Клятва Смерти (СИ) - Цезарь Юлия Skazka569

‒ Она девочка взрослая, не паникуй так, ‒ не без беспокойства пытался усмирить Саймана Сазгаус. Второй хоть общался какое-то время с фейри на равных, оттого понимал, что она не пятилетняя девочка. А город большой, но приличный, учитывая, сколько тут было храмов.

Но Сайман не мог оставаться дома, пока Мары не было внутри. Зед тут, и это самое главное, но если ей пришло в голову вернуться домой? Может, поискать в порту или спросить, какие корабли в ближайшее время отплывают? Это была хорошая идея.

Но до порта он не дошел. Краем уха слыша от охмелевших мужчин о прекрасной чертовке с рогами, которая тут объявилась, Сайман расспросил у них, где она была в последний раз. Лучше бы он не знал.

Это была пивная, особенно популярная у прибывших туристов, недалеко от порта ‒ её невозможно было пропустить. Довольно веселое заведение, и в какой-то степени приличное. Там было дорогое разливное пиво самых разных мастей. Да и пусть там и были пьяные люди, дебоширов не терпели.

И черт возьми, она была там! Охмелевшая фейри была такая же, какой была в Прибрежном городе. Открытая, веселая, с искорками в глазах. И направлены они были на не то солнечного эльфа, не то голубоглазого блондина ‒ весьма красивого парня, если честно. И он уже был во власти Марвало. Стоя у стойки и как можно лучше оттопырив попу, чтобы незнакомец мог на неё иногда бросать взгляд из-за плеча, Мара с ним открыто флиртовала, и он уже готов был прямо тут перед ней упасть и ублажать так, как она только захочет.

Сайман не поймет. Это не только возможность повеселиться, но и снять напряжение, забыться. В выпивке, в объятиях мужчины…

В какой-то момент Сайман просто хотел уйти. Ему было больно, он чувствовал себя совсем жалким и был готов поддаться этой жалости к себе. С ней такое случилось, а она все равно за свое. Ее хоть что-то в этой жизни могло тронуть? Наверное, только мужчины и секс.

Вздохнув, Сай молча прошел внутрь, встал позади блондина, кашлянул и хлопнул его по плечу. Мужчина недовольно повернулся, намереваясь сказать что-то неприятное тому, кто посмел отвлечь его от разговора с сексапильной красоткой, но подавился, увидев перед собой жреца. А Сайман даже не собирался с ним разговаривать. Взмахнув рукой, он заставил деревянную стойку отодвинуть нового знакомого Мары.

‒ Пошли домой, ‒ устало сказал Сай и, подхватив Мару под руку, потащил на выход.

На миг Марвало даже отрезвела, увидев Саймана. Ну, это же не Прибрежная деревня, это большой город, ну как он-то тут оказался?

‒ Ч-что? Эй!

Никакие умоляющие взгляды на блондинчика не впечатлили его. Связываться со жрецом?! Нет уж, блондин был пока еще в своем уме. После неудачной попытки Мара попыталась вырвать руку из пальцев Саймана, но тот вообще ни в какую, и теперь до боли стало обидно ей!

Она так пыталась все сделать по-тихому, чтобы жрец не узнал, но вот как он её нашел?! И все равно уводит! Даже когда они решили (решили ли?), ей казалось, что он наконец-то принял её такой, какая она есть. А на деле просто не было повода вновь её уводить от мужиков.

‒ Сайман, хватит! ‒ Её голос звонким колокольчиком донесся до ушей жреца, только когда они оказались на улице, когда шумные разговоры не топили возмущение в общем гаме. Она уперлась ножками в каменную гладь дороги и попыталась скинуть руку жреца. ‒ Прекрати себя так вести! Это моя жизнь, и мне ей распоряжаться! Почему ты не оставишь меня в покое? Мне это нужно. Слышишь? Это моя природа! ‒ Все, что уже было сказано не одну сотню раз… То, что он слышал не одну сотню раз…

‒ Мара, у тебя хоть капля совести есть? ‒ спокойно спросил Сайман, никак не реагируя на ее крики. Просто устал, у него не было сил, чтобы отчитывать ее как раньше. ‒ Если тебе наплевать на меня, но ты могла предупредить Миру и остальных. Уже поздно, и все забеспокоились о тебе, когда ты не вернулась домой. Тебе твои утехи важнее спокойствия друзей? Мы все, знаешь ли, немного не в себе, и ни у кого нет желания искать тебя полночи в городе, которого ты не знаешь.

