Операция "Кондор" - Евгений Белогорский

— Что вы можете сказать относительно намерения штаба, наступать на участке Кубергет — Коберфьето?

— Мне представляется товарищ маршал, что это не совсем верное решение. Мало того, что мы не завершили полного сосредоточения своих сил, но и выбрали самое трудное направление. Как я уже докладывал, здесь у противника плотный артиллерийский заслон. Но даже если мы возьмем первую линию обороны, то впереди нас ждет вторая линия, построенная по аналогичной схеме. При штурме этого участка мы понесем большие потери, чем при прорыве со стороны моря.

— Там, где со всех сторон простреливается каждый метр. Там, где подступы к своим позициям враг надежно прикрыл минными полями и имеет огневую поддержку своих кораблей. Там, по вашему мнению, мы понесем меньше потерь?

— Потери будут всегда, товарищ маршал. Да, враг явно ждет нашего наступления со стороны моря. Однако мы в состоянии огнем своей артиллерии уменьшить число огневых точек врага, чем серьезно поможем наступающей пехоте. Что касается поддержки противника со стороны моря, то здесь нам потребуется поддержка авиации. Англичане очень чувствительны к уларам по кораблям с воздуха. Наверняка, попав под огонь они отведут от берега свои суда.

— Или вызовут на подмогу свои самолеты и тогда отогнанные корабли, вернуться. Хорошо, что здесь у англичан нет авианосцев. Тогда бы они имели полное превосходство в воздухе, а так паритет. Учитывая количество самолетов которыми мы располагаем и время подлета с аэродромов. Значит вы предлагаете ударить по врагу всеми силами и попытаться проскочить в узкую щель, до возвращения кораблей врага. Так?

— Совершенно верно, товарищ маршал. При таком положении дел, есть определенный шанс прорвать оборону — уверенно заявил Полынин.

— Шанс конечно есть, но при этом пожертвовать всеми людскими резервами и боеприпасами. Вы учтите, Сергей Сергеевич, что британцам проще и легче перебрасывать снаряды и людей по морю, чем нам все это везти по суше. Нарушить их морские перевозки, мы не в силах. Англичане прочно прикрыли морские подступы к Нарвику эсминцами и сторожевиками. Тромсе не пригоден для стоянки наших подлодок, а нашего героя потопившего «короля» так отделали, что он едва дополз до Гамбурга. Вот такое положение, товарищ комдив. Так, где лучше наступать? Со стороны моря или в центре обороны врага? — спросил маршал. Полынин немного задумался, а затем выдохнул.

— Со стороны моря, товарищ маршал.

— Точно, со стороны моря? А может все же у Кубергета? — допытывался Говоров.

— Нет, товарищ маршал. Там две сплошные линии огня, а здесь один удар и ты вышел в тыл всей группировке врага. Если все получиться, мы потеряем на побережье меньше людей, чем при штурме горных склонов.

Говоров внимательно посмотрел на карту, как бы оценивая выводы Полинина, помолчал, а затем хитро улыбнулся.

— Это хорошо. Очень хорошо, что вы мыслите точно также как и англичане. В сороковом они взяли Нарвик ударом со стороны моря и теперь там же ожидают главный удар. Не будем их разочаровывать. На побережье мы проведем разведку боем, а наступать мы все же будем через столь нелюбимый вами Кубергет, Сергей Сергеевич.

Полынин удивленно переглянулся с начштабом, но промолчал, ожидая разъяснений от командующего и не ошибся. Готовя наступление, Говоров всегда придерживался суворовского завета о том, что во время боя каждый солдат должен был знать свой маневр. Решение бросать людей в бой силою своего приказа, маршал глубоко презирал, считая, что чем лучше и точнее командир будет понимать свою задачу, то тем лучше он с ней справиться.

— Противник действует сугубо по стандартам, считая, что лучше всего наступать там, где удобно. Вот на этот крючок мы его и поймаем. Пусть считает направлением нашего главного удара свой левый фланг, а наступление на Кубергет, отвлекающим маневром. За один час мы должны взломать оборону противника, пока генерал Гаген разберется, что к чему. Знаю, возможны большие потери, но мы постараемся их максимально снизить за счет контрбатарейной борьбы. Мною лично определены места дислокации батарей, откуда они смогут наиболее эффективно вести огонь по противнику. Повторяю, в направлении Эльдерстрома мы ведем разведку боем, но она должна быть убедительной, чтобы продержать противника в неведении наших подлинных намерений как можно дольше.

