Пасынок судьбы - Сергей Кусков

Прислушался. Девушки спорили, почему изображенная на фотографии стела, памятник первым космонавтам, совсем не похожа на реальную ракету, изображенную рядом.

Я знал ответ, все-таки вырос в квартале, посвященному космосу, потому не замедлил вмешаться. Изначально этого делать не планировал, хотел просто постоять, послушать, понаблюдать, но как-то само вырвалось.

— Во время, когда ваяли стелу, внешний вид ракеты находился под грифом «секретно». Шла «холодная» война с Северной Америкой, и Советский Союз старался всячески оградить свои технологии от копирования. Потому скульпторы взяли за основу форму трофейной ракеты ФАУ-2, стоявшей на вооружении фашистской Германии…

Обе девушки разом повернули головы, вытянув лица от изумления. Охранницы сзади тоже напряглись, но резких движений я не делал. Пауза.

«Все, Шимановский, ты попал! Слово — не воробей, вылетит — отхватишь! Давай, работай, говори что-нибудь!»

— Даже внешний вид ракеты «Восток», — я указал на вторую фотографию, они удивленно проследили за моей рукой, — была по своей сути революционным решением. В те годы не существовало стандартов оптимальной аэродинамической формы, люди только начали экспериментировать в этом направлении, потому даже такая утечка могла ускорить американские разработки.

Меня слушали. Я продолжил.

— В те годы это считали оправданным, но позже, когда американцы обогнали Советский Союз, а у того на памятниках осталась ФАУ-2… Это не показалось хорошим решением. Но было поздно, памятники ставятся один раз и на века.

Я замолчал.

Девушка-мод вышла из ступора первая. Стрельнув мне глазками, она елейным голосом произнесла:

— Сеньор, вы так хорошо разбираетесь в истории космонавтики?

Я пожал плечами, обдумывая, к чему может привести заигрывание с нею. А она явно собиралась заигрывать.

— Когда-то увлекался. Хотите послушать что-нибудь еще интересное?

Она картинно засмущалась. Точно, собирается!

— Разумеется, я тоже фанат космонавтики, особенно древней!..

У нее на лице было написано, какой она фанат космонавтики! Блин, меня еще никогда открыто так не клеили! Да еще кто — аристократка, подруга самой ее высочества!

Я растерялся. Я догадывался, кто эта сеньорита и потакать ее флирту элементарно опасался. А за колонной стояла Бэль и прекрасно нас слышала, я даже отсюда почувствовал, как сжимаются в приступе злости ее кулачки. Но незнакомка была… Слишком красивая!

Выручила инфанта. Она вдруг отшатнулась от меня и презрительно фыркнула:

— Пойдем отсюда, Сильвия! — и попыталась оттащить подругу. — Я его узнала. Это республиканец. Никуда от них не спрячешься!

Сильвия заупрямилась.

— Да что ты говоришь? — Затем расплылась в довольной улыбке, словно кошка, объевшаяся сметаны. — Фрей, но это же умный республиканец! Для них такое редкость! — Затем повернулась ко мне. — Сеньор, не обращайте внимания на мнение ее высочества, она субъективна, но ее можно понять! Лично я обожаю республиканцев, особенно если они грамотные республиканцы…

Ее взгляд был настолько многозначительным…

В этот момент во мне включился автопилот, перехватывая управление от впавшего в ступор сознания.

— Сеньорита, простите мое нахальство… — я картинно расшаркался. — Я немного перебью, но ответьте… Что вы здесь делаете?

И не давая опомниться ошеломленным этой фразой красавицам, добил:

— Понимаете, до сегодняшнего дня я считал, что ангелы живут только на небесах… — Я указал глазами в потолок. — …И не спускаются к нам, смертным. Но сейчас понимаю, как сильно ошибался!

Молчание. Долгое-долгое.

Затем взрыв хохота, сотрясший зал.

Смеялись не только девушки, пара охранниц в стороне тоже улыбнулась и торопливо отвернулась.

— Сеньор, вы так любезны! — Девушка, именуемая Сильвией, сделала галантный реверанс. — Я не забуду ваш комплимент!

И тут же воскликнула:

— О, а это что у вас?

Не спрашивая, вытащила у меня из рук диск и начала внимательно его осматривать. Расстегнула коробочку, наполовину вытащила черную пластину.

— Так-так, интересно!

Кажется, она попала на знакомую стезю. Тоже интересуется музыкальным антиквариатом? Это у модов мода такая?

Ее высочество выглянула из-за ее плеча и тоже принялась с интересом рассматривать.

— Увлекаетесь классическим рок-н-роллом? — наконец, произнесла Сильвия.

