Конт - Ирина Успенская

— Поможешь мне приобрести такой же?

Иверт с нежностью погладил расписные плечи лука и коротко кивнул.

Пока игуш ходил за лошадьми, Виктория подошла к воину, охраняющему вход в донжон.

— Сколько человек в темнице?

— Двое, кир Алан. В холодной пленный игуш, капитан запретил к нему даже подходить, да в камере Митек — плотник. Дебоширил вчера, так капитан посадил его на два дня, чтобы мозги на место встали.

— Никого не пускать. Еду отнести лишь плотнику. Вернусь, решу, что с ними делать.

Виктория сняла со стены факел и спустилась по ступеням вниз. Двенадцать стертых каменных ступенек. Длинный темный коридор, пыточная, шесть камер по одну сторону, шесть по другую. Вместо дверей железные решетки. В одной из камер на топчане спал мужчина, отвернувшись лицом к стене.

Молодец Рэй, что сохранил арест ксена в тайне, думала она, решительно идя к торцовой тринадцатой камере, расположенной по соседству с пыточной. Здесь была мощная деревянная дверь, усиленная железными полосами. Замок даже не скрипнул, когда конт провернул в нем ключ. Он медленно раскрыл дверь и, оставаясь в коридоре, вытянул руку с факелом вперед.

Чтобы добраться до каменного пола, нужно было спустится еще на шесть ступеней вниз. Виктория обвела помещение факелом. Сырые стены, покрытые рыжими разводами, маленькая отдушина под высоким потолком, в которую сможет пролезть разве что крыса, но и она забрана решеткой, в углу ведро, прикованное к кольцу в стене цепью, в полу выдолблено углубление, в которое медленно капает вода с потолка. Единственный звук в этом жутковатом месте — ужасный, монотонный, сводящий с ума. У одной из стен — решетка на ножках, напоминающая раму кровати, под которой стоит железный ящик наполненный углями. Рядом свисают со стены кандальные цепи. Воздух холодный и затхлый. Алвис в одних подштанниках в неудобной позе сидел у стены. Колодки, удерживающие шею и руки, не давали возможности расслабиться и сменить положение тела. Ноги Искореняющего Рэй сковал широкими железными кандалами на короткой цепи. Видать, капитан сильно разозлился. Глубоко в рот мужчины впилась деревяшка, в которой Виктория узнала кляп, изобретенный в свое время для болтливой Эльсы. Глаза Алвиса были завязаны какой — то грязной тряпкой. На скуле запеклась кровь, и даже густая татуировка не могла скрыть россыпь синяков, покрывающих тело. Хоть бы они ему ничего не сломали. На мгновение Виктории стало его жалко, но она отогнала от себя неуместную жалость. Перед нею сидел враг. Человек Наместника, пытавшийся убить ее. Но все равно держать его вот так было слишком жестоко.

Алвис повернул голову, прислушиваясь к чужому дыханию. Виктория молчала, по себе зная, как нервирует невидимый молчаливый враг. Она вышла и вернулась назад спустя минуту, неся тонкий соломенный тюфяк и одеяло, позаимствованные в соседней камере. Бросив их на железную решетку, закрепила факел в специальной выемке и сняла со стены ручные кандалы. Затем так же без слов расстегнула колодки, по очереди защелкивая кандалы на оцарапанных запястьях. Алвис с тихим стоном покрутил шеей и принялся растирать руки, при этом звенья цепи издавали неприятный глухой звук. Виктория развязала тесьму на затылке пленного и вытащила кляп у него изо рта.

Алвис сплюнул, погримасничал, восстанавливая кровообращение, вытер рот о плечо и, откашлявшись, просипел:

— Пытать будешь?

— Вода от тебя справа.

Виктория смотрела, как Искореняющий, стоя на коленях, шарит перед собой руками, а затем жадно пьет, почти улегшись на пол. В душе боролась жалость и злость. Ведь они могли стать если не друзьями, то партнерами, а теперь она палач, а ксен узник. Видит Создатель, ей этого не хотелось!

— Алвис, ты дурак.

Ксен запрокинул голову назад и хрипло засмеялся.

— Кир Алан вы пришли сюда, чтобы сказать мне это?

— Кто — то должен тебе открыть глаза. Ты ведь меня совершенно не знаешь, а лезешь на рожон. Поправь меня, если ошибаюсь. Тот метод, которым ты пытался подчинить меня, является секретом вашего ордена, и вы самоуверенно полагаете, что раз только орден владеет этими знаниями, то развивать их не надо. Открою тебе страшную тайну, ваши знания не секрет. Даже смею предположить, что я знаю значительно больше о возможностях влияния на ум и сознание человека. Ты прешь напролом, как взбесившийся тау, а работать нужно тоньше. Я бы провел параллель с фехтовальщиком, глубокий выпад можно отклонить или принять на блок, а можно самому качнуться в сторону, давая возможность противнику провалиться, потерять равновесие, и в этот момент стремительно его контратаковать. Ты атаковал меня ментальным ударом, не достигнув нужной концентрации воли и психики. Попер нахрапом. Ты либо новичок, либо самоуверенный болван, не использующий предыдущего опыта.

— Кир Алан многие слова, которые вы произносите, мне не знакомы, но я уловил общий смысл. Кто вы? Эти знания передаются от Длани к Длани, и даже Наместник не владеет ими. Конт с фронтира просто не может этого знать.

— А бастард короля может? — хмыкнул Алан. — Алвис, зачем ты здесь? Какие цели преследуешь? — постарался он сменить тему.

— Я не могу сказать этого, — спокойно произнес ксен, он нащупал тюфяк и лег на него, позвякивая цепями. — Никакие пытки не смогут заставить меня выдать эту тайну. Однако вы должны знать, кир Алан, не вы основная причина моего присутствия на этих землях. Но, признаюсь, именно вы, сами того не ведая, находитесь в центре событий. За годы регентства Наместник сделал много для усиления нашего государства. Ему удалось сплотить дворянство, укрепить границы, принять законы, направленные на улучшение жизни мастеровых. Но Наместник — не Ирий, ему уже сто шестнадцать лет. Еще лет двадцать, и он сменит золотую мантию Наместника на белую мантию Учителя.

Виктория замерла, поразившись названной цифре. Она как — то не интересовалась сроком жизни местного населения. Как бонус приняла лишнюю пару ребер и большой рост, зубы, которые меняются в течение жизни, ускоренную регенерацию и довольно — таки крепкие кости. Но чтобы люди жили по двести лет!

— Какая средняя продолжительность жизни на континенте? — не удержался конт от вопроса.

— Крестьяне и рабы живут лет до ста двадцати, благородные дольше, служители Ирия и Вадия доживают до двухсот лет. Одному из Учителей сейчас почти триста лет. — Если Алвиса и удивил вопрос конта, то в его голосе этого не слышалось.

А сколько месяцев в году, хотела спросить Виктория, но вовремя прикусила язык. Садиться за парту вместе с Дареном. Однозначно!

— Вы ведь в курсе, что после смерти вашего настоящего отца, Айро Второго, наследников не осталось. Один престарелый бездетный герцог да дальний родственник по прадеду, трехлетний скудоумный виконт Леар, в котором текла лишь десятая доля королевской крови. Но даже так его бы короновали, если бы…