Миротворец - Татьяна Талова

Хотелось раздраженно поинтересоваться: «Может, вы все же начнете рассказывать о проблеме?» Но Галеадзо смолчал — чувствовал, что намечается что-то очень сложное и серьезное, по крайней мере, для Кертеуса Крайтаха.

И он начал. Галеадзо сидел и тихо пил. Подливал сам, хозяину дома явно было не до того — сцепленные руки, взгляд упирается в колени, голос железный.

Глава Рода и впрямь был болен. Младший Вортенз знал о существовании такой болезни, но всегда полагал, что для дроу это… немыслимо. Кертеус боялся пространства. И — камня. Такого Галеадзо вообще представить себе не мог. Но Кертеус не врал — ну не может существо врать с таким лицом! Да и вообще незачем… И объясняет странную обстановку дома — не видать же голых каменных стен, как это обычно бывает. О болезни знал Вейкор, он и посоветовал завесить все тряпками. Кертеус утверждал, что так находиться в доме было гораздо легче. Последний год заставить себя не сходить с ума в окружении камня стало совсем невозможно, Вейкор подкинул удачную идею. В чем точно выражается болезнь, Галеадзо толком не понял, до того смутно все объяснял Крайтах. Ясно было, что она проявилась не сразу, а постепенно — сначала странной для подземного жителя неприязнью к каменным сводам, затем легкими приступами страха, а потом… Сначала Кертеус просто не выходил из дома, а потом и обычные, привычные стены начали давить на измученный разум.

— И вправду, похоже на проклятье… — задумчиво протянул Галеадзо.

— Вы понимаете? — медленно, с расстановкой произнес Кертеус, поднимая голову. — Я — дроу. Я еще помню землю, но живу здесь и терплю проклятье. Я — Глава Рода, которого нет. Я один дроу из Рода Крайтах… Я должен жить, а не могу.

И почему-то Галеадзо не волновался. Проявляется наследственная хладнокровность Вортенз? Так она уже давно проявляется… Нет, здесь что-то совсем другое! Галеадзо прекрасно чувствовал страх. Страх, окружающий Крайтаха, был каким-то… каким-то неправильным. И потому Галеадзо просто не мог заставить себя изобразить долженствующий ужас — а ведь происходящее с Крайтахом, если вдуматься, было ужасным. Дроу, без малого четыреста лет живущий под землей, — и подобная болезнь… А младший Вортенз был спокоен как никогда, и даже, наверное, не так серьезен, как в своем обычном состоянии. Это поражало Главу Рода еще сильнее. Наконец, закончив думать о чем-то своем, Галеадзо спросил:

— А почему вы решили, что на поверхности есть лекарство?

Крайтах открыл рот, закрыл, поджал губы. Если нет — тогда Рода Крайтах тоже больше нет, и зачем тогда были все эти надежды? Зачем он, в конце концов, рассказал все это наследнику Вортенз?

— Хорошо, — не стал дожидаться ответа Галеадзо. — Я подумаю, чем можно помочь делу.

— Вы беретесь? — тихо спросил Кертеус.

— Уважаемый Глава Рода Крайтах, — Галеадзо одним глотком допил вино и поставил кубок, — я бы мог выслушать всю вашу историю лишь ради собственного интереса. Мог бы даже рассказать ее паре друзей, — Галеадзо хмыкнул — все-таки Кертеус вызывал у него сильное раздражение, хоть дроу и сам не понимал, почему. — Но решил последовать советам отца и попытаться наладить хорошие отношения с другими Родами. Поэтому я подумаю, чем можно помочь.

Галеадзо поднялся, сделал шаг по направлению к двери, остановился, оглянулся на так и не вставшего с кресла Кертеуса и прищурился:

— А не проводите ли вы меня на нижние ярусы Лотгар — боюсь, я уже в который раз иду сюда путем, в два раза превышающим настоящий…

— Издеваетесь, — серьезно и печально произнес Глава Рода Крайтах.

Галеадзо пожал плечами и, только когда притворил за собой дверь, покачал головой, с каким-то новым для себя интересом разглядывая окружающий его камень. Аза, бывало, жаловалась, что он «напирает со всех сторон». Она, прожив всю жизнь на поверхности — как она стерпелась с Иерринуссом?.. Не потому ли ушла, вернется или… Отгоняя непрошенные мысли, Галеадзо вернулся к размышлениям о Крайтахе.

Нет, он над ним не издевался. Не имел такой привычки.

Поверхность, Ковь

И все-таки, Ковь. Один из самых больших и богатых городов, когда-то бывший столицей Берии…

— А потом пришел новый король, — рассказывал Гварко, пока мы стояли в длинной очереди к главным городским воротам. — Ну, началось — милости налево-направо, договоры, речи, поездки… Как оно всегда в начале правления у нас бывает. И помешался чуток на традициях, книги какие-то нашел, прочел. Выяснил, что раньше Солнцеград нынешний на месте заветном построен — мол, туда боги до сих пор наведываются, в обличье людей… Ну и перенесли столицу. А дворец здесь до сих пор стоит — в войнах его изрядно покорежили, то как склад, то как убежище использовали… Теперь и вовсе там казармы сделали, стража городская там…

— …Самая лучшая, — усмехнулся, перебивая, стражник, совсем еще молодой парень, до которого мы как раз добрались. — Торговец?

— Да нет, — отмахнулся кузнец. — К родне приехал. Шанкичиев мы, семейство наше.

— Два медяка за пешего, пять за конного, — поскучнев, ответствовал страж. — Порядок не нарушать.

Следующей шла Тьер, красивая даже в пропыленной одежде и с взлохмаченными волосами — надо было видеть, как стражник подобрался, расправил плечи, вздернул подбородок. Бравый вояка, да и только! Тьер, ничего не поняв, молча протянула ему положенные монеты.

— Тоже Шанкичиев? — спросил стражник, надеясь услышать имя.

— Банчиниев, ученица, — отговорилась я вместо нее, назвав имя Йоргуса.

— У него ж только одна была в ученицах, я слыхал, — озадаченно нахмурился парень.

— То не его ученица, а моя уже… — я подтолкнула Тьер вперед, в свою очередь высыпая из кошелька монеты.

— Не рановато ли завела? — хмыкнул стражник.

— А откуда ты знаешь, сколько мне лет? — резонно заметила я, бросая на него загадочный взгляд. У дроу научилась так смотреть. Стражник проникся, дружелюбно улыбнулся и снова перевел взгляд на Тьерроль. Та стояла рядом с Гварко, нахмурив тонкие брови и явно о чем-то напряженно размышляя.

— Ты чем-то озабочена?

— С чего ты взяла? — дроу попыталась изобразить удивление, вышло плохо.

— Опять предчувствия?

Я старалась говорить как можно более спокойно, Гварко деликатно ушел вперед, оставив меня с ученицей. Та долго, много дольше, чем надо, возилась с заупрямившейся Чернозлатой и медленно переставляла ноги.

— Аза… Я… могу я уйти?

Я остановилась.

— Могу я уйти? — уже тверже повторила Тьер. — Неподалеку здесь есть ход под землю… До Найрстара можно быстро добраться или до Лотгар — там примерно одинаково идти.