Это название ничего мне не сказало, но так, как смысл его понятен и без этого, я вежливо кивнул.

— Есть такой момент.

— У вас интересный, оч-чень интересный диск! — она взглянула на меня… Но как-то иначе, совсем другими глазами. Не как на сумасшедшего, в припадке дурости или храбрости подошедшего клеить спутницу ее высочества, а как на серьезного человека.

— Это подарок, — признался я. — Мне его подарил хороший человек, который более искушен в музыкальных вопросах.

— У вас очень интересные знакомые… — вновь потянула она и вернула мой подарок. — Познакомите меня с этим человеком?

Что такого в этом диске? Или дело не в нем, а она оценила меня по его примерной стоимости? Что я из их круга, раз могу позволить себе такое?

— Думаю, это невозможно. — Я, как бы извиняясь, поклонился. Не стоит рисковать и выдавать себя.

— Сильвия, ну мы идем? — вновь попыталась утащить ее принцесса. И вновь бесполезно.

— Погоди, Фрей! Сеньор, надеюсь, вы не будете против как-нибудь встретиться и поговорить еще о музыке и о вкладе советской и американской науки в развитие мировой космонавтики? Где-нибудь в менее людном месте?

Ее ресницы выразительно вытянулись. Она продолжила начатое, но теперь это уже был серьезный кадреж заинтересовавшего ее человека, а не легкий ничего не значащий флирт. Я игру принял и ответил тем же.

— Думаю, кардинальных препятствий для этого не существует, прекрасная сеньорита!

Все равно ведь не пойду, но нельзя же просто так взять и отказаться?

— Вот и отлично! — Она улыбнулась, залезла в сумочку и после недолгих поисков вытащила оттуда золотую пластину с тисненными буквами. — Это мой личный номер. За хорошей беседой время летит незаметно, думаю, мы хорошо проведем его…

Она сделала легкий реверанс, я вновь поклонился.

— Сильвия, да идешь ты, в конце концов?!

— До встречи, рыцарь! — Напоследок она еще раз стрельнула ресницами, затем взяла под руку ее высочество и они вместе поплыли к следующему залу.

Я уже знал, что написано на карточке. Кстати, она оказалась не золотой, а позолоченной — позолоченный настоящим золотом пластик, инкрустированный мелкими-мелкими камешками, и сомневаюсь, что это стекло. Но глаза мои все же медленно опустились и прочли:

«Сильвия Корнелия Мануэла Валентина Феррейра»

Самая богатая невеста Солнечной системы.

Глава 14. Танцы с огнем

Бэль пылала. И это слабо сказано.

— Ты от них пряталась? — После ухода ее высочества я зашел за колонну, где она делала вид, что что-то напряженно рассматривает. Девушка кивнула.

— Увидела охранниц, и…

— Да, увидела ангелов и решила потеряться! Доволен?

Грубо, девочка, очень грубо. Но я на крик не отреагировал.

— Ты ее хорошо знаешь?

— Кого «ее»? — презрительно фыркнула она.

— Обеих. И принцессу, и Сильвию.

Оценивающая пауза.

— Фрейю хорошо. Сильвию похуже.

Я усмехнулся.

— Похоже, ты не очень любишь сеньориту Феррейра!

— А за что мне ее любить?

Логичный вопрос. Я так даже и застыл с раскрытым ртом, не найдя ядовитого комментария. Вместо этого честно спросил:

— Ваши семьи враждуют?

Моя спутница успокаивалась. Медленно, но все же приходила в себя. Вот это ее зацепило!

— Нет, не враждуют, — ответила она уже тише. — И мы не враги. Просто… Ну, не люблю я ее!

— Бэль, а пойдем-ка отсюда куда-нибудь? Где поспокойнее и не гуляют принцессы?

Она задумалась и согласно кивнула.

— Да, ты прав, пойдем. Все равно смотреть здесь не на что…

— Расскажи мне про нее?

Мы шли по улице, под ручку, безо всякой цели — просто шли. После галереи, свернув за угол, она дождалась своего охранника (одного из охранников), плечистого жилистого парня лет тридцати, и отдала ему свои покупки. (Как объяснила, их несколько и они всегда будут находиться рядом, следовать за нами. Это на случай, если мы резко вдруг захотим сорваться — не стоит осложнять им работу. А девочка делает выводы!) На мой подарок она посмотрела, но забрать не предложила. Наверное, постеснялась — мало ли, как я отреагирую?

— Про Фрейю? Или Сильвию? — От последнего имени ее глаза непроизвольно сузились. М-да, ревность — страшная штука!