Закрытая школа. Выпускной - Ольга Заровнятных

Морозов приблизил ручку к фамилии Мити, делая вид, что вот-вот вычеркнет ее. В последнюю секунду он вопросительно посмотрел на Максима, и тот не выдержал психологического давления и сдался:

– Не надо, – с трудом произнес он. – Я все понял… папа. Мы не будем тебе мешать.

– Вот и умничка, – сказал Морозов, бросая ручку на стол.

Он подошел к парню и похлопал его по плечу. Открыв дверь и слегка приобняв Максима за плечи, Морозов выставил его из кабинета. Парень остолбенело стоял за дверью, понимая, что все их планы разом рухнули, потому что теперь на кону были жизни маленьких детей.

В это время Андрей, постучавшись, вошел в пустую комнату Виктора. Машинально прикрыв за собой дверь, Андрей направился в сторону спальни, предположив, что Виктор может находиться там. Однако и в спальне его не оказалось.

Парень с досадой поморщился, собираясь выйти из спальни обратно в кабинет, но в этот момент в коридоре раздались возбужденные голоса, и дверь из коридора в кабинет открылась. Андрей отшатнулся обратно в спальню, быстро прикрыв дверь, и замер, услышав недоуменный вопрос Павла:

– И что, черт возьми, Морозову нужно в подземелье?

– Что бы это ни было, мы откопаем и отдадим ему, – безапелляционно ответил Виктор.

– Видишь – ты сам загнал гвоздь в крышку нашего гроба, – со злостью обвинил Павел Виктора. – Будем теперь рабы на морозовских галерах.

– Не надо, Павел Петрович, – послышался голос Ларисы, вступившейся за Виктора. – Виктор Николаевич принял единственно верное решение. Жизнь детей для нас на первом месте. Я работаю над вакциной. Но из трех ее компонентов нам пока известен только один. И у нас нет прибора для финального облучения.

– Неплохо бы узнать, как Морозов вообще попал в школу, – сказал вдруг Володя.

– Надо спросить у военных, – решительно предложил Павел.

– Нет, Паша. Мы не станем делать ничего против Морозова, – отрезал Виктор

– Может, ты и ботиночки будешь ему на ночь чистить? – злобно спросил Павел.

– Буду, – твердо ответил Виктор, – если это поможет спасти детей.

Павел отошел и со злостью ударил кулаком по стене возле косяка двери, в щель которой подглядывал Андрей. Тот отшатнулся и медленно, с хмурым выражением лица отступил.

В закрытую дверь медкабинета раздались сильные удары снаружи, замок не выдержал, и дверь распахнулась. В комнату влетел Куриленко с большим, украденным из кухни, ножом в руках. При помощи ножа он отжал замок медицинского шкафчика, но на полках стояли лишь пустые паллеты из-под ампул с антидотом, Куриленко вытащил их и в ярости швырнул на пол. В этот момент в кабинет вошла Лариса. Увидев Куриленко, она застыла в дверях. Мужчина подскочил к ней и приставил нож к шее.

– Где антидот? – в ярости закричал он. – Я знаю, что он есть. Где ты его прячешь? Говори, быстро!

Лариса кинула взгляд на стол, где возле микроскопа на подставке стояла пробирка с вакциной. Куриленко, не заметив ее, вжал нож в шею женщины, истерично требуя:

– Или ты найдешь мне ампулу, или я за себя не отвечаю!

– Не надо так нервничать, – сдержанно произнесла Лариса, стараясь держать себя в руках. – Сейчас я все дам.

Она достала из кармана ампулу с антидотом и отдала ее Куриленко. Тот выхватил ее из рук Ларисы и злобно потребовал:

– Этого мало! Давай еще!

– У меня больше нет, – растерянно ответила она. – Я не вру, можете обыскать кабинет. Морозов выдает по одной ампуле по списку – для каждого зараженного.

– Морозов? – недоверчиво спросил Куриленко. – Это еще кто?

– Новый директор школы, – ответила Лариса. – Лекарство у него.

– Ладно, разберемся – какой такой Морозов-Шмарозов, – с угрозой произнес Куриленко и, оттолкнув женщину, выбежал из медкабинета.

Лариса выдохнула с облегчением. Только теперь стало заметно по ее бледному лицу, что она сильно нервничала. Плотно прикрыв дверь со сломанным замком, она взяла со стола пробирку с вакциной и задумчиво огляделась. В кабинете ее оставлять было небезопасно, Куриленко чудом не заметил ее. Значит, необходимо было найти для вакцины другое место.

Поговорив с Максимом, Морозов вызвал к себе Раевского. Когда тот вошел, Морозов вальяжно уселся за стол, напряженный Раевский сел напротив.

– Я свою работу закончил и хочу уехать, – с ходу начал майор.

– Не закончил, а все завалил, – с презрением поправил его Морозов.

– Я тут ни при чем, – возмутился Раевский. – Никто не знал, что Уваров слетит с катушек.

– А кто ему сказал про брата? – возразил Морозов. – Откуда он узнал, что умирает? Кроме тебя, тут никого не было.

– Это не я, правда, – нахмурился Раевский, понимая, что не может этого доказать. – Когда он пришел на встречу, он уже все знал, – наклонившись над столом, он горячо заявил: – Петр, я не могу тут оставаться. Вся школа заражена. Ты привит, а я нет.

– Сам виноват, – развел руками Морозов. – Надо было быстрее искать вакцину и лучше ее стеречь. – Он насмешливо посмотрел на сидящего перед ним в отчаянии Раевского и жестко сказал: – Ты будешь делать все, что я скажу, здесь! Понял?

– Ты не можешь меня заставить! – заявил Раевский, с ненавистью глядя на Морозова, но вдруг осекся и сильно закашлялся.

Морозов с усмешкой наблюдал за майором, а тот, отняв руку ото рта, увидел на ней капли крови.

– Как видишь – могу, – ухмыльнулся Морозов и, вынув из кармана ампулу с антидотом, кинул ее на стол перед Раевским, с издевкой сказав: – Будь здоров – не кашляй. Веди себя хорошо, завтра получишь еще.

Морозов развалился за столом с довольным видом. Майор взял ампулу, молча глядя на нее – он до последнего надеялся, что не заразится, и теперь испытал настоящий шок.

Расстроенный Андрей вошел в комнату. Ребята взволнованно посмотрели на него. Он огорченно сел на кровать и молча опустил голову.

– Ну? Ты рассказал Виктору Николаевичу? – кинулась к нему Вика.

– Нет, – мрачно ответил парень, отрицательно покачав головой. – И не скажу. Его установка – будем делать то, что скажет Морозов. И никакого сопротивления. – Он окинул взглядом ребят и с горечью объяснил: – Морозов шантажирует его лекарством. Виктор боится за нас всех. Он ничего не станет делать против «INGRID». Он надеется, что Лариса сможет создать вакцину. Но без облучения, о котором говорил Ермолаев, все равно ничего не получится.