Сердце дракона. Танец с врагом (СИ) - Татьяна Юрьевна Серганова

— И как вы планируете этого добиться? Неужели убьете меня? — расхохотался верховный, безумно вращая глазами. — Знайте: я не дамся так просто! Хоть одного из вас, но я утяну за собой!

Звезда на его груди разгоралась все ярче. Подняв руки вверх, верховный призвал высшую магию и силу всех стихий. Теперь они клубились вокруг него — вспыхивали молнии, горело пламя, дрожала под ногами земля.

Очевидно, мы его недооценили. Верховный оказался силен. Гораздо сильнее, хитрее и умнее своих подчиненных, которых натравливал на нас.

Вот только одного не понял. Сила сама по себе безгранична. Она может спать много лет, но это не мешает ей оставаться такой. Мы не дали ей исчезнуть, оставили в нашем мире, и за это она открылась нам.

Никому из нас даже не пришлось читать заклинания, чтобы отразить мощную атаку. Огромная полупрозрачная стена встала между нами и верховным, защищая от ударов. А маг не скупился на них.

— Это надолго, — хмыкнула Гарра, взвешивая в руках клинки, которые сейчас слабо светились голубым светом. — Может, поможем ему?

— Живым оставлять? — деловито уточнил Каэлтириэль, разминая длинные пальцы.

— Да, — кивнула я.

И снова нас посетило синхронное понимание.

— Хм, жестоко, — хмыкнул гном.

— Зато справедливо, — кивнул дракон, внимательно наблюдая за магом, который уже и огнем, и молниями пытался пробить нашу защиту.

— Тогда начнем.

Эльф вскинул руки, закрыл глаза и зашептал слова древнего заклинания. Мы тоже его знали. Но сила земли и жизни традиционно лучше слушалась эльфов. Именно поэтому мы не вмешивались.

Огромные тяжелые корни стремительно выбирались из земли и быстро опутывали верховного. Взревев от ярости, тот попытался вырваться, потом сжечь, срубить, но не получилось. Он уничтожал одни корни, на их место тут же приходили новые еще более крепкие. В итоге пленение верховного заняло совсем немного времени. Он уже не мог сопротивляться, будто младенец спеленатый силой земли. На свободе осталось лишь лицо с бешено вращающимися глазами и приоткрытым ртом.

— Это твое право наказать его, — взглянув на меня, кивнула Гарра.

Я посмотрела на остальных. На случай, если кто-то против.

— Сделай уже, — хмыкнул Каэлтириэль, продолжая удерживать магией поверженного мага.

— Он это точно заслужил, — кивнул Фраливнир.

— Я буду рядом, — закончил дракон. — Давай, Шерри. Это действительно твое право и привилегия воздать ему по заслугам.

Кивнув, я шагнула вперед, чтобы свершить суд над тем, кто лишил меня всего.

Каждое движение давалось с трудом. На меня словно навесили тяжеленный груз, который давил на плечи, мешая, заставляя медлить. Я не собиралась убивать верховного. Однако то, что мы задумали, было куда как страшнее смерти. Я прочувствовала это на собственной шкуре. Но тогда у меня оставался пусть и крохотный, но шанс на спасение. Ему же я не собиралась оставлять ничего. Даже надежды.

— Кхар-харх-кха, — прокряхтел мужчина.

Судя по взгляду, он пытался проклясть меня или, возможно, сыпал угрозами и обещаниями достать даже после смерти. Только я не боялась. Уже не боялась.

Как и обещал, Лейсар был рядом. Не касался меня, просто находился поблизости, давая мне возможность чувствовать его присутствие и поддержку.

И вот он, последний шаг, после которого я остановилась перед верховным на расстоянии вытянутой руки и замерла на мгновение. Испытывала ли я сомнения в правильности своего решения? Наверное, нет, но все равно медлила.

— Если хочешь, я могу... — начал дракон, но я покачала головой.

Подалась вперед и коснулась пальцами лица, почти скрытого за толстыми корнями. Мужчина попытался дернуться, скривился, но так и остался неподвижным. Я надавила сильнее и закрыла глаза. Слова нужного заклинания нашлись легко и просто. И от меня через пальцы к магу полилась сила. Вместе с ней я внедрилась в его разум, коснулась самых потаенных желаний. Нет, заглядывать в них мне совершенно не хотелось. Уверена, ничего кроме жажды власти, похоти и алчности я там не увидела бы, а мне этого было не нужно.

Я двигалась вперед, проникала в каждый сосуд, в каждую клеточку его тела, все глубже и глубже погружаясь в сознание, пока не нашла то, что искала. Застыв, я мысленным взором изучала его магические потоки. Сверкающие, мощные — верховный действительно являлся одним из самых сильных магов своего времени. Его бы энергию, да в мирное русло. Магические потоки брали свое начало у самого сердца и расходились по телу. Такие яркие, искрящиеся, словно живые… и как же мне больно было уничтожать такую красоту.

Восемь лет назад мне на руку поставили блокирующую печать. Эта печать перекрыла мои магические потоки, мешала колдовать, оставив лишь воспоминания и надежду на то, что когда-нибудь все изменится.

Я же блокировку ставить не собиралась. Сжав вторую руку в кулак, медленно и целенаправленно рвала нить за нитью. Сначала самые тонкие, затем двигалась все дальше и дальше, подбираясь к крупным артериям.

Это действо давалось мне с трудом. Не столько физически, сколько морально. Я ломала человека, лишала его магии, уничтожала даже намек на нее. По сути, это было варварством, кощунством. Одаренного нельзя лишать магии. Однако я сознательно пошла на этот шаг. Что может быть хуже смерти для столь великого мага, как его преосвященство? Что для него ценнее всего на свете? Даже ценнее власти? Его дар. И я его сейчас отнимала.

Я улавливала его боль, отчаяние, злость и внутреннюю мольбу. Чувствовала и заставляла себя продолжать. Внутри меня все сопротивлялось этому. До тошноты, до дрожи в пальцах и звездочек перед глазами. Уверена, потом меня будет долго выворачивать, но сейчас… сейчас я замерла у последнего магического канала. Он еще мог творить чудеса, небольшие, но мог. Мог помнить заклинания, как помнила я.

Рывок и последняя нить, связывающая верховного с магией, осыпалась прахом в моих руках, а я дернулась наружу, убирая пальцы и отворачиваясь.

Я ненавидела его преосвященство за смерть своих родителей, за боль, которую он причинил мне, братьям, бабушке. За прозябание, на которое обрек нас. Однако это не мешало мне жалеть его.

Я резко отвернулась и отступила назад, тяжело дыша и прижимая руку к груди, где так ныло сердце. Надо же, я