Белый зной (Убийственный зной) - Сандра Браун

– Сколько лет тебе было?

– Пять.

– Верно. Как ты можешь это помнить? Я часто убегал из дома, отправлялся на завод и возвращался вместе с Хаффом. Ты просто перепутала дни.

Нет, Сэйри ничего не перепутала. Некоторые воспоминания детства остаются очень яркими, и тот день, когда нашли изуродованное тело Сонни Холсера, навсегда остался в ее памяти. Она не могла его забыть еще и потому, что это был единственный раз, когда вернувшийся вместе с отцом Крис выглядел напуганным.

– Я уверена, что Хафф его убил, – сказала она. – И много лет спустя ты убил Джина Айверсона по той же причине. Но ты учился на ошибках Хаффа. Ты сумел сделать так, что тело Айверсона так и не нашли.

– Никто не знает, что произошло с Айверсоном, – парировал Крис. – Вполне возможно, он испугался угроз Хаффа и попросту сбежал. Мы не знаем наверняка, что Айверсон мертв, тем более – что его убили. Я уверен, что этот тип жив и здоров, ходит и посмеивается над тем, как ему удалось заставить Хойлов разгребать оставленное им дерьмо. Я-то знаю, что не убивал его.

Но Сэйри слова брата не убедили.

– Вы с Хаффом не могли допустить, чтобы присяжные признали тебя виновным, поэтому взяли дело в свои руки. Келвин Макгроу признался мне, что он по распоряжению отца подкупил нескольких присяжных.

– Он же слабоумный! – воскликнул Крис. – Если бы ты его спросила, не он ли взорвал мост Золотые Ворота, старик признался бы и в этом. Келвин ничего не помнит. Сэйри, ради всего святого, будь благоразумной. Почему ты веришь выжившему из ума старику, а не родному брату?

Сэйри поставила нетронутый стакан с вином на дешевый пластик столешницы, подошла к зеркалу. Она не узнала себя.

И это она, модный дизайнер из Сан-Франциско?! Элегантные вещи сменили дешевые джинсы и футболки. Она перестала сражаться со своими волосами и выпрямлять их каждое утро, позволив им вести себя как угодно во влажном климате, и они закрутились мелкими непослушными кудряшками.

Кто эта женщина, которая смотрит на нее из зеркала, и что она делает в этой убогой комнатушке, одетая подобным образом, зачем она играет в детектива в деле, которое волнует только ее?

Какое ей дело, если Кларк Дэйли медленно убивает себя спиртным и отчаянием? Почему ее волнует забастовка на заводе и будущее «Хойл Энтерпрайсиз», когда сами рабочие десятилетиями терпели ужасные условия труда, калечащие их несчастные случаи, смерти?

Если Крис совершил убийство и ему сошло это с рук, почему не оставить его в покое? Никого, кроме нее, не волнует, что он и Хафф повлияли на исход суда. Зачем она взвалила на себя эту ношу?

Дэнни мог звонить ей и по важному делу, и от нечего делать. Если верить статистике, людей, решившихся на самоубийство, практически невозможно удержать от гибельного шага. Ну ответила бы она на звонок Дэнни, неизбежное произошло бы позднее, только и всего. Самонадеянно с ее стороны думать, что она могла бы спасти Дэнни, если даже его невеста не смогла его остановить.

И тут Сэйри увидела в зеркале отражение Криса. Он наблюдал за ней, словно догадывался, что она сомневается в самой себе. Она распрямила плечи и повернулась к нему.

– Ты прямо задал мне вопрос, Крис, и вот как я тебе отвечу. Почему я поверю любому, только не тебе? Потому что Хафф избаловал тебя до мозга костей, он отравил твою душу. Ты невероятный эгоист, и ты делаешь все, что захочешь. Если тебя ловили за чем-то неподобающим, ты всегда знал, что твое обаяние тебя выручит. И тебе все прощали. Ты ни с кем и ни с чем не считаешься. Ты – аморальный тип. Ты лжешь только затем, чтобы посмотреть, сойдет ли тебе это с рук. Ты берешь то, что тебе нравится, и тогда, когда тебе хочется. Тебе за всю жизнь ни разу ни в чем не отказали. Возможно, только в разводе, но я уверена, что вы с Хаффом так или иначе и этого добьетесь. Думаю ли я, что это ты убил Айверсона? – риторически спросила она. – Да. Тебе удалось выкрутиться. Но если ты убил Дэнни, ты за это заплатишь, Крис. Я клянусь тебе, что за этим я прослежу.

Крис поставил свой стакан на ночной столик.

– Сэйри, сядь, пожалуйста.

Это было так не похоже на него, Крис никогда не говорил «пожалуйста». И Сэйри вернулась к кровати и снова села, правда, неохотно. Он потянулся, взял ее за руки, крепко сжал и не отпускал, хотя она и пыталась вырваться.

– Подумай о том, как умер Дэнни, – тихо сказал Крис. – Если бы это я убил его, то мне пришлось бы снять со стены это старое ружье, зарядить оба ствола, сунуть их ему в рот и спустить курок. Разве мог бы я при всех моих недостатках проделать это с собственным братом? – Не дожидаясь от Сэйри ответа, он твердо сказал: – Я не убивал Дэнни. Допуская, что это сделал я, ты выставляешь себя полной идиоткой.

– С каких пор тебя это волнует?

– Мне просто не хочется, чтобы ты поставила себя в глупое положение.

Его объяснение было настолько прозрачным, что Сэйри сразу все поняла.

– Дело не в этом, ведь так, Крис? Он обращает на меня больше внимания, чем на тебя, я права? А для тебя это невыносимо.

– О чем ты говоришь?

– Я говорю о Хаффе. Я вношу сумятицу, я мешаю вам, и это его раздражает. Но все его внимание сосредоточено на мне, а не на тебе. И ты этого не можешь стерпеть.

Глаза Криса стали непроницаемыми. Четко очерченные губы, так непринужденно изображавшие улыбку еще минуту назад, сжались и едва шевелились, когда он сказал:

– Отправляйся назад в Сан-Франциско, Сэйри. Там твое место.

– Уверена, ты будешь этому рад.

– Дело не во мне. Я говорю это ради твоего блага.

Сэйри рассмеялась и положила руку на грудь.

– Предполагается, я должна поверить в то, что ты заботишься о моем благополучии?

– Именно. Как ты сама только что сказала, все внимание Хаффа сейчас принадлежит тебе. А знаешь почему? Хочешь услышать, что он для тебя запланировал?

Губы Криса растянулись в торжествующей улыбке, но это была торжествующая усмешка.

25

Офис Чарльза Нильсона располагался в здании банка на Канал-стрит в центре Нового Орлеана. Он делил двадцатый этаж с двумя дантистами, брокерской фирмой, психологом и несколькими компаниями, обозначенными на вывесках только аббревиатурой. Его кабинет был последним с левой стороны длинного застеленного ковром коридора.

Приемная была обставлена традиционно – пара одинаковых кресел, между ними низкий столик с лампой. За столом секретаря сидела красивая женщина средних лет.

Она разговаривала с Сэйри, когда в приемную вошел Бек.

Трудно было сказать, кто из них двоих больше удивился неожиданной встрече.