Гробница первого императора - Гийом Прево
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
31 НАСТОЯЩИЕ
Придя в себя, Сэм почувствовал нечто очень странное: холод. Несмотря на обжигающий воздушный поток, перебросивший его сюда, у мальчика зуб на зуб не попадал... Он открыл глаза и понял: что- то не так. Подвал выглядел иначе. По крайней мере, сам он, воспользовавшись Камнем в день своего рождения, оставил помещение совсем в другом состоянии... Сейчас здесь не было ни перегородки, скрывавшей Камень, ни гобелена с единорогом, за которым отец прятал дверь в тайную комнату, ни знакомой раскладушки, ни желтого табурета... Но главное — не было и самого Камня!
Дрожа и ошарашенно оглядываясь по сторонам, Сэм поднялся на ноги. Нет-нет, это был всё-таки их подвал, просто он сильно изменился. Пахло краской, повсюду стояли картонные коробки, тележка для грузов, большой деревянный стол у приоткрытого окна, на полу валялись шарики пенопласта и обрывки шпагата... Будто в дом только что въехали новые жильцы.
— Камень, — прошептал Сэм.
Поискал в дальнем углу и обнаружил его под полиэтиленовой пленкой, и Золотой обруч с монетами тоже были на месте. Облегченно выдохнул, сунул украшение в карман и заметил, что дрожит как осиновый лист. Заглянул в нишу для перевозки, достал оттуда кольцо вечности и крепко сжал в ладони, надеясь, что оно его немного согреет и успокоит. Потом подошел к окну, в которое еще заглядывал ясный солнечный день. Весьма вероятно, что это как раз и было 5 июня 17:00... Но если так, что же случилось с подвалом?
И тут Сэм увидел на столе плакат с объявлением, выведенным зеленой краской:
3 ИЮНЯ — ОТКРЫТИЕ
БУКИНИСТИЧЕСКОЙ ЛАВКИ ФОЛКНЕРОВ!
«3 июня», — перечитал Сэмюел, не веря своим глазам... Но это невозможно! Отец открыл лавку зимой, за несколько дней до Рождества! Какая-то ерунда!
Чтобы не упасть, Сэм схватился за деревянный ящик на столе и опрокинул стакан с фломастерами. Ноги не держали, перед глазами плыло... Дело было не только в несуразице происходящего, но и в нём самом. Будто внутри всё переворачивалось с ног на голову.
«3 июня», — растерянно повторял он про себя... 3 июня, за двое суток до его дня рождения, отец якобы открыл книжный магазин, который к тому времени вообще-то существовал уже почти полгода! Но ведь это же бред, полный бред!
Сэм оперся обеими руками о стол, слегка согнувшись, чтобы не упасть, и попытался остановить кавардак, который творился в голове... Всему этому, безусловно, должно быть объяснение... Если монета перенесла его в нужное время и место, но при этом здесь всё не так, как раньше, это могло означать только одно: прошлое изменилось. По всей видимости, за несколько недель, месяцев или даже лет, предшествовавших его четырнадцатилетию, дела пошли не так, как должны были. Возникла другая последовательность событий, которая и привела к открытию книжной лавки 3 июня. А это означает, что в новой версии прошлого Аллан, судя по всему, никуда не пропадал — ведь он открывал книжный! — и его сыну не пришлось рыться в подвале дома, чтобы его найти... И, следовательно, он не обнаружил Камень и не попал на остров Айона!
Я так и знал, — тихо сказал кто-то у него за спиной.
Сэмюел оглянулся, продолжая держаться за стол. Голос он узнал не сразу, но вот интонация была ему очень хорошо знакома. На нижней ступеньке лестницы стоял молодой человек в джинсах и белой рубашке, с бумажным свертком под мышкой, и внимательно на него смотрел. Сэмюел Фолкнер... Другой Сэмюел Фолкнер! Того же возраста, довольно симпатичный парень, с непослушной прядью, падающей на глаза, возможно, чуть поуже в плечах...
Ничуть не испугавшись, второй Сэм подошел ближе, разглядывая гостя одновременно приветливо и взволнованно.
— Значит, я всё-таки не сумасшедший? — спросил он. — Ты действительно существуешь?
Сэм не нашел в себе сил ответить. Он испытывал восторг от встречи с самим собой. И в то же время понимал, что его телесная оболочка долго этого не вынесет. Плоть и кровь заискрились под кожей, будто готовились вырваться наружу...
— Ты три года приходил ко мне во сне, — продолжал второй Сэмюел. — С тех пор как мне сделали операцию и после того что случилось в тот день с мамой... Но я был уверен, что это не просто сны!
Он сделал еще один шаг вперед и дружески протянул Сэму руку:
— Знаешь, я столько раз тебя видел... Здесь, в Сент-Мэри и еще в куче разных странных мест. В городе, засыпанном снегом, ты бегал в деревянном колесе. В доисторической пещере тебе угрожал огромный медведь. Еще ты был на средневековом острове, к которому подошли корабли викингов. И потом — там, где произошло извержение вулкана и все вокруг погибли. Врач считает, это первые признаки шизофрении, что-то вроде раздвоения личности... Но я всегда спорю, что это происходит не только у меня в голове, но и на самом деле, ведь я это ПОМНЮ!
Мальчик говорил с трудом, словно ему было физически больно. Сэм инстинктивно догадался, что всё это происходит по его вине. Воспользовавшись операцией по удалению аппендицита, чтобы попасть в Сент-Мэри трехлетней давности, он, видимо, произвел некий сдвиг в течении жизни этого, второго Сэмюела. Его сверхъестественные видения объяснялись, безусловно, особой связью, установившейся с тех пор между ними. Ведь и в самом деле, если Сэм из будущего мог испытывать на собственной шкуре боль от хирургического вмешательства, почему бы Сэму из прошлого тоже не получить от него что-то взамен?
— Прости... Прости меня, — наконец выдавил он.
— Почему я должен тебя прощать? — улыбнулся его двойник. — Ты ни в чём не виноват. Ну или, возможно, виноваты мы оба. Ведь на самом деле мы с тобой — одно целое, правильно? Я понял это, когда папа купил новый дом и я узнал его, хотя никогда раньше здесь не был! Вот тогда-то я и начал искать...
Он прервался и посмотрел на Сэма с тревогой:
— Ты дрожишь? Тебе холодно?
Сэму становилось всё хуже. Он чувствовал, что тело вот-вот распадется на части. Каждая мышца была в сильнейшем напряжении. Казалось, малейшее движение — и тоненькая пленка кожи даст трещину, а ведь только она и удерживает его внутри тела. Он прекрасно помнил, как это
