Два сфинкса - Вера Крыжановская

– Красива она была? – почти бессознательно спросила она.

– А вы подозреваете у меня дурной вкус? Она была прекрасна, как небесное видение. Ко мне только тогда и вернется счастье, когда она снова займет свое место близ меня.

– Вы принудите ее вернуться к вам? – пробормотала Эриксо, бледнея и тяжело переводя дыхание.

– О, нет! Я постараюсь завоевать ее сердце и дать ей понять ее неблагодарность, тогда она добровольно вернется под мою кровлю. Но вот обед и готов. Позвольте мне, баронесса, отвести вас к столу.

Эриксо села за стол пасмурная. Все ее смутные подозрения снова пробудились в ней. С враждебным и лихорадочным жаром следила она за каждым движением индуса, сравнивая его с Аменхотепом.

Адуманта, казалось, ничего не замечал и весело болтал, любезно угощая гостей настоящим Лукулловым обедом. Сам же довольствовался несколькими овощами и кубком вина.

– Я вижу, что ваш европеизм не достиг того, чтобы разделить с нами этого чудного фазана, – весело и лукаво заметил профессор.

Индус улыбнулся.

– Вы правы; мой европеизм весьма поверхностен. Старый брамин, воспитывавший меня, внушил мне отвращение ко всякой животной пище. К тому же оккультные науки требуют от своих адептов, чтобы они придерживались пищи исключительно растительной.

– А зачем вас заставляли изучать эти науки? – с живостью спросила Эриксо.

– Я сам пожелал этого. Старый Арджуно был другом моего отца. Он жил в небольшой пагоде в конце сада, окружавшего дворец. Этот человек так умел рассказывать о чудесных тайнах и силах природы, что я пожелал сделаться его учеником. В сравнении с Арджуно я, понятно, не более, как простой невежда.

Разговор перешел на Индию, ее прошлое и сосредоточился на таинственных науках и чудесах, совершаемых факирами.

– Все факиры отчасти престидижитаторы, производимые ими феномены, как бы необыкновенны они вам ни казались, вовсе не чудеса, так как чудес в природе не существует, – заметил Адуманта. – Неосновательно называть чудом умение владеть окружающими нас силами природы. От истинного мудреца ничто не ускользает, и настоящая магия состоит в том, чтобы развивать силы, вложенные в человека, и сделать его способным видеть, слышать и воспринимать то, чего другие не видят и не слышат, а если иногда и чувствуют, то все–таки не понимают; наконец, в развитии в себе шестого чувства, а именно: способности проникать в мир невидимый, которым вы совершенно пренебрегаете. С этой целью наши мудрецы сосредоточивают в своем организме такое количество астральной силы или света, что это не только обостряет их чувства, но и заменяет им ваши лучшие оптические инструменты и дает возможность видеть то, о существовании чего вы даже и не.подозреваете.

– И вы обладаете этой силой? – с любопытством спросил профессор.

– Отчасти – да. Так, например, я вижу в этом графине воды зародыш одной водоросли, которой не хватает только необходимых ингредиентов, чтобы начать развиваться. Вы мне не верите? – с улыбкой прибавил он. – Ну, хорошо! Я постараюсь сделать доступным вашим глазам то, что вижу сам.

Индус вынул из кармана красивый фуляр, издававший сильный аромат, всегда окружавший Адуманту, и накрыл им свою руку и графин.

Эриксо беспокойным взором оглядывала его, стараясь вспомнить форму руки Аменхотепа и в то же время упрекая себя за свои смешные подозрения.

– Что это вы так смотрите на меня, баронесса! Уж не боитесь ли вы, что я вытащу вам из горлышка крокодила? – с улыбкой спросил набоб.

– О! Если вы сделаете это, то, значит, вы сильней Аменхотепа, – неосторожно вскричал профессор.

Ричард и граф от души расхохотались.

– Сильней кого? – спросил индус так спокойно и равнодушно, что Эриксо, не спускавшая с него глаз, вздохнула с облегчением, убедившись, что он в первый раз слышит это имя.

Профессор смущенно ответил:

– Я говорю об одном человеке, тоже занимающемся магией и очень в ней искусном, но он живет не здесь.

– А где же? Я всегда ищу знакомства с людьми, занимающимися магией, – спокойно продолжал Адуманта.

Сконфуженный и смущенный профессор пробормотал в ответ:

– Право, я не знаю, где он находится в данную минуту. Я уже давно не имею о нем никаких известий.

Едва заметная усмешка скользнула по губам индуса; трудно было сказать, вызвал ли ее ответ Бэра или чувство самодовольства, что он поразит своих гостей удивлением, так как в эту минуту он снял фуляр – и крик изумления вырвался у всех.

Из глубины чистой как кристалл жидкости тянулся теперь тоненький, гибкий стебелек, поднимая над водой синий, как сапфир, цветок с розовым венчиком и с широкими и круглыми, бледно–зелеными листьями, покрытыми серебристым пухом. Дно же графина представляло из себя массу растений всевозможных форм и все они имели однообразную сероватую листву, с пурпурными жилками. Среди этой зелени плавали крохотные золотые и серебристые рыбки и дельфины с широкой пастью; а в самой глубине этого неожиданного аквариума, на мшистом ковре покоились два миниатюрных крокодила, величиной с мизинец.

Пока присутствующие с восхищением рассматривали народившийся перед их глазами маленький мирок, Адуманта весело заметил:

– Как видите, баронесса, пугаться не было причины! То, что вы видите, очень просто. Не я создал эти существа, которые движутся там – они уже раньше существовали в этой воде, но только были невидимы для вас. При помощи тепла я увеличил их и сделал доступными вашему глазу.

Эриксо ничего не ответила. Сердце ее тоскливо билось, и она нервно провела носовым платком по своему разгоряченному лицу. Жест, каким индус вытащил из кармана фуляр, показался ей как–то странно знакомым. А эта глубокая складка между бровями и надувшаяся на лбу жила – она не раз видела их на лбу другого. Но нет! Это невозможно! Больные нервы всюду пугают ее одним и тем же призраком. Разве не знала она, что занятия магией требуют страшного сосредоточения воли? Разумеется, и у других магов на лбу может появляться такая же складка.

– Решительно, вы испугались, баронесса! Я глубоко сожалею об этом, – сказал набоб, с участием смотря на взволнованное лицо Эриксо.

– Нет! – быстро возразила она. – Я не испугалась; только я боюсь магии и…

– И магов, – перебил Адуманта.

Молодая женщина сконфуженно умолкла.

– Отчего вы их боитесь, баронесса? Разве вы испытали что–нибудь дурное? Это совершенно невероятно, так как мне кажется, что все чары на вашей стороне. Вы располагаете достаточно сильным оружием, чтобы покорить всех магов, не боясь их могущества.

Эриксо вспыхнула, а Адуманта лукаво прибавил: