Мифы и легенды Древнего Востока - Немировский Александр Иосифович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И дал ему я, Ахурамазда, два орудия власти: золотую стрелу и украшенную золотом плеть. Так он царствовал. После его царствования прошло триста зим. За это время земля, какою он владел, — наполнилась мелким и крупным скотом, людьми, собаками, птицами и прекрасными пламенеющими огнями. Мужчины и женщины стали самыми лучшими и прекраснейшими, животные самыми высокими, растения самыми благоухающими. У жителей той страны не было ни телесных уродств, ни безумия, ни проказы, ни иных болезней, которые наслал на людей Ангро-Майнью.
Но стало тесно на земле и для скота, и для людей. Я, Ахурамазда, сам сказал об этом Йиме, и он направился на юг, стал рыть землю золотой стрелой, стегал ее плетью и приговаривал: «Дорогая святая земля. Подвинься и расступись, чтобы служить лоном для мелкого и крупного скота, а также для людей».
И раздвинул Йима землю. На треть больше она стала, чем была. И разместились на ней крупный и мелкий скот, а также люди, кто как хотел.
После этого прошло еще триста зим, и снова переполнилась земля. И вновь Йима таким же образом увеличил землю на две трети. И прошло девятьсот лет царствования Йимы, и снова переполнилась земля. И раздвинул ее Йима, увеличив на три трети.
Затем, как предупредил Ахурамазда Йиму, наступила зима с суровыми морозами, а обильная вода после таяния затопила пастбища. Чтобы охранить от мороза и наводнения живые существа, Йима, по предписанию Ахурамазды, построил ограду длиною в лошадиный бег по всем четырем сторонам. Туда он снес семена, мелкий и крупный скот, людей и собак, и птиц, и огней красных, пылающих… Туда он провел воду, построил там улицы и жилища.
Хвала труду земледельца
Труд земледельца в понимании одного из авторов «Авесты» — не наказание за грехи, а занятие, угодное богам. Здесь снимается надуманное противоречие между богатством и бедностью. Богатый — это тот, кто угоден богу (по-авестийски «бага»), а угоден он ему своим трудом на земле. Бедный — это тот, кто не хочет трудиться, он — убогий. Он принужден стоять у чужого порога и глотать слюни. К нищему у авестийского бога никакого сочувствия, никакого милосердия. Ты не возделывал землю, и подыхай!
Такое отношение к богатству, созданному трудом, характерно для всех народов, которые христианство называло языческими. В латинском языке слово «богатый» («дивес») также семантически связано со словом «бог».
И спросил Заратуштра:
— О, истинный творец телесного мира! Какое место на земле является наилучшим?
И сказал Ахурамазда:
— Поистине там, где праведник воздвигает дом, наделенный огнем и молоком, женой, детьми и добрыми стадами. В доме, изобилующем скотом, обилие праведности, обилие корма, обилие собак, обилие жен и обилие детей, обилие огня и обилие всякого жизненного добра… Поистине и там, о Заратуштра из рода Спитамов, где производят больше хлеба, трав, растений и съедобных плодов, где орошают почву или осушают почву слишком влажную, где выращивают мелкий и крупный скот, где они дают больше всего надоя. Тот, кто обрабатывает эту землю, о Заратуштра из рода Спитамов, левой рукой и правой, правой и левой, кто дает земле прибыль. Поистине это подобно тому, как любящий муж дарует жене своей, покоящейся на мягком ложе, сына.
Так вещает человеку сама земля:
— О, ты, человек, возделывающий меня левой и правой рукою, правой и левой. Буду я давать тебе пропитание и обильный урожай.
Тому же, кто не возделывает эту землю левой рукой и правой рукой, правой и левой, тому земля говорит:
— Ты, ленивец, вечно будешь стоять у чужого порога среди попрошаек. И вечно мимо тебя в дом пронесут яства. Кто сеет хлеб, тот сеет праведность. Когда хлеб молотят на гумне, дэвов прошибает пот. Когда готовят мельницу для помола зерна, дэвы теряют терпение. Когда муку высыпают на стол, дэвы стонут, когда тесто готовят для выпечки, дэвы ревут от ужаса.
Жалоба Души Быка
Молит вас Душа Быка: «Для кого вы меня создали? Кто меня сотворил? Гнев, насилие, грубость, грабеж связали меня. У меня нет иного пастуха, кроме вас. Дайте мне хорошие пастбища».
И спросил Творец Быка Арту: «Какой у тебя предусмотрен гений-покровитель для Быка, чтобы скотовладельцы давали бы ему вместе с пастбищем усердие и заботу, подходящую Быку? Кого вы назначили ему хозяином, чтобы он отвращал от него гнев вместе со злодеями?»
