100 великих кумиров XX века - Игорь Мусский

Мик Джаггер много лет спустя скажет: «Если хочешь узнать, что было самым популярным в тот или иной период, посмотри, что в это время рисовал Уорхол».

Под руководством Уорхола издавался знаменитый журнал «Inter View», публиковавший рассказы о знаменитостях. Позже Энди решил организовать собственное телевидение. Он разработал проект кабельного канала.

Уорхол часто обращался к своим друзьям с просьбой подсказать сюжет будущего произведения. «Это то же самое, что пролистывать журналы в поисках новых тем, — говорил он, — ведь поп-художники использовали образы, которые узнавал каждый, кто бывал на Бродвее, — комиксы, мужские брюки, наборы для пикника, занавески для душа, бутылки кока-колы, все те потрясающие вещи, которые усиленно не замечало предыдущее поколение».

Картины Энди выполнены трафаретной печатью. Таким образом, количество работ может быть любым. Исчезновение разницы между подлинником и копией потрясло устои выставок и продажи произведений искусства.

В 1964 году Уорхол создаёт знаменитый на весь мир образ — Мэрилин Монро. В качестве основы был использован кадр из фильма «Ниагара», где Монро предстала в образе белокурой секс-бомбы с ослепительной улыбкой. Художник представил лицо актрисы как фирменный лейбл.

Затем появилась серия изображений Жаклин Кеннеди. Уорхол оказался верен себе: «Смерть президента не произвела на меня сильного впечатления. Гораздо интереснее, каким это образом телевидение заставило всех печалиться».

Уорхол ничего не делал стихийно, случайно, во всём была глубокая продуманность и логичность. Он часто демонстрировал циничное безразличие к жизни. Узнав, что один из его приближённых покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна, художник возмутился: «Ему следовало меня предупредить, мы сняли бы его смерть на плёнку, какие пропали кадры». Когда утопился музыкант группы «Velvet Underground», Уорхол использовал его предсмертную записку вместо туалетной бумаги.

Опровергая миф о художнике как о творце-одиночке, Уорхол создавал образ художника-звезды, отказывающегося от частной жизни. Для того чтобы подчеркнуть отсутствие индивидуального, Уорхол демонстративно отказывался от личного мнения; «Интервьюер должен сказать мне, что он хочет от меня слышать, а я повторю вслед за ним».

В 1965 году Энди Уорхол объявил себя художником в отставке и ушёл в экспериментальное кино, однако занятий живописью всё же не бросил. Уорхол — один из немногих кинорежиссёров американского андеграунда, чьё имя известно широкой публике.

Уорхол никогда не расставался с камерой и магнитофоном, который, как он шутил, заменил ему жену. Записи, сделанные на «Фабрике», легли в основу большинства литературных произведений Уорхола. Первый его роман «Ф» — это запись телефонных разговоров на «Фабрике». Книга «Философия Энди Уорхола. От А до Б и наоборот» также была построена на диалогах с друзьями.

Весной 1968 года Уорхол отправился в Лос-Анджелес на открытие своей ретроспективы. Успех был грандиозным: переполненные залы, толпы студентов, скандирующих: «Мы любим Энди Уорхола!», фотографии в газетах. Он был признанным мастером поп-арта. Его выставки с успехом проходили по всему миру, в Америке не было художника популярнее Уорхола — за одну из его картин на аукционе заплатили 60 тысяч долларов.

Выставка в Лос-Анджелесе прошла успешно. Уорхол вернулся в Нью-Йорк. Здесь его уже поджидала феминистка Валери Соланас, чей киносценарий Энди отклонил перед отъездом. 3 июня она выстрелами из пистолета тяжело ранила Энди Уорхола и находившегося рядом критика Марио Амайя. После покушения Валери вызвала лифт и спокойно уехала. На углу она купила персиковое мороженое, спокойно съела его и обратилась к полицейскому: «Я стреляла в Энди Уорхола». Позже так назовут фильм о женщине, которая несколькими выстрелами прославилась на весь мир.

На следующий день газеты пестрели гигантскими заголовками: «Известная феминистка стреляла в короля поп-арта Энди Уорхола», «Самый популярный художник Америки находится при смерти». Кампания в прессе привлекла ещё более пристальное внимание к судьбе художника. Теперь публику гораздо больше интересовал созданный мастером имидж суперзвезды, а не его творчество.

Уорхол пролежал в госпитале шесть недель. После покушения он вынужден был носить корсет. Уорхол не выходил на улицу позже восьми вечера, а дорогие украшения носил только под одеждой. Однажды в него швырнули тортом активисты антинаркотической кампании, а на презентации новой книги хулиганы сорвали с его головы парик. Маньяки засыпали художника письмами с угрозами. У входа на «Фабрику» появилась охрана.

