не означает

Таким образом, нам остается сказать, что это выражение, как было показано выше (4), наделено силой, порождающей превращение хлеба в тело Христа. Поэтому оно соотносится с другими выражениями, которые обладают силой только выражения, но не произведения, как причиняющее вещи представление практического ума – с отвлеченным от вещей представлением нашего созерцательного ума (ведь, как сказал Философ, «слова – это знаки представлений»[177]). И как представление практического ума не предполагает мыслимую вещь, а производит ее, так и истина этого выражения не предполагает обозначаемую вещь, а производит ее, ибо таково отношение слова Божия к сотворенным Словом вещам. Затем, это изменение, как мы уже показали (77, 7), происходит не постепенно, а мгновенно. Следовательно, толковать рассматриваемое выражение надлежит с точки зрения последнего момента произнесения слов, однако не так, чтобы понимать под субъектом предел превращения, а именно что тело Христа есть тело Христа, и не так, чтобы понимать под субъектом то, что было до превращения, а именно хлеб, но так, [чтобы понимать под субъектом] то, что равно относится к тому и другому, а именно то, что содержится в этом виде вообще. Ведь эти слова не делают тело Христа телом Христа и при этом они не делают телом Христа хлеб, но они делают телом Христа то, что содержится в этом виде и прежде являлось хлебом. Поэтому Господь сказал не: «Сей хлеб есть тело Мое», что означало бы правоту второго мнения; и не: «Сие тело Мое есть тело Мое», что означало бы правоту третьего мнения; но [сказал] обобщенно: «Сие есть тело Мое», усвоив субъекту не существительное, а только местоимение, которое указывает на субстанцию обобщенно, без качества, то есть без определенной формы.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано, термин «сие» указывает на субстанцию, но при этом не дает точное определение ее природы.

Ответ на возражение 2. Местоимение «сие» указывает не на акциденции, а на подлежащую акциденциям субстанцию, которая вначале является хлебом, а потом – телом Христа, каковое тело, не будучи оформлено этими акциденциями, тем не менее, вмещается ими.

Ответ на возражение 3. Значение этого выражения мыслится прежде означенной вещи в порядке природы, поскольку причина по природе предшествует следствию, но не в порядке времени, поскольку эта причина и ее следствие по времени совпадают, и для истинности выражения этого достаточно.

Раздел 6. ДОСТИГАЕТ ЛИ СВОЕГО СЛЕДСТВИЯ ФОРМА ОСВЯЩЕНИЯ ХЛЕБА ДО СОВЕРШЕНИЯ ФОРМЫ ОСВЯЩЕНИЯ ВИНА?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что форма освящения хлеба не достигает своего следствия до совершения формы освящения вина. В самом деле, как тело Христа начинает быть в этом таинстве после освящения хлеба, точно так же Его кровь начинает быть в нем после освящения вина. Поэтому если бы слова освящения хлеба производили свое следствие до освящения вина, то из этого бы следовало, что тело Христа наличествует в этом таинстве без крови, каковое мнение представляется неподобающим!

Возражение 2. Далее, у одного таинства – одно совершение. Так, хотя при крещении производится три погружения, тем не менее, первое погружение не производит своего следствия до тех пор, пока не совершится третье. Но мы уже показали (73, 2), что все это таинство суть одно. Следовательно, слова освящения хлеба не обусловливают своего следствия без слов освящения вина.