Из золотых полей - Александра Рипли

— Желаю удачи.

— Во всем мире не наберется столько удачи, сколько сейчас требуется мне.

Чесс фыркнула. Бедный Нэйтен. Характер мисс Мэри нисколько не смягчился после того, как сын подарил ей красивый дом, купил лошадь и кабриолет и нанял для нее экономку и кучера. Она осталась такой же вздорной и сварливой, как и тогда, когда ей приходилось гнуть спину в темной, тесной хибаре в графстве Элэманс.

Чесс она не особенно докучала, разве что иногда выговаривала ей за то, что «Гасси совсем отбилась от рук». Всю свою немалую энергию она приберегала для обличения грехов и беззаконий Нэйтена, и прежде всего его «мотовства».

Чесс так и подмывало сказать ей: «Наглядный пример этого самого мотовства — ваш новый дом и слуги». Но она сдерживалась и даже не обсуждала ату тему с Нэйтеном. Он был до того почтительным сыном и так неукоснительно соблюдал заповедь «чти мать свою», что иногда ей хотелось дать ему пинка.

И все же надо признать, что родня Нэйтена давала ей очень мало поводов для недовольства. По воскресеньям вся семья отправлялась в Дерхэм на богослужение, а потом вместе обедала в пансионе миссис Мэтти Браун, где подавали незатейливые деревенские блюда во вкусе мисс Мэри. В остальное время Чесс редко виделась с родственниками мужа. Элва быстро обзавелась в Стэндише подругами. Сюзан и Сэлли — тоже. Джош и Майка целыми днями трудились. Нэйтен купил много земли, чтобы выращивать на ней табак для сигаретной фабрики, и его дядя и двоюродный брат присматривали за работой арендаторов-табаководов.

Ричардсоны не играли почти никакой роли в нынешней жизни Чесс. Ее прежняя ревность к Элве казалась ей теперь нелепой и наивной. Она едва помнила, что когда-то испытывала это чувство. Она — жена Нэйтена, и ее положение никто не поколеблет. Чесс не сомневалась, что у ее мужа есть на стороне женщина и, может быть, даже не одна. Возможно, она или они живут в Роли, ведь он часто ездит туда, чтобы обеспечить себе поддержку политиков в том или ином деле.

Чесс не желала об этом думать. Связи Нэйтена с другими женщинами не имели к ней никакого отношения.

Вместо этого она предавалась размышлениям о том, что называла про себя своим «маленьким секретом». Она чувствовала себя невероятно счастливой. После того, как напряженная, увлекательная рекламная война с Дьюком сошла на нет, Чесс захандрила. У нее появилось слишком много времени, которое ей было нечем заполнить. Но теперь этому пришел конец.

Конец меланхолии. Конец ощущению собственной ненужности. Отныне все будет хорошо. И даже не хорошо, а чудесно.

Чесс доехала до Дерхэма и пересела на поезд, идущий в Роли. Она отправилась в путь одна, без провожатых, что никак не подобало леди, но это ее нисколько не смущало. У ее поездки была совершенно особая цель, слишком важная и драгоценная, чтобы посвящать в нее других. Она даже Нэйтену ничего не сказала, потому что еще не время. Она ехала, чтобы показаться доктору Артуру Мэйсону-младшему. После стольких лет неудачных попыток у нее наконец будет еще один ребенок.

Чесс улыбнулась своему отражению в закоптелом окне вагона и тут же отвела взгляд. О Господи, она чересчур стара для новой беременности. Гасси почувствует себя оскорбленной. Это слово вошло в ее лексикон недавно, но Чесс уже успела горько пожалеть, что ее дочь научилась употреблять его. В последние несколько недель Гасси «оскорбляло» все подряд.

Какой прекрасный выдался сегодня день! Небо синее-синее, с высокими, легкими облачками, воздух теплый, в лицо веет свежий ветерок. Чесс решила дойти до приемной доктора Мэйсона пешком. Она не стала посылать ему письмо с просьбой назначить ей день и час приема, потому что не хотела, чтобы на почте прочли обратный адрес на его ответе. Тогда новость о ее беременности сделалась бы известной всему городу. Но Чесс был уверена, что непременно застанет его и попадет на прием. В такой прекрасный день все должно быть прекрасно.

Прошло уже два месяца с тех пар, как у нее прекратились месячные. Если она не ошиблась в своих расчетах, в будущем году, на Пасху у Гасси появится маленький братик или сестричка.

— Мне очень жаль огорчать вас, миссис Ричардсон, но вы не беременны, — доктор Мэйсон был полон сочувствия. — Я убежден, что дурную весть всегда следует сообщать, не откладывая, а затем постараться смягчить ее воздействие на пациента, насколько это возможно.

— Я вам не верю. У меня уже два месяца как нет менструации. Раньше, в течение очень многих лет, у меня часто бывали длительные задержки, но это дело прошлое. С тех пор как родилась Гасси, месячные всегда приходили в срок.

— Не было ли у вас в последнее время тошноты? Судорог? Головных болей? Бессонницы?

Он дотошно расспрашивал ее в течение двадцати минут.

— Да нет же, доктор, нет. Уверяю вас, со мной все в порядке. Я просто беременна, вот и все. Говорю вам, вы ошиблись. Может быть, если я приеду к вам через месяц…

В конце концов доктор Мэйсон сказал Чесс, что, судя по всему, у нее начался климакс.

— Это невозможно! В июле мне исполнилось сорок. В таком возрасте ни у кого не может быть климакса, это слишком рано.

Он ответил, что с некоторыми женщинами, весьма немногими, это все-таки случается, и она — одна из них. Чесс не хотела верить, но он говорил очень убедительно. А больше всего убеждало его неподдельное сочувствие.

— На некоторое время я оставлю вас в кабинете одну, миссис Ричардсон. Иногда старые средства лучше всего. Вам надо как следует выплакаться.

И он положил на стол возле ее руки свежевыстиранный носовой платок. Но она не могла плакать. То, что она узнала, было настолько ужасно, что просто взять и залиться слезами было бы легкомыслием, роскошью, которую она не может себе позволить. Ее жизнь как женщины закончилась всего лишь через десять лет после того, как началась. Слава Богу, что об этом никто не узнает.

Она собиралась накупить подарков Нэйтену и Гасси и преподнести их им вместе с доброй вестью. Она не сможет сообщить им добрую весть, но купить подарки сможет. А еще она купит что-нибудь для себя. Чтобы подбодриться.

Глава 28

Это Нэйтен во всем виноват! Если бы он не уезжал от нее так часто и так надолго… не работал по стольку часов, что его семя ослабевало… не ложился с другими женщинами и не тратил свое семя на них… Из глубин своего невежества Чесс черпала выдуманные ею самой причины, которые могли бы объяснить приговор, который вынес ей врач. У нее не будет больше детей.

Потому что она слишком старая.

Когда она возвратилась домой, Нэйт и Гасси катались по лужайке на велосипедах. Значит, весной вместо свежей зелени здесь появятся полосы мертвой бурой травы. И в этом будет виноват Нэйтен. Во всех несчастьях виноват он.