Место встречи изменить нельзя. Гонки по вертикали - Аркадий Александрович Вайнер

решалась выговорить «кражах» и все подыскивала какое-нибудь подходящее, не такое ужасное слово. – Обо всех случаях, когда мы брали… чужое…

– Верю! – вскочил с ручки кресла Жеглов. – Верю, что вы многое поняли и сможете пройти через этот отрезок вашей жизни, как через ужасный сон. Но для начала у меня к вам вопрос – я хочу еще раз проверить вашу искренность.

– Пожалуйста, спрашивайте!

– Вы ведь не единожды вместе с Ручечником встречали Фокса? Когда это было последний раз?

– Мне кажется, это было дня три назад. Или четыре.

– Где?

– В коммерческом ресторане «Савой».

– Фокс был один?

– Нет, с Аней…

– Кто назначал встречу в «Савое»? Ручников? Или Фокс?

– Фокс. Я это точно знаю. Ручников говорил с ним по телефону.

– А кто кому звонил?

– Фокс ко мне домой позвонил, и я слышала, что Ручников его спросил: «Где встретимся?»

– А сколько раз вы видели Фокса?

Она пожала плечами:

– Точно я не помню, но, наверное, раз пять… Они ведь с Петром вроде дружков.

Жеглов наклонился к ней вплотную и спросил задушевно:

– Светлана Петровна, а может быть, делишки у них есть общие?

– Нет-нет, я уверена, что Ручников ни с кем никаких дел не имеет. Он мне всегда говорил, что у него специальность ювелирная и компаний ему не надо…

– А Аня, она всегда с Фоксом бывает?

Я смотрел на Жеглова – очень хорошо он допрашивал, в его вопросах не было угловатой протокольной жесткости, он давил ее очень мягко, настырно, словно любознательный сосед-сплетник в домашнем разговоре за стаканом чая, и сыпались вопросы безостановочно, вроде бессистемно, но таким образом, что она сосредоточиться не успевала.

– Аня? – переспросила Волокушина. – Кажется, всегда. Она ему жена. Или полюбовница, точно уж не могу сказать.

– А где живут они?

Волокушина руки прижала к груди:

– Честное слово, не знаю!

– Она блатная? – быстро и жестко спросил Жеглов.

– Нет, она похожа на приличную женщину… – удивилась Волокушина, и я увидел, что Жеглов усмехнулся уголком рта: по тону Волокушиной было очевидно, что она и себя считает безусловно приличной женщиной.

– Они при вас разговаривали о своих делах? – поинтересовался Жеглов.

– Ну как-то так, между прочим. Они вообще о своих делах мало говорили. Но и от нас вроде бы не таились…

– Понятно… – протянул Жеглов. – Понятно… А чем Аня занимается?

– По-моему, она на железной дороге работает.

– На железной дороге? – Жеглов вцепился в нее бульдогом. – Кем? Стрелочницей? Проводницей? Кочегаром?

– Нет, что вы! Она как-то говорила – я не придала этому значения – про вагон-ресторан. Может быть, она официанткой работает? Или на кухне?..

– На кухне, на кухне, на кухне… – быстро повторял Жеглов, потом поднял на меня взгляд, через голову Волокушиной спросил: – Володя, смекаешь?

– Продукты с базы и магазина, – кивнул я.

– Это ведь Эльдорадо, Клондайк, золотые россыпи – через вагон-ресторан пропустить такую тьму продовольствия, – покачал головой Жеглов, потом поднял тяжелый взгляд на Волокушину и сказал очень внушительно: – А теперь вспоминайте, Светлана Петровна, очень старательно, изо всех сил припоминайте – от этого, может быть, вся ваша судьба зависит… Как они связывались – Ручников с Фоксом?

В глазах у Волокушиной была затравленность насмерть перепуганного животного. Жеглов, с его плавными движениями, мягкими жестами, вкрадчивым голосом, приковывал к себе ее внимание, как удав, и, если бы из дырки в полу вдруг вылетел Змей Горыныч, наверное, он не привел бы ее в такой ужас.

– Ручников звонил пару раз к Ане по телефону, – срывающимся голосом говорила Волокушина. – Но обычно Фокс сам звонил ко мне домой…

– Так, хорошо, – мотнул головой Жеглов. – Давайте, давайте припоминайте: о чем говорил Ручников с Аней по телефону?

– Я не уверена, но мне кажется, что он с ней и не разговаривал…

– А как же?

– Он говорил, один раз я это точно слышала: «Передайте Ане, что звонил Ручников». – И я видел, что Жеглов добился от нее искренности, она сейчас наверняка говорила правду.

– И что, Аня перезванивала вам после этого? – Жеглов стоял около нее, и я все ждал, когда он поставит свой хромовый сапожок на перекладину ее стула, но он удержался, а может, это было излишним – он уже достиг с ней контакта.

– Нет, после этого звонил Фокс; мне кажется, что Аня никогда к нам не звонила…

– Прекрасно, прекрасно, очень хорошо, – бормотал себе под нос Жеглов, потом быстро спросил: – Как выглядит Фокс? Внешность, во что одевается?

Волокушина, припоминая внешность Фокса, задумалась, а Жеглов подошел ко мне и шепнул:

– Отвези Ручечника на Петровку и выколоти из него телефон Ани. Чтобы телефон был во что бы то ни стало! Крути его как хочешь, но расколи – душа из него вон! «Фердинанд» сразу верни за нами…

Я задержался в дверях, потому что услышал слова Волокушиной:

– …Всегда ходит в военной форме без погон, но форма дорогая, как у старших офицеров. И на кителе у него орден Отечественной войны. И две нашивки за тяжелые ранения…

Это меня почему-то