Вернадский - Лев Гумилевский

Имя академика Вернадского ныне вышло далеко за пределы научных статей и монографий. Его идеи, его предвидения и предостережения звучат в публицистических выступлениях писателей и журналистов, общественных и государственных деятелей, озабоченных самым острым из всех насущных вопросов — как уберечь от гибели не только земную цивилизацию, но и самую жизнь на Земле, как миновать ставшую ныне грозной реальностью опасность ее уничтожения, в пламени ли всеистребляющей ядерной войны или в нерасчетливом разбазаривании огромных, но отнюдь не безграничных ресурсов земного шара, еще недавно казавшегося необозримым, а теперь даже из сравнительно недальнего космоса охватываемого единым человеческим взором. И не зря имя Вернадского, его слова об атомной энергии и ее возможной опасности, произнесенные еще в 1922 году, вспомнил, выступая перед участниками международного форума «За безъядерный мир, за выживание человечества», Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев: один из первых в мире исследователей тогда еще загадочных недр атомного ядра явственно ощущал, в какую бездну бедствий может низринуть мир таящаяся в них гигантская сила, став достоянием злой воли или вырвавшись из-под контроля по чьей-то беспечности или неосторожности. Голос Вернадского — при жизни негромкий, немного глуховатый и спокойный — сегодня звучит набатной медью в грозный час выбора между разумом и самоубийственным безумием.

К сожалению, живого звучания голоса Вернадского, по всей вероятности, не сохранилось. Да и вряд ли произнес хотя бы единое слово у раструба фонографа или в микрофон какой-либо иной звукозаписывающей аппаратуры ученый, не слишком любивший позировать даже перед фотообъективом.

До удивления мало осталось об академике Вернадском и кинокадров, к тому же лишь случайных. И все же вполне документальный, движущийся и звучащий портрет Вернадского существует. Он сейчас в руках тех, кто держит эту книгу. Ибо как иначе можно охарактеризовать пока что единственное в нашей литературе художественное (а документальность, как известно, художественности не помеха) произведение, воссоздающее живой облик человека, который радовался обычным земным радостям и огорчался столь же неотъемлемым бедам повседневного бытия, который имел свои собственные наклонности и привычки, свою особенную манеру в общении с людьми, свои пристрастия и вкусы. Причем — следует это подчеркнуть особо — ни одна из живых черточек этого на три сотни с лишним страниц развернутого портрета не выдумана: вымысел органически противопоказан жанру, в котором написана книга (жанру научно-художественной документальной биографии). Его утверждению и становлению в нашей литературе во многом содействовал автор книги, представитель старшего поколения советских писателей Лев Иванович Гумилевский.

В советскую литературу Л. И. Гумилевский пришел уже достаточно зрелым человеком и вполне сложившимся писателем. Он родился в 1890 году неподалеку от Саратова, изучал филологию в Саратовском университете, а печататься начал с 1910 года. Сочувственный взгляд на человека труда, осуждение мира наживы и эксплуатации во многом определило успех первых рассказов молодого писателя, изданных еще в предреволюционные годы. Встав после победы Великого Октября безоговорочно на платформу Советской власти, Лев Иванович в дальнейшем многие свои произведения — рассказы, повести я романы — посвятил проблемам становления новой морали. Критика не была единодушна в их оценке, что, впрочем, представляется вполне понятным, если вспомнить остроту дискуссий того времени. Четырехтомное собрание произведений Л. И. Гумилевского, изданное в 1925 году, как бы подвело итог этому первому периоду его творчества.

В дальнейшем, чем дальше, тем больше, в поле зрения писателя вошли проблемы, связанные с наукой и техникой преимущественно в преломлении человеческих судеб их творцов. И когда Максим Горький обратился к советским писателям с призывом создать универсальную долговременную библиотеку жизнеописаний выдающихся людей всех времен и народов, существующую и развивающуюся и поныне книжную серию, инициалы которой — ЖЗЛ — стоят на корешке и этой книги, Л. К. Гумилевский оказался в числе тех, кто первым откликнулся на горьковский призыв. Четвертым по счету выпуском серии оказалась книга Л. И. Гумилевского «Рудольф Дизель» — биография немецкого ученого и инженера, чей вклад в историю техники едва ли нужно объяснять. Два года спустя писатель выпустил жизнеописание Густава де Лаваля — шведского изобретателя, потомка эмигрировавших из Франции гугенотов, создавшего первую в мире практически пригодную паровую турбину.

В дальнейшем, оставив на время научно-художественный жанр, Л. И. Гумилевский много времени и сил отдал созданию научно-популярных книг, в основном рассчитанных на более юного, нежели основная аудитория серии ЖЗЛ, читателя. Его книги о паровых турбинах, железных дорогах, путях развития отечественной авиации многократно переиздавались. На них воспитано не одно поколение подростков, иные из которых — теперь уже убеленные сединами почтенные люди — достигли вершин в мире техники. Переступить же ее порог им помогли книги, принадлежащие перу Льва Ивановича Гумилевского.

В годы Великой Отечественной войны немолодой уже писатель многое сделал для утверждения в сердцах советских людей патриотического чувства гордости за свою Родину и ее замечательных сынов. Изданные отдельными книжками очерки об «отце русской авиации» Н. Е. Жуковском и великом русском металлурге Д. К. Чернове вошли в серии «Великие русские люди» и «Великие люди русского народа», временно заменившие в суровую годину войны серию «Жизнь замечательных людей»; небольшие по объему и формату, книжки эти стали своего рода оружием — оружием идейной борьбы двух миров, двух политических систем, оружием в бескомпромиссной схватке с врагом, пытавшимся не только сокрушить нашу страну сталью, выкованной в крупповских и иных подобных арсеналах, но и отравить сознание ее бойцов стародавней сказкой об отсталости и неполноценности русского человека. Благородной задаче раскрытия образов великих ученых России Л. И. Гумилевский остался с тех пор верен до конца своих дней.

В рамках серии ЖЗЛ одна за другой выходили его книги! «Бутлеров» (1951), «Зинин» (1965), «Чаплыгин» (1969). А всего за год до своей кончины, в 1975 году, восьмидесятипятилетний писатель вновь обратился к фигуре Д. К. Чернова и написал книгу о выдающемся металлурге, написал живо и как-то по-юношески ярко. И все же, бесспорно, вершиной творчества Л. И. Гумилевского в жанре документальной научно-художественной биографии можно считать книгу «Вернадский», впервые выпущенную в 1963 году к столетию со дня рождения ученого, переизданную в 1967-м и ныне третий раз выходящую в свет, как раз в то время, когда не за горами уже столетие со дня рождения ее автора — талантливого первопроходца многих до него нехоженых в литературе троп, честного художника и кропотливого труженика-исследователя, искреннего патриота своего Отечества — Льва Ивановича Гумилевского.