Индейский трон, или Крест против идола - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разбойники невольно попятились.
– Надеюсь, все вы дворяне?
– Дворяне в Каталонии, на деревьях, – гнусно ухмыльнулся какой-то верзила. – Может, и ты…
– Так станьте ими! – дон Карлос не дал разбойнику договорить. – Я – король Мехико-Теночтилана, император сопредельных земель, дон Карлос Мексиканский, своей волей дарую вам дворянское звание и земли там, где вы пожелаете выбрать… На колени!
Бандиты озадаченно переглянулись… Верзила рухнул на одно колено первым, за ним – почти сразу – Язва, затем остальные.
Сверкнула шпага… Клинок коснулся плеча одного разбойника… другого… всех…
– Жалую вас дворянством… К тому же беру себе на службу, каждый из вас завтра же получит по двадцать дублонов… Но сегодня придется поработать! Надеюсь, вы видите, что делается во дворе? Так спуститесь и выбросьте из моего города всю эту падаль!
И спустились!
И выбросили!
И никто даже не подумал сомневаться или, упаси бог, возразить!
А кто-то даже закричал:
– Да здравствует император Мексики!
Аббат Шочипильцин потом справился сам, да и справляться было нечего – отряды Альварадо и Берналя Диаса после непродолжительной беседы с тлатоани согласились на почетную сдачу, точнее сказать – полностью перешли на сторону императора. Дон Карлос и не скрывал своей радости, азартно потирая руки:
– Рад, рад, что вы наконец-то на моей стороне!
А ближе к вечеру, когда со штурмом было покончено, в покои правителя, запыхаясь, вбежал посыльный:
– Мы взяли в плен донью Марину!
Тлатоани лично беседовал с пленницей у себя во дворце. Угощал всяческими яствами и вообще был очень любезен:
– Сказать честно, я бы на вашем месте, дон Карлос, не поверила ни одному моему обещанию, – выпив бокал вина, вскользь заметила пленница.
– Я знаю, – улыбнулся правитель. – Без вас Кортес был бы никем. Зачем вы поставили на этого неудачника?
– Я люблю его, – просто отозвалась женщина. – Пусть это даже покажется странным…
– Ну почему же?
– Думаю, что Эрнан выкупит меня… если вы, конечно, пойдете на это.
– Кто вы такая, донья Марина? – немного помолчав, тихо спросил Куатемок. – Только не говорите, что простая индейская девушка. Вы говорите по-французски? По-английски? Кстати, знаете, что наше божество, Кецалькоатль, – немец из Восточного Берлина? Может быть, даже коммунист…
Золотой бокал выпал из рук женщины и со звоном покатился по столу.
– А вы… А вы кто такой, дон Карлос? Впрочем… я должна была догадаться… вы совсем не походили на дикаря… я хотела сказать – на индейца. Господи, ну как же я не догадалась раньше?! Так кто вы?
– Ну, ну, мадам… Я же первый спросил!
– Меня зовут Берта. Берта Малинче…
– Так вы француженка?
– Нет, румынка… а вы?
– Русский. Две тысячи девятый год, Санкт-Петербруг…
– Господи!!! Две тысячи девятый! А я из сорок третьего… Вы сказали – Санкт-Петербург… Так Гитлер все же захватил Россию?
– Нет, Советский Союз распался сам.
– Распался… надо же! А Румыния? Что с ней?
– Боюсь, я не очень-то хорошо знаю вашу бывшую страну…
Они проговорили всю ночь, а утром донья Марина – румынка Берта Малинче из ближайшего окружения диктатора Антонеску – уехала. Уехала в сопровождении отпущенных императором пленных… из тех немногих, кто все же сохранил верность неудачливому капитан-генералу.
Дон Карлос лично провожал их.
– Надеюсь, вы не встрянете в еще какую-нибудь заварушку, уважаемая донья Марина.
– К чему? Эрнан достаточно богат. Вернемся в Испанию и заживем, как и полагается достойным и знатным людям.
– Боюсь, это у вас не очень получится, донья Марина.
– Ну надо же хоть когда-то остепениться? Кстати, совсем позабыла… – Женщина вытащила из-за пазухи свиток… – Это письмо Диего Веласкеса своей племяннице… как я полагаю, вашей пассии, сударь.
– Вы читали?
– Конечно же. Не буду врать. И думаю, это известие принесет вам в будущем очень большие проблемы. Ну, не вам, так вашим детям… А теперь прощайте, сеньор! Если вы действительно нас отпускаете…
– Да-да, можете ехать. Прощайте! – Дон Карлос придержал поводья коня. – И все-таки… все-таки жаль, что мы с вами будем лишены возможности встретиться, поболтать…
– Мне тоже жаль… Впрочем, кто знает? – лукаво улыбнувшись, донья Марина взяла коня в шпоры…
С полученным письмом Куатемок и вступил в покои… оглашаемые радостным здоровым криком недавно родившегося сына.
– О, супруг мой! – Изабель вскочила с ложа. – Вижу, ты чем-то озабочен? Так понравилась эта авантюристка?
– Не в ней дело – в письме. Вот, прочти…
Молодая императрица быстро пробежала глазами свиток… и улыбнулась:
– Так я же тебе говорила: наши дети будут иметь все права на многие европейские троны!
– Большие права – большие проблемы. – Дон Карлос покачал головой. – Почему же ты мне не призналась сразу?
– А ты поверил бы? Не счел пустым хвастовством?
– Может быть, и поверил бы… Впрочем, что теперь об этом? Просто голова кругом… моя жена – внучка Максимилиана Габсбурга! Пусть и незаконнорожденная… Кузина короля Карла – императора Священной Римской империи германской нации! Слушай… а ведь наш сын… он ведь имеет права на Австрию… и на германские земли…
– А еще – и на Фландрию, на Лотарингию, на Бургундию…
– Господи… Слушай, а твой дядя… знал?
– Да, конечно… Я ведь именно к нему и была сослана.
– Господи… моя жена – инфанта!!! Ну да, ну да… эта выпяченная габсбургская губа… Дьявол меня разрази. Инфанта!
– Милый, не богохульствуй! Лучше иди сюда… да брось ты это письмо… Сейчас… я позову кормилицу, и мы…
Луч солнца, скользнувший в высокое, на французский манер окно, заиграл на золотом шитье полога.
Подбежавшая кормилица подхватила ребенка – его совсем недавно крестили, тоже нарекли Карлосом, Карлом. Самое подходящее имя для наследника европейских империй…
– Инфанта… – прошептал молодой император и, жарко поцеловав жену в губы, повалил на широкое ложе…
Шочипильцин стал-таки епископом, пусть не сразу, и пока одного только Теночтитлана, Тлателолько окормлял патер Ольмедо. Сиуа со временем возглавил флот, а его родной батюшка, бывший придворный архитектор Моктекусомы, с попутным караваном судов отправился в Италию, откуда вернулся полный самых свежих архитектурных идей. Верный Несауа стал касиком Тлашкалы, получившей большие права и автономию, – заклятые враги постепенно превращались в друзей. Берналь Диас занял при дворе императора Мексики пост канцлера, а Солнышко-Альварадо, которого император смешно именовал непонятным словом «кросавчег», все-таки не вынес спокойной жизни и, сколотив группу авантюристов, ринулся в далекие южные земли – подыскать лично для себя какое-нибудь подходящее царство. Кстати, не так уж и много бывших разбойников пошло за ним – большинство предпочло снимать сливки с недавно пожалованного дворянства и земель.