В 1980-х годах искусство Уорхола слишком коммерциализировалось. Он не возражал: «Я начал свою жизнь как коммерческий художник, иллюстратор, и я хочу её закончить как художник-бизнесмен». Уорхол охотно превращал своё имя в популярную торговую марку. Портреты от Уорхола предлагались среди других товаров в рождественском каталоге магазинов Нейман-Маркус: «Стань звездой с Энди Уорхолом!» Позже его назовут первым мастером техногенной эпохи, которому удалось превратить своё творчество в отлаженный конвейер, штампующий бестселлеры.

В январе 1987 года, когда в Милане выставлялось гигантское полотно «Тайная вечеря», Уорхол уже страдал мучительными болями. Ему требовалась операция по удалению жёлчного пузыря, но больницы пугали его. Смерть он называл самой ошеломляющей вещью, которая может случиться с человеком.

Наконец Уорхол решился на хирургическое вмешательство. 21 февраля 1987 года ему была сделана операция, а на следующее утро врачи констатировали смерть короля поп-арта от сердечной аритмии. Почти сразу появится версия, что художник умер из-за халатности врачей.

Тело Уорхола перевезли в помещение для гражданской панихиды в его родной Питтсбург. Он лежал в белом гробу в чёрном костюме и ярком галстуке; с молитвенником и красной розой в руках. На поминальной службе в соборе Святого Патрика в Нью-Йорке присутствовало более двух тысяч человек.

Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Лучшее произведение Уорхола — это сам Уорхол». На аукционе «Сотбис» коллекция художника была продана за 125,3 миллиона долларов. В ней, кстати, не было ни одной картоны самого Уорхола, за исключением маленького портрета Мао Цзэдуна: Энди не хранил дома своих работ.

Несколько лет спустя в Питтсбурге открылся музей художника, были опубликованы его личные дневники. Фиксируя все события своей жизни, вплоть до поездок на такси и затрат на чаевые, художник не сомневался, что эти записи будут прочитаны. «Проблемы у людей возникают в основном от фантазий, — размышлял Энди Уорхол. — Если бы у вас не было фантазий, у вас не было бы и проблем, потому что вы просто принимали бы жизнь такой, какая она есть».

Лев Яшин

Легенда мирового футбола Пеле, отвечая на вопрос, когда он по-настоящему ощутил себя форвардом, ответил: «За свою долгую карьеру я забил свыше тысячи голов, в том числе и в Москве. Возможно, с трибун казалось, что делал я это играючи, но мне лучше, чем кому-либо, было известно, как непросто давался каждый из них. И всё-таки, мне кажется, сам в себе я признал форварда лишь тогда, когда сумел наконец „распечатать“ ворота великого Яшина. Это случилось на стадионе „Маракана“ в Рио-де-Жанейро, в том матче мы сыграли вничью 2:2 со сборной СССР. Я видел на поле многих выдающихся голкиперов, однако Яшин остаётся непревзойдённым…»

Есть такое понятие — гражданин мира. Льва Ивановича Яшина можно смело причислить к их числу. Он остаётся единственным игроком сборной СССР, которого знают, помнят и любят в каждом уголке земного шара.

Письма с адресом «Москва. Яшину» всегда доходили до адресата. Ему посвящали стихи Роберт Рождественский, Владимир Высоцкий, Евгений Евтушенко («Стиль Яшина — мятеж таланта»).

За рубежом российского вратаря одаривали экзотическими прозвищами: «чёрный паук», «волшебная рука, одетая в перчатку», «чёрная пантера», «человек с бесконечным туловищем…» Португалец Эйсебио назвал Яшина «бесподобным вратарём, лучшим в двадцатом столетии».

На вопрос о том, в чём величие Яшина, точнее всех ответил тренер Михаил Якушин: «И у нас, и за рубежом были во времена Яшина вратари, которые в отдельных матчах играли, может быть, ярче, чем он. Ни одному вратарю не удавалось избегать ошибок в игре, в том числе и Яшину. Но только Яшину удавалось проводить долгие серии игр с редким постоянством — ровно и надёжно. И это и есть признак высокого класса».

Лев Яшин родился 22 октября 1929 года в рабочей семье. Его отец, Иван Петрович, был слесарем высшей квалификации. В четырнадцать лет Лёва уже работал на заводе помощником слесаря. В свободное время он играл вратарём в заводской команде. Талантливого паренька пригласили в дубль московского «Динамо». Но после неудачного матча Яшина из команды освободили. Он перешёл в хоккейную команду «Динамо» и в её составе стал серебряным призёром чемпионата страны.