Отвечала Арта: «Нет хозяина, чтобы пасти Быка. Никто не назначен ему покровительствовать. Пусть обращается он к самому Ахурамазде. Ему ведомо прошлое дэвов и людей, а также и все их помыслы. Пусть он и решает!»
И обратились Душа Быка вместе с Душою Коровы-Матери к Ахурамазде: «С простертыми руками молим мы тебя вдвоем, моя Душа и Душа Коровы-Матери, приказать, чтобы не было ущерба честному человеку, скотоводу, среди злодеев, что его окружают».
Ахурамазда тогда ответил так: «Как вам только что объявлено Артой, в установленном мною порядке нет у Быка особых прав, нет у него ни небесного хозяина, ни покровителя. Бык не был создан не только в единстве с человеком, не только на одном уровне с ним, но и для пастуха, человека пастбищ. Вот что я, Ахурамазда, определил в своем постановлении вместе с Артой. На земле есть лишь один, который слышит мои наставления. Это Заратуштра из рода Спитамов. Это он хочет, чтобы были слышны хвалебные песни Ахурамазде и Арте. Он обладает сладостью слова».
И тогда возопила Душа Быка: «Как ты можешь говорить, что я должна довольствоваться бессильным человеком, чье слово пыль, я, жаждущая сильного хозяина?! Явится ли когда-нибудь тот, кто поможет ему?»
О, Ахурамазда, дай скоту силу и величие Арты! Пусть Воху Мана одарит покоем и величием! Разве я не ведаю, что Ахурамазда превосходит всех!
Гимн Митре
Митру, владеющего бескрайними пастбищами, Мы чтим молоком, содержащим Хому{278}. Митру праведного, красноречивого, Тысячеухого, прекрасно сложенного, Десятитысячеокого, высокого, Далеко видящего, могучего, Не смыкающего очей, бодрствующего. Митре молятся правители земель, Идущие на битву Против кровожадных вражеских воинств, Против их сомкнутого строя, Наступающие между рядами сражающихся стран. Ему молятся воины, Сидящие на конских крупах, Просящие силы для своих коней И здоровья для своего тела. Чтобы заметить издалека врагов, Отбить недругов… Он первый из небожителей Поднимается над вершиною Хары{279}, Предшествуя бессмертному, быстроконному Солнцу, Первый овладевает Прекрасными золотыми высями И оттуда, могучий, Окидывает взором жилища ариев, Где доблестные вожди В боевые ряды Выстраивают множества, Где высокие горы, Обильные лугами и водами, Скот питают досыта, Где глубокие озера Водной гладью раскинулись, Где судоходные, широкие реки Устремляются бурными потоками К Ишката и Парута, К Моуру и Харойва, К Гава и Хваризаму. Если солжет Митре Глава ли дома, Глава ли общины, Или глава области, Или глава страны, То он воспрянет, Разгневанный, оскорбленный, И разрушит он жилище, Общину, область, страну. Митре солгавший, на коне не ускачет… Копье, брошенное врагом Митры, Вернется обратно… Опустошаются мрачные логовища, Дома становятся необитаемыми У солгавших Митре, у приверженцев Друджи, У убивающих тех, кто предан Арте… Стрелы их, орлиными перьями опушенные, Пущенные из прекрасного лука. Не достигают цели, Ибо разгневан, яростен, Непримирим Митра, Владеющий широкими пастбищами… Митра прогоняет врагов, Рашну{280} их отпугивает, Сроша{281}, праведный, со всех Сторон их сгоняет Навстречу небожителям, А они предают вражеский строй смерти, Когда разгневанным, яростным, Непримиримым бывает Митра, обладающий широкими пастбищами… Он шествует после заката Солнца, Широкий, как земля. Касается обоих концов этой обширной, Выпуклой, бескрайней земли, Обозревая все, что есть между землей и небесами. В руке он держит Булаву о ста шишках, Ста острых гранях, Которая устремляется и разит воинов. Булава эта отлита из желтого металла, Из крепкого, золотого. Это — самое мощное из оружия, Самое победоносное из оружия. По правую руку его идет Добрый, праведный Сроша, По левую руку — высокий, Сильный Рашну. Всюду вокруг него Идут воды и растения, Идут духи праведных. Четыре жеребца ведут ту колесницу, Все одинаковой белой масти, Питающиеся небесным кормом и бессмертные. Передние копыта их Кованы золотом, задние — серебром, Все прикреплены к одному дышлу! Все ходят под одним ярмом.
