Сокровища чистого разума - Вадим Панов

– И вы с тех пор…

– И я с тех пор каждый месяц устраиваю в городе свой вариант карнавала.

– Останавливать не пробовали?

– Попробовал через год, – рассказал Жо. – Но местные уже на следующий день линчевали рыбака, в шутку ляпнувшего, что раньше рыба была жирнее.

– Им нужна кровь.

– Совершенно верно.

Суд, как понял Гатов, состоялся чуть раньше. Или вообще не состоялся по причине отсутствия необходимости, но приговор был зачитан громко и с выражением. Четверо обречённых, как объяснил Жо, – пойманные в Сочности свободяне, – обвинялись в измене Трибердии, шпионаже и убийствах. Финальное предложение, то, где определялась мера наказания за преступления, одеккиты встретили нетерпеливыми воплями и продолжали орать всё то время, пока помощники палача тащили к петле первую жертву: ввиду небольшого числа приговорённых, было принято решение не торопиться и растянуть удовольствие схемой «Эстафета черепах».

– Вы вздрогнули, – заметил Жо, глядя отвернувшемуся от виселицы Павлу в глаза.

– Я – инопланетник, не привык к подобным зрелищам.

– Откуда вы, кстати?

– С Верзи.

– Почему же не продали свой оригинальный бронетяг адигенам? – полюбопытствовал военный. – Они любят качественное оружие и наверняка хорошо заплатили бы.

Вокруг поднялся такой гам, что даже Мерса и Бааламестре перестали слышать их разговор.

– Я сказал, что верзиец, но не сказал, что прилетел с Верзи, – медленно ответил насторожившийся учёный. – Я много путешествовал и застрял на Менсале.

– И были вынуждены придумать машину.

– В каком-то смысле.

– Вы ведь Гатов, не так ли?

И в этот момент Павел вздрогнул вторично. Не удержался. Понял, что сдал себя с потрохами, и молниеносно перестроил разговор:

– Как вы узнали? – Глупо скрывать то, что невозможно скрыть.

– Я провинциал, но не дурак, – спокойно ответил Жо, глядя на учёного серыми, совсем не холодными и очень живыми глазами. – И когда-то интересовался наукой.

– Читали обо мне?

– Читал ваши статьи. Видел фото в журналах. – Майор улыбнулся: – Не волнуйтесь, Павел, даю слово, что ни вам, ни вашим друзьям, ни вашим планам ничего не угрожает. Я не стану вам мешать, а если понадобится – с удовольствием помогу.

Палач подтащил к петле вторую жертву, одеккиты мало-помалу впадали в экстаз: кричали, рычали, хлопали, хохотали и жадно, жадно-жадно-жадно, во все выпученные глаза смотрели на смерть.

– Почему? – Брови Павла сошлись на переносице. – Почему вы помогаете, хотя за мою голову предложена огромная награда.

– Я не хочу брать деньги за вашу светлую голову. – Жо широко улыбнулся и впервые с начала разговора допил кружку пива. Вытер губы и осведомился: – Вам странно?

– Да.

– Вы не понимаете причину моего поступка.

– Да.

– Вы вздрогнули.

– Когда? – растерялся Гатов.

– Вы – оружейник, вы придумали массу орудий смерти, но вздрогнули во время казни, – объяснил майор, с усмешкой глядя на учёного. – Если бы вы остались спокойны или, не дай Игвар, улыбнулись, я приказал бы вас арестовать. И продал бы Клячику. Но вы вздрогнули, Павел. Вы – оружейник, но вы – человек, вам не нравится то, что вы делаете.

– Я ненавижу некоторые свои изобретения, – твёрдо произнёс Гатов.

И, судя по выражению глаз майора, он сказал то, что комендант хотел услышать.

– Мы взрослые люди и потому не всегда делаем то, что хотим. Просто иногда нет выхода…

– Иногда приходится работать по шею в дерьме и делать то, что ненавидишь. – Жо с презрением оглядел беснующихся вокруг одеккитов. – Одно время в Мритии довольно часто менялись губернаторы и короли, однажды она вообще стала центром «империи Северная Менсала», правда ненадолго… И всякий раз мои нынешние подопечные с воодушевлением встречали новую силу и яростно уничтожали всех, кто служил предыдущим властям. Я их ненавижу.

– Почему же вы здесь?

– Не будьте наивным, Павел, именно поэтому я здесь. – Звать официанта не имело смысла – он яростно визжал, наблюдая за смертью третьей жертвы, поэтому Жо лишь погонял по столу пустую кружку и на том успокоился. – Его превосходительство знает, что я не без колебаний казню любое количество одеккитов, стоит им лишь на секунду задуматься о бунте.

– Они не задумаются, – тихо произнёс Гатов. – Бунтуют сильные, а они – жестокие.

«Я не могу объяснить, как Павлу удаётся находить общий язык с самыми разными людьми. Олли, возможно, что-то в этом феномене понимает, а я теряюсь. Признаюсь, я не очень хорошо умею заводить знакомства, поэтому, наверное, невероятная лёгкость Гатова кажется мне разновидностью колдовства. Или же можно поверить в существование «ауры гениальности», «тончайшей эфирной эманации необыкновенности», о которой талдычат салонные медиумы… Кстати, эта теория, в отличие от всех остальных, способна хоть как-то объяснить происходящее. И я не шучу. Я просто не могу поверить, что беспощадный и развращённый властью менсалийский наместник, человек, видевший столько зла, сколько все писатели Герметикона не придумали за все Эпохи, называет нас своими гостями, пьёт и разговаривает с Гатовым ночь напролёт – мы с Каронимо были вынуждены отправиться спать, – а утром лично сопровождает нас к бронекорде. И не только для того, чтобы пострелять из «Гаттаса» и проститься.

Когда «пулемётный пикник» завершился, мишени оказались разнесёнными в клочья, а сопровождавшие майора военные спустились на землю, он вдруг замер, стоя посреди кузова, и осведомился:

«Насколько я понимаю, вы едете к форту Карузо?»

Мы с Бааламестре дружно поперхнулись, а вот Павел, успевший привыкнуть к проницательности Жо, ответил спокойно:

«Да».

«Договорились с надёжным контрабандистом?»

«Всё так».

«Надеюсь, не собирались ехать через Мритию?»

«Была такая мысль».

«Оставьте её, – уверенно произнёс майор, с усмешкой оглядывая ящики с бомбами. – Вениамин свои земли контролирует очень плотно, и вас заберут на первом же посту. Если хотите подобраться к Карузо, то продолжайте двигаться на северо-восток, пройдите Сочность, углубитесь в Камнегрядку не меньше, чем на десять лиг, и только тогда берите к югу».

«Почему мы не можем пойти по Сочности?»

Это был второй маршрут, который мы рассматривали.

«В Сочности любят прятаться «свободные сотни», можно наткнуться и серьёзно пострадать, – ответил Жо. – Я не сомневаюсь, что вы прорвётесь, но лучше не рисковать».

«Спасибо за совет».