Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

зря занимают, не по мне они. Гвозди у меня были, поэтому, забрав инструмент, он в сарае с остальным грузом сложен был, повесил у кровати тканый ковер, хорошо смотрится. Второй отдал бабушке, они его в качестве занавески на своей печи будут использовать. Дед повесит под руководством бабушки. С запасом их брал.

Марина подошла на стук молотка, когда я полки заканчивал вешать над письменным столом. Осмотревшись, она довольно кивнула, и тут же требовательно пострела на меня. Пришлось к ней идти. Собрал кровать, она у нее сложенная у стены стояла. Потом тут же повесил выбранный ею тканый коврик, матрас накинул на кровать, подушку она сама положила, и стал над столом вешать последнюю книжную полку. Марина ее себе отжала. В общем, и у нее комната приобрела жилой вид. Дальше я расстелил дорожку в коридоре, тут мама и Таня вышли, посмотреть. Выглядело хорошо. Ковер решили положить на пол в общий зал, тоже отлично смотрелось. А вот насчет последнего ковра с ворсом думали долго и решили повесить тут же в зале над спинкой софы. Таня с Мариной держали, а я вешал, забивал гвозди. Тут еще в бревно попасть нужно, стена штукатурена и покрашена. Ничего, попал.

Потом мне помогли с остальными ткаными коврами. Над маминой кроватью повесили, смотрели, чтобы криво не было, потом над четырьмя кроватками в детской. Дальше Таня ушла к маме, им там работы не на один день, но Таня хотела хотя бы на начальном этапе помочь. Ну а я вернулся к себе и повесил багеты. Ткань для них пока убрал на стол, петли нужно делать, ну и тюль обшивать. Хорошо все, но половик нужно, скатерть для стола, что в центре стоял. В принципе, стол этот не в тему, он тут и не нужен. Вот на кухне стоял обеденный стол так себе, думаю, нужно отнести его на кухню, а тот убрать в сарай. Старый.

Возился я со всем, что у нас было, пока участковый не пришел. Я и картины повесил там, где мне указали. Одну действительно в маминой комнате, над швейной машинкой, натюрморт не на кухню, влажно там бывает, а в зал. А вот свой парусник это да, повесил на свободную стену в комнате. Хорошо смотрелся, красиво. Вот так моя жилая комната приобретала обжитой вид. Кстати, репродукторы для радио я так и не купил. В моей комнате и на кухне, где будут жить дед с бабушкой, вилки были, ну и на кухне у мамы. Значит, три штуки нужно брать. Завтра с дедом и купим. В моей комнате еще стояла печь, и была дверь, за стеной как раз комната мамы была. Сама дверь не открывалась в комнате мамы там шкаф стоял. Инженер, когда присоединил ту комнату себе, дверь прорезал в стене новую с их стороны, а эту только заколотил и закрыл шкафом, но вернемся к печке. Она отапливала мою комнату и мамину, поддерживать огонь нужно в моей комнате. Так что я для четверых топить буду зимой, для себя мамы, Киры и Наташи.

Вот когда я закончил с картинами, и пришел участковый. Деда с Димкой все не было, работают. Мы с ним посидели в беседке, как раз ужин был, я уже и лошадей распряг, в конюшню завел, напоив, собак покормил, поэтому был относительно свободен, хотя по дому всегда дела найдутся.

– Я ведь сам не против, понимаю, что нужда в транспорте есть. Мы готовы отдать повозку и трех лошадей, а попридержать телегу и Орешка, – помешав борщ в тарелке, туда сметану капнули, сказал я. Перед участковым стояла такая же тарелка, и тот не мене активно наворачивал борщ.

– Сейчас все гребут, могут и все забрать, – честно и прямо сказал тот.

– В принципе, тоже можно, – поморщившись, ответил я. – Раз нужно, пусть все забирают. Все для фронта, все для победы.

– Ну и хорошо. Я сообщу кому нужно, уже завтра придет человек и осмотрит, что у вас есть, запишет. Может, сразу заберет, а может, чуть позже, тут я сказать не могу. У нас в Москве две дивизии формируются, их срочно требуется пополнить транспортом, так что сам понимаешь.

– Понимаю, но главное, чтобы расписку дали, мол, после окончания войны вернут или выдадут замену.

– Это обязательно, – кивнул Павлов и перевел разговор на другую тему, ему тоже не сказать, что было приятно отбирать у людей последнее, ведь и до криков бывает, доходит. – Мне сказали, что ты по дороге сюда погеройствовать успел?

– Было дело.

– Расскажешь?

– А то. Сейчас вернусь.

Сходив к маме, она мне все благодарности отдала, что были отражены на бумаге с печатями. Вернувшись в беседку, положил их под руку и стал рассказывать. Малые уже успели поесть, бабушка тут убралась и занимались поливом, так что мы были фактически одни, никто не мешал. Рассказывая, я постепенно в доказательство предъявлял бумаги, подтверждающие сказанное. Участковый с большим интересом изучал их. Где-то под конец описания нашей дорожной эпопеи приехали дед с Димкой, загнали телегу на свой двор. Разгружать не стали, дед лишь ведро воды принес лошадям и подошел к нам, бабушка им борща налила. Мы же так и общались, попивая чай, доливая кипяток из самовара. Заварка подходила концу, но деду с Димкой хватило. В общем, узнав, что нужно, участковый ушел, а я отнес благодарности обратно к маме, чтобы она в свою железную шкатулку их убрала. Кстати, начало темнеть, и мы, с дедом пройдясь, закрыли ставни. По Москве была светомаскировка. Специальные команды ходили и смотрели, чтобы ни у кого и огонька не было. Мы с дедом уже в темноте стали раскидывать сено по двору для просушки. На крышу сараев накидали, тут вдруг Таня сообщила, что ей в больницу на смену надо. Скоро начнется. У нее, оказывается, работа сегодня. Вот не могла раньше сказать, я бы лошадей не распрягал? Махнув на ту рукой, на ее слова, мол, и сама она нормально добежит, вместе с дедом запряг повозку и отвез ее к больнице.

Утром мама и сестры повели малых в детсад. Тем самим было интересно, что это такое, так что шли с охоткой. Ну а сестер повели по той причине, что именно в их обязанностях будет дальше водить и забирать из садика. А у нас с дедом дела были. Нет, про рынок я помню, только более важные образовались. Сегодня ночью налет был, сирена нас подняла. Прошлый хозяин дома вырыл противовоздушную щель сразу у