Вкус греха - Мэрилин Папано

Он уснул у нее в кровати, но проспал всего несколько часов. Глубокой ночью Уилл выскользнул из постели, оделся и отправился к себе в уверенности, что его уход остался незамеченным. Она сделала вид, что спит, уже зная, что ее уговоры ни к чему не приведут.

И вот он опять опаздывает.

— Мисс Селина!

Она оторвала взгляд от часов и посмотрела на Милли.

— Не могли бы вы передать Джереду… что мне очень жаль…

— Да, конечно, я скажу ему.

— Что он собирается теперь делать? Будет по-прежнему жить с дедом? Не уедет из города?

— Наверняка не уедет. — Селина пожала плечами. — Ему некуда уезжать.

Селине показалось, что Милли хочет добавить что—то еще, но тут открылась дверь, и вошел Уилл. Его влажные после душа волосы были зачесаны назад, но одна упрямая прядь прилипла ко лбу. Его одеяние поразило Селину. До сих пор она видела его либо в джинсах и майке, либо вообще без одежды. Сегодня он надел белую сорочку, закатав рукава до локтя, темно—серые брюки и новые черные ботинки. Он нравился ей в любом виде, но в этот день он ничем не отличался от Ричарда Реймонда, любого добропорядочного гражданина Гармонии, штат Луизиана.

Селина встретила его приветливой улыбкой.

— Уилл, это Милли Эндрюс, она иногда меня подменяет. Милли, это…

— Я его знаю, — хмуро отозвалась девушка.

Селина удивленно взглянула на нее. Ни разу она не слышала от Милли ни единого резкого слова, тем более в адрес людей, которые такого отношения не заслуживали. Но она сразу же вспомнила про отношения Милли с Джередом.

— Нет, Милли, ты еще ничего не знаешь, — мягко сказала она, поднимаясь из-за стола. — Это Уилл Бомонт, он друг Джереда Робинсона.

Она сделала явственно ударение на слове «друг». Друг. Не отец.

Хорошее воспитание все же взяло верх, и Милли проговорила, не поднимая головы:

— Очень рада с вами познакомиться, мистер Бомонт.

Уилл перевел взгляд на Селину и горько усмехнулся.

— Ну да, конечно, я вижу, — сухо сказал он. Девушка наконец подняла на него глаза, и его взгляд тут же сделался более приветливым. — Идем, Сели.

Ей нравилось, когда он так ее называл. Нравилось с самого первого раза, с того воскресного утра, когда он назвал ее чопорной, засмеялся и сказал глубоким грудным голосом: «Давай—ка я буду звать тебя Сели». А сейчас ей особенно понравилось, что он обратился к ней именно так при постороннем человеке. Отныне это уменьшительное имя уже не тайна.

Она взяла сумочку со стола.

— Милли, не знаю, как долго продлится церемония.

— Ни о чем не беспокойтесь.

Селина уже направилась к двери в сопровождении Уилла, когда Милли окликнула ее:

— Мисс Селина, вы не забудете?..

Селина улыбнулась.

— Нет, Милли, не забуду.

Выйдя на крыльцо, Уилл протянул ей ключи от ее машины, стоящей тут же, но она отвела его руку в сторону.

— Давай лучше пройдемся.

— Милли! — воскликнул Уилл с насмешкой. — Ничего себе имя для девчонки!

— Это у них семейное. У нас тут традиции значат очень много. Милли назвали так в честь ее бабушки. Меня назвали в честь прабабушки.

— Меня зовут так же, как моего деда, а отца звали как его деда.

— Значит, если у тебя будет сын, ты назовешь его Клодом?

Селина попыталась в уме соединить имя Клод с фамилией Бомонт. Что ж: «Ничего себе имя для мальчишки!»

— Сели, у меня детей не будет. Никогда, — сказал он негромко и очень серьезно.

Ему не нужно было добавлять: «Предупреждаю тебя для твоего же блага. Не жди от меня ничего, кроме хорошего секса. Не надейся на большее». Селина все поняла. И не стала придавать значения его словам.

— Ты хорошо сегодня выглядишь.

Уилл глянул на свою новую, с иголочки, одежду и смущенно пожал плечами.

— В джинсах вроде нельзя туда приходить. А кстати, о чем ты не должна забыть? Что Милли имела в виду?

— Просила кое-что передать Джереду.

— Она любит Джереда?

— Да.

— А он ее?

— Не знаю. Боюсь, он ее вообще не замечает.

— Это потому, что он очень любит тебя. Джеред не мой сын, но эта черта у нас с ним общая. — Он раздел Селину долгим и бесстыдным взглядом. — Ты нам обоим нравишься.

Глава 12

Автостоянка перед церковью была полна. У церковных ворот небольшими группами стояли люди и обменивались последними новостями и сплетнями. Селина заметила свою мать, с головы до ног одетую в черное. Рядом с ней Викки злобно буравила взглядом сестру и ее спутника. Викки ни разу в жизни не сказала о Мелани доброго слова и тем не менее явилась сюда, чтобы оплакать ее смерть.

Селина заметила Реймонда, который разговаривал с Ричардом, Джона Стюарта и преподобного Дэвиса. Реймонд смерил Уилла исполненным презрения взглядом. Затем он — с не меньшим неодобрением — посмотрел на Селину, но она спокойно улыбнулась и кивнула, и Реймонду пришлось ответить на приветствие, после чего он извинился перед собеседником и спустился с крыльца.

— Билли Рей, ты сбрендил, — сквозь зубы сказал он, приблизившись. — Что ты здесь делаешь? Какого черта ты здесь появился после всего, что сделал с Мелани? Давай-ка проваливай отсюда, пока Робинсоны тебя не видели. У них и без тебя хватает проблем.

У Селины болезненно сжалось сердце, когда она перевела взгляд на группу людей, прислушивавшихся к речи Реймонда; среди них, между прочим, находилась Викки. Именно такую реакцию горожан предвидел Уилл, когда говорил, что ему следует держаться от Селины подальше. Она уже хотела объяснить Реймонду, что Уилл пришел по приглашению Джереда, но тут он сам вырос как из-под земли.

— Все в порядке, мистер Кендалл, — сказал Джеред бесцветным голосом. — Это я пригласил Уилла и мисс Селину.

Реймонд сразу же сменил тон:

— Ты зря это сделал, Джеред. Ты же знаешь, как к нему относятся твои бабушка и дедушка. Они не будут рады его видеть.

Джеред поднял голову. Лицо его было каменным, оно ничем не напоминало лицо пятнадцатилетнего подростка.

— Сегодня хоронят мою мать, поэтому я имею право выбирать, кому быть на ее похоронах. Если вам это не нравится, мистер Кендалл, можете уйти.

— Послушайте меня, молодой человек…

Уилл сделал шаг вперед, а Селина инстинктивно обняла Джереда за плечи и притянула к себе.

— Нет, Реймонд, это ты меня послушай, — проговорил Уилл так тихо, что никто, кроме Реймонда, его не мог услышать. — У тебя есть претензии ко мне, а не к мальчику. Ему сейчас и так тяжело. Оставь его в покое, или…

— Или что? — рявкнул Реймонд. — Ты никак мне угрожаешь, Билли Рей?

Уилл ответил еще тише, но так жестко, что Селина вздрогнула: