Индейский трон, или Крест против идола - Андрей Посняков

Разбойники невольно попятились.

– Надеюсь, все вы дворяне?

– Дворяне в Каталонии, на деревьях, – гнусно ухмыльнулся какой-то верзила. – Может, и ты…

– Так станьте ими! – дон Карлос не дал разбойнику договорить. – Я – король Мехико-Теночтилана, император сопредельных земель, дон Карлос Мексиканский, своей волей дарую вам дворянское звание и земли там, где вы пожелаете выбрать… На колени!

Бандиты озадаченно переглянулись… Верзила рухнул на одно колено первым, за ним – почти сразу – Язва, затем остальные.

Сверкнула шпага… Клинок коснулся плеча одного разбойника… другого… всех…

– Жалую вас дворянством… К тому же беру себе на службу, каждый из вас завтра же получит по двадцать дублонов… Но сегодня придется поработать! Надеюсь, вы видите, что делается во дворе? Так спуститесь и выбросьте из моего города всю эту падаль!

И спустились!

И выбросили!

И никто даже не подумал сомневаться или, упаси бог, возразить!

А кто-то даже закричал:

– Да здравствует император Мексики!

Аббат Шочипильцин потом справился сам, да и справляться было нечего – отряды Альварадо и Берналя Диаса после непродолжительной беседы с тлатоани согласились на почетную сдачу, точнее сказать – полностью перешли на сторону императора. Дон Карлос и не скрывал своей радости, азартно потирая руки:

– Рад, рад, что вы наконец-то на моей стороне!

А ближе к вечеру, когда со штурмом было покончено, в покои правителя, запыхаясь, вбежал посыльный:

– Мы взяли в плен донью Марину!

Тлатоани лично беседовал с пленницей у себя во дворце. Угощал всяческими яствами и вообще был очень любезен:

– Сказать честно, я бы на вашем месте, дон Карлос, не поверила ни одному моему обещанию, – выпив бокал вина, вскользь заметила пленница.

– Я знаю, – улыбнулся правитель. – Без вас Кортес был бы никем. Зачем вы поставили на этого неудачника?

– Я люблю его, – просто отозвалась женщина. – Пусть это даже покажется странным…

– Ну почему же?

– Думаю, что Эрнан выкупит меня… если вы, конечно, пойдете на это.

– Кто вы такая, донья Марина? – немного помолчав, тихо спросил Куатемок. – Только не говорите, что простая индейская девушка. Вы говорите по-французски? По-английски? Кстати, знаете, что наше божество, Кецалькоатль, – немец из Восточного Берлина? Может быть, даже коммунист…

Золотой бокал выпал из рук женщины и со звоном покатился по столу.

– А вы… А вы кто такой, дон Карлос? Впрочем… я должна была догадаться… вы совсем не походили на дикаря… я хотела сказать – на индейца. Господи, ну как же я не догадалась раньше?! Так кто вы?

– Ну, ну, мадам… Я же первый спросил!

– Меня зовут Берта. Берта Малинче…

– Так вы француженка?

– Нет, румынка… а вы?

– Русский. Две тысячи девятый год, Санкт-Петербруг…

– Господи!!! Две тысячи девятый! А я из сорок третьего… Вы сказали – Санкт-Петербург… Так Гитлер все же захватил Россию?

– Нет, Советский Союз распался сам.

– Распался… надо же! А Румыния? Что с ней?

– Боюсь, я не очень-то хорошо знаю вашу бывшую страну…

Они проговорили всю ночь, а утром донья Марина – румынка Берта Малинче из ближайшего окружения диктатора Антонеску – уехала. Уехала в сопровождении отпущенных императором пленных… из тех немногих, кто все же сохранил верность неудачливому капитан-генералу.

Дон Карлос лично провожал их.

– Надеюсь, вы не встрянете в еще какую-нибудь заварушку, уважаемая донья Марина.

– К чему? Эрнан достаточно богат. Вернемся в Испанию и заживем, как и полагается достойным и знатным людям.

– Боюсь, это у вас не очень получится, донья Марина.

– Ну надо же хоть когда-то остепениться? Кстати, совсем позабыла… – Женщина вытащила из-за пазухи свиток… – Это письмо Диего Веласкеса своей племяннице… как я полагаю, вашей пассии, сударь.

– Вы читали?

– Конечно же. Не буду врать. И думаю, это известие принесет вам в будущем очень большие проблемы. Ну, не вам, так вашим детям… А теперь прощайте, сеньор! Если вы действительно нас отпускаете…

– Да-да, можете ехать. Прощайте! – Дон Карлос придержал поводья коня. – И все-таки… все-таки жаль, что мы с вами будем лишены возможности встретиться, поболтать…

– Мне тоже жаль… Впрочем, кто знает? – лукаво улыбнувшись, донья Марина взяла коня в шпоры…

С полученным письмом Куатемок и вступил в покои… оглашаемые радостным здоровым криком недавно родившегося сына.

– О, супруг мой! – Изабель вскочила с ложа. – Вижу, ты чем-то озабочен? Так понравилась эта авантюристка?

– Не в ней дело – в письме. Вот, прочти…

Молодая императрица быстро пробежала глазами свиток… и улыбнулась:

– Так я же тебе говорила: наши дети будут иметь все права на многие европейские троны!

– Большие права – большие проблемы. – Дон Карлос покачал головой. – Почему же ты мне не призналась сразу?

– А ты поверил бы? Не счел пустым хвастовством?

– Может быть, и поверил бы… Впрочем, что теперь об этом? Просто голова кругом… моя жена – внучка Максимилиана Габсбурга! Пусть и незаконнорожденная… Кузина короля Карла – императора Священной Римской империи германской нации! Слушай… а ведь наш сын… он ведь имеет права на Австрию… и на германские земли…

– А еще – и на Фландрию, на Лотарингию, на Бургундию…

– Господи… Слушай, а твой дядя… знал?

– Да, конечно… Я ведь именно к нему и была сослана.

– Господи… моя жена – инфанта!!! Ну да, ну да… эта выпяченная габсбургская губа… Дьявол меня разрази. Инфанта!

– Милый, не богохульствуй! Лучше иди сюда… да брось ты это письмо… Сейчас… я позову кормилицу, и мы…

Луч солнца, скользнувший в высокое, на французский манер окно, заиграл на золотом шитье полога.

Подбежавшая кормилица подхватила ребенка – его совсем недавно крестили, тоже нарекли Карлосом, Карлом. Самое подходящее имя для наследника европейских империй…

– Инфанта… – прошептал молодой император и, жарко поцеловав жену в губы, повалил на широкое ложе…

Шочипильцин стал-таки епископом, пусть не сразу, и пока одного только Теночтитлана, Тлателолько окормлял патер Ольмедо. Сиуа со временем возглавил флот, а его родной батюшка, бывший придворный архитектор Моктекусомы, с попутным караваном судов отправился в Италию, откуда вернулся полный самых свежих архитектурных идей. Верный Несауа стал касиком Тлашкалы, получившей большие права и автономию, – заклятые враги постепенно превращались в друзей. Берналь Диас занял при дворе императора Мексики пост канцлера, а Солнышко-Альварадо, которого император смешно именовал непонятным словом «кросавчег», все-таки не вынес спокойной жизни и, сколотив группу авантюристов, ринулся в далекие южные земли – подыскать лично для себя какое-нибудь подходящее царство. Кстати, не так уж и много бывших разбойников пошло за ним – большинство предпочло снимать сливки с недавно пожалованного дворянства и земель.