Ночь триффидов - Саймон Кларк

— Или тройняшки. Или даже две из четверни, — без тени удивления, как о чем-то вполне заурядном сказала девушка. — Вы увидите много людей с его лицом, — добавила она. — Особенно здесь.

— Вы здесь живете всю жизнь?

— Нет. На север от Параллели меня перевели, когда мне было двенадцать. Я училась в хорошей школе, и меня готовили к карьере в сфере управления. Но я заболела осложненным гриппом и так до конца и не оправилась. — Девушка едва заметно пожала плечами. — Я занимала драгоценное место в классе, потребляла слишком много хорошей пищи. Обучение и содержание калеки — роскошь, которую общество не может себе позволить. Так я и оказалась здесь.

Я внимательно вгляделся в девушку. Деликатное телосложение. Почти прозрачная кожа. Сияющие глаза. В ней было нечто эфирное… но что именно, я сказать не мог.

Сидящая рядом с ней сестра, напротив, казалась на редкость крепкой и, судя по сердитому взгляду, вполне земной.

— Простите, — сказал я, — мне давно следовало бы представиться. Меня зовут Дэвид Мэйсен, и причина моего появления здесь, насколько я понимаю, вам известна.

— «Мне давно следовало бы представиться…», — повторила она со слабой улыбкой. — Бог мой… Я уже успела забыть, когда последний раз сталкивалась с подобной вежливостью. Добрый вечер, Дэвид Мэйсен. Меня зовут Ровена. А это Марни. Но с ней вы уже знакомы.

— Да.

— Марни была очень умной девочкой. Она устраивала собрания, на которых наши сверстники обсуждали политику отца. Полиция задержала ее для допроса. Узнав о родственных связях, они доложили о ней отцу. Тот приказал сделать так, чтобы она больше никогда не говорила. Кроме того, он велел им обращаться с ней как можно хуже. — Ровена провела пальцем по лицу, имитируя движение ножа. — Отец считает, что, если ты урод, тебя никто слушать не станет. Вот так вот Марни тоже оказалась здесь.

— Великий Боже! Значит, до того как Марни появилась здесь, вы не знали о ее существовании?

— Естественно, нет. Ведь я уже сказала вам, что здесь полным-полно таких, которые похожи друг на друга, как горошины из одного стручка. Если, конечно, кто-то не обеспечивает нас особыми приметами, — добавила она, взглянув на сестру.

— Но каким образом вы…

— Простите мне, Дэвид Мэйсен, мои дурные манеры. Но нам с сестрой пора спать.

Марни кивнула.

— Нам завтра утром на работу, — пояснила Ровена.

— Работу? — изумился я, глядя на Ровену, у которой и без того душа едва держалась в теле.

— Если мы не будем работать, то перестанем есть. — Она пожала плечами и забралась под одеяло. Марни вскарабкалась на среднюю койку. Не отрывая головы от подушки, Ровена пробормотала:

— Чувствуйте себя как дома, Дэвид. Забирайтесь под крышу. Постель вовсе не грязная.

— Но… Но человек, который нас привел, сказал, что сюда принесут еду.

— Он говорил о завтраке, — едва заметно улыбнулась Ровена.

— Ах вот оно что…

Чувствуя себя несколько неловко, я снял сапоги, куртку и вскарабкался на верхнюю койку. Койка оказалась узкой, матрас — худосочным, но я старался лежать тихо, чтобы не тревожить девушек. Ровена выглядела так плохо, что одной ночи сна ей явно было недостаточно.

Прежде чем погрузиться в сон, я решил предложить Сэму Даймсу (не предложить, а потребовать, черт возьми!), чтобы он тайно доставил сюда медикаменты. В них здесь явно была острая необходимость. Но, как выяснилось утром, сделать этого я не смог.

Глава 36

И снова один…

— Простите, но я ничего не могу понять, — ошеломленно произнес я. — Вчера вечером здесь был Сэм Даймс и с ним еще десять человек. Где они?

— Ничего не знаю, — пожал плечами наш вчерашний проводник.

— И Сэм ничего не сказал?

— Сказал только, что уходит. — Немного помолчав, он добавил, как мне показалось — недовольно: — Он нашел себе другого проводника. Да, кстати, Сэм Даймс просил передать вам вот это.

С этими словами отставной проводник извлек из кармана листок бумаги.

Страшно злясь на весь мир, я отнес бумагу в свою комнату и под бормотание перегонного куба познакомился с ее содержанием.

Я проснулся, когда обе девушки уже готовились уходить на работу. Перед уходом они выпили по полной чашке жидкости, которую нацедили вчера из змеевиков. Лишь после того, как они ушли, я обнаружил, что Сэм и все остальные мои спутники куда-то исчезли.

Записка гласила:

Я понимаю, Дэвид, что мы сыграли с тобой злую шутку, но обстоятельства вынуждают нас действовать гораздо быстрее, чем планировалось. Настоятельно прошу тебя ради твоей же безопасности никуда не высовываться до нашего возвращения. Там, где ты находишься, тебе ничто не грозит. Если тебе что-то потребуется, попроси у Бенджи (это парень, который нас привел).

Искренне твой, Сэм Даймс.

Я бросил взгляд на то место, где оставил вьюк с взрывчаткой. Вьюк исчез. Стало быть, саперы отправились на задание.

Ну — и что теперь?

Окон в помещении не было, а значит, на улицу глазеть не удастся. Я сел на стул и стал прислушиваться к стуку капель, наполняющих очередную бутылку.

Еще час этой дьявольской капели, и я положительно лишусь рассудка. Чтобы спастись от безумия, я решил немного прогуляться. Добравшись до лестничной клетки, я остановился, сказав себе, что здесь лежит граница утренних похождений, так как спуск на ступени закрывала металлическая дверь с огромным висячим замком. Дверь почти касалась потолка, и о том, чтобы перелезть через нее, не могло быть и речи. Я посмотрел вправо и увидел, что из дверного проема на меня с подозрением взирает старуха. Насколько я понял, она выступала здесь в качестве консьержки. Ключ, несомненно, находился в ее владениях, вне зоны моей досягаемости, и получить его без борьбы я не мог. Не надеясь на успех, я все-таки поинтересовался местонахождением ключа. Старуха в ответ заголосила и, захлопнув дверь, свалила, если вы позволите мне употребить жаргонное слово.

Я отступил к перегонному кубу, чтобы в его обществе хорошенько обдумать открывающиеся возможности. Мне не составило никакого труда определить, что круг их крайне ограничен. Я мог либо остаться здесь и вдыхать до бесконечности вонь самогонного аппарата, либо попытаться сбежать. Второй вариант выглядел столь же непривлекательно, как и первый. Куда я могу двинуться? Ответ очевиден — в город. Но для этого надо перебраться через стену высотой двадцать футов, что будет совсем не просто. Вооруженные охранники, отстреливающие беглецов, для иностранца исключений делать не станут. Возможно, мне и впрямь лучше не высовывать носа, пока не вернется Сэм Даймс.