Отпустив руку, Сайман повернулся к Маре и посмотрел с привычным неодобрением, только во взгляде было что-то ещё, чего никогда не было раньше. Боль, разочарование? Он надеялся, что теперь они смогут понять друг друга, когда их связывала общая судьба. Как же он ошибался. Глупо было рассчитывать, что Мару будет волновать что-то, кроме нее самой. Ей же это нужно! Это ее природа! А то, что Сайман места себе не находил из-за нее; ребята остались без сна из-за Зеда, которого, между прочим, именно она настояла оставить ‒ плевать, пусть сами со всем разбираются. Секс важнее!

‒ Это ты прекрати себя вести, как эгоистка! ‒ рявкнул он на нее. ‒ Хочу напомнить, что твоя жизнь в лапах у злой богини. Если это беспокоит только меня, то иди, возвращайся к своим утехам!

‒ Это я-то эгоистка? ‒ в тон ему сказала Мара, и, получив свободу рук, упёрлась кулачками в бока, приближаясь к Сайману, будто пыталась задавать его. ‒ У меня есть одно желание, которое я не могу удовлетворить уже, черт знает, сколько! Из-за тебя, между прочим! Больше я ничего для себя не требовала, не привлекала внимания, не ныла! Это ты эгоист, Сайман! Вечно лезешь на рожон, будто всем остальным плевать на это, а я давай успокаивай каждый раз Зеда из-за тебя! Ты смеешь мне предъявлять претензии!

Конечно, в последнее время ей было не в тягость приглядывать за Зедом, но если вспомнить, что она чувствовала в первые дни!.. А этот придурок только подливал масла в огонь, и Мара порой даже не знала, как предотвратить конфликт! Ну да, лучше пусть псих бы ходил направо и налево без привязи!

‒ Ты меня душишь, Сайман! ‒ не понижая тона, но уже с каким-то отчаянным стоном продолжила Мара. ‒ Ты думаешь, мне легко терпеть тебя, который пытается быть рядом каждые пять секунд; который приглядывает, пытается защитить, пытается… пытается контролировать, черт возьми! Думаешь мне легко быть с тобой ‒ с тобой! Ты красивый, такой подтянутый, такой… такой мужественный! Быть с тобой, постоянно желая тебя соблазнить, контролировать это… Знать, что я тебе нравлюсь, но бояться, что только угроблю свою жизнь, потому что ты ‒ жрец. А ты не позволяешь мне даже сбросить с себя это напряжение.

Мара говорила всё громче и громче, и это еще не перешла на крик, но явно выбрасывала все то, что накопилось. Каждое слово было правдой. Она его хотела. Просто хотела. Он ей нравился, хоть она и не готова была кричать о вечной любви. Но пытаться… Уже надоело. Как глупо… уже устала…

‒ Мне это надоело, Сайман! ‒ Казалось, после такой тирады она должна была выдохнуть, ведь больше нечего было выбрасывать ‒ уже должна уйти из души вся сталь, что делала её только тяжелее. Но в глазах мелькнула злость, и Мара, вплотную подойдя к Сайману, ткнула ему пальцем в грудь и прошипела достаточно тихо для ушей, но очень громко для души: ‒ Либо ты запрещаешь мне подходить к другим мужчинам, но удовлетворяешь мои потребности сам, либо катись к черту, я буду делать то, что хочу!

‒ Думаешь, мне легче? ‒ с не меньшей злостью спросил Сайман, схватил запястье Мары и рванул ее руку вверх, чтобы она врезалась ему в грудь и оказалась с ним нос к носу. ‒ Ты постоянно вертишь своим соблазнительным хвостом перед каждым встречным. Думаешь, мне легко смотреть, как ты падаешь в объятия любого, кроме меня? Быть жрецом, хранить обеты и желать обладать не только твоим сердцем, но и телом. Я тоже устал… Устал от твоих выходок, устал держаться. Устал сопротивляться этому влечению!

Говоря все это, Сайман медленно напирал, заставлял Мару пятиться, пока они не скрылись в тени здания от света фонаря, и она не врезалась в стенку спиной. Он прижал ее ладонь к дереву за головой, а его вторая рука легла на изгиб ее талии, почувствовав пальцами тонкую полоску кожи, которая выглядывала из-под обтягивающей майки.

‒ Я запрещаю тебе подходить к другим мужчинам, ‒ прорычал Сай в самые губы Маре и впился в эти страстные лепестки, с упоением вновь ощущая вкус ее помады. Он мечтал об этом с тех самых пор, как вкусил ее «подарок» поутру. Желал жрецом запомнить ее губы на всю жизнь, целуя их наяву, а не во сне. Наконец-то это произошло, и теперь Саймана ничто не могло остановить.