— Извините, товарищ маршал, но вы нечего не сказали о нашем левом фланге, Реурбергете. Там тоже будет нанесен отвлекающий удар? — задал вопрос начштаба.

— Для проведения полномасштабного наступления в этом районе у нас нет сил, да и в этом нет большой необходимости. Сергей Сергеевич правильно подметил о возможности государственного конфликта и чем больше людей будет задействовано в операции, тем больше шансов в него влезть. Поэтому, на левом фланге будет действовать группа майора Кривенко — кратко ответил Говоров.

Как бы сильно маршал не исповедовал заветы великого Суворова, но он также строго придерживался режима секретности, который в армии никто не отменял. Начдиву вовсе было не обязательно знать, что самый главный удар по плану Говорова наносила как раз группа майора Кривенко.

Приковав своими активными действиями внимание противника в центре и на своем правом фланге, маршал стремился максимально облегчить Кривенко выполнение боевой задачи. Дождавшись момента, майор должен был прорвать оборону противника и выйти к станции Бьернфьепль. Через неё проходила железная дорога соединяющая Нарвик и Швецию. Захват станции или получение возможности держать дорогу под артиллерийским огнем, означал выполнение приказа Ставки Верховного командования. Перерезанная железная дорога, делала совершенно бесполезным обладание англичан Нарвиком. Они могли сколько угодно сидеть в порту, но шведской руде, дорога в Альбион была заказана.

Нарвик был третьим портом северной Норвегии имевшим важное значение, до которого дошла Красная Армия. Захват Киркенеса и Тромсе давал возможность свободного выхода из Баренцева в Норвежское море кораблям Северного флота. Недаром Гитлер до самого конца, держал в этом районе свой последний линкор «Тирпиц».

В захваченном отрядом майора Кривенко Тромсе, наши моряки сразу кинулись, к этой махине металла, уныло застывшей в студеное море. В первую очередь их интересовало состояние орудий линкора, хищно торчавшие из его башен. Уже беглый осмотр показал их хорошее состояние и теперь моряки срочно решали, возможно восстановление линкора как корабль или он был обречен на слом.

Леонид Александрович был доволен тем, как развивалось операция. Все минимальные задачи поставленные перед ним Верховным Главнокомандующим маршал выполнил. Но вместе с этим, время стремительных бросков закончилось. Предстояла куда более трудная задача, взломать оборону противника имея в своем распоряжении ограниченный ресурс.

Силы, что были в распоряжении маршала ненамного превосходили сидящего в обороне противника. По канонам военного искусства этого было недостаточно для штурма Нарвика и маршал решил компенсировать этот фактор при помощи артиллерии. Опытный артиллерист, он сразу заметил тот факт, что у англичан, в подавляющем большинстве, на вооружении имелись орудия, способные вести настильный огонь.

Они были эффективны при наступлении и обороне по ту сторону Бельт, но были малопригодны в гористой части Скандинавии. Отметив столь важный момент, Говоров решил противопоставить противнику артиллерию навесного типа. Обычно с этой задачей прекрасно справлялись гаубицы, но их в распоряжении маршала, не было в необходимом количестве для исполнения задуманного им плана. И здесь, в очередной раз проявился таланта Леонида Александровича.

Как известно, если человек не хочет или не умеет что-либо делать, то он ищет причины, помешавшие ему исполнить свой долг. Когда же он хочет решить задачу, он ищет средства для её решения. Маршал Говоров был из второй половины людей и с блеском нашел способ исполнить им задуманное.

Хорошо знакомый с немецкой трофейной артиллерией, он без колебания сделал ставку 75-мм легкие полевые пушки, захваченные советскими войсками в Альте и Тромсе. Их главная особенность заключалась в способности стрелять малыми зарядами под углом в 75 градусов. Находясь на закрытой позиции, они могли вести огонь, не имея для себя «мертвых зон».

Ставка на навесную артиллерию полностью оправдала себя в битве за Нарвик. Как и в предыдущий раз, англичане легко уступили советским солдатам гребень Кубергета, отойдя на вторую линию обороны, на обратном склоне возвышенности. Британские артиллеристы стали привычно стрелять по рипперам, создавая смертельный вал для наступающей пехоты.

Прошло двадцать минут с начала атаки, а стороны оказались в том же положении, что и несколько дней. Руководящий обороной майор Мальзебар уверенно доложил в штаб об отбитии русского наступления, за что получил от начальства устную благодарность.