Точка зеро - Стивен Хантер

– Вы уже задержали Холлистера? – спросил Боб.

– А вот здесь вас ждут плохие новости. Холлистер бросил «Эксплорер» в двух кварталах от Белого дома и бесследно исчез. Предположительно, он как раз направлялся к месту встречи, когда вы его задержали. Освободившись, он скрылся. Связался со своими дружками, и те его забрали. Несомненно, действовали профессионалы. Они надежно его спрятали. Готов поспорить, это пакистанская разведка. Их почерк здесь повсюду.

– Гребаный ублюдок, – пробормотал Боб. – Прошу прощения за грубый язык.

– Так как же вы узнали, что это он? Если бы вы не дошли до правды, мы бы сейчас имели убитого главу государства и кризис доверия, превосходящий все мыслимые масштабы.

– Просто мне показалась странным одна мелочь. Помните, когда все мы встретились в Управлении, Холлистер рассказал про советскую винтовку, выставленную в музее, которую добыл я, правильно?

– Совершенно верно, – подтвердил Ник.

– Так вот, это действительно та самая винтовка, и я тот, кто ее добыл, тут не может быть никаких сомнений. Однако в ту ночь мы устроили на базе большой праздник, отметили это по полной – с бифштексами, пивом и всем остальным, что вредно для здоровья. А потом парень из ЦРУ, курировавший эту операцию, отводит меня в сторону и говорит, что у меня есть «талант». Управление, говорит он, всегда ищет «таланты». Не хочу ли я перейти работать туда? Он заверил, что я поднимусь высоко, гораздо выше, чем смогу подняться в морской пехоте. «Нет, – ответил я, – останусь со своими». Понимаете, вбил себе в голову, что должен выйти в отставку сержант-майором [82] . Думал, что мой отец гордился бы этим. И не мог предположить, что меньше чем через две недели убьют моего наблюдателя, а самому мне раскромсают бедро. Тогда этот парень говорит: «Я расхвалю тебя по полной в своем докладе, и если ты передумаешь, просто скажешь одно слово, и тебя сразу же возьмут к нам». На что я сказал: «Можете сделать мне одно одолжение? Я знаком с политикой морской пехоты, и если всплывет, что я связан с вами, мне не поздоровится. У нас не любят, когда верность морской пехоте делят еще с кем-то». Он говорит: «Ты уверен, ганни?» Я отвечаю, что да. Так что моей фамилии нет ни в каких документах на эту винтовку. Поэтому если Тед Холлистер, желая подмаслить меня, сказал, что слышал об этом в Сайгоне, он лгал. В Управлении завели на меня дело только восемь тысяч кварт бурбона спустя. Так откуда же Холлистеру это известно? Он мог узнать все только от русских. У них были архивы на эту «СВД», и Холлистер их видел. Значит, раз он смотрит русские архивы на американских морских пехотинцев, он не тот, за кого себя выдает, понятно?

– Во имя всего святого, что им двигало? – спросил Ник. – Он не похож на Олдрича Эймса [83] .

– Он оставил послание на жестком диске своего компьютера. Безумный бред, я даже не знаю, как это описать. Как там говорят? «В такой вздор может верить только интеллектуал». В таком духе. И мы не собираемся обнародовать эту информацию. Она выставит администрацию в слишком плохом свете.

– Итак, – заключил Ник, – по сути, этот человек замыслил заговор с целью убить президента и высшее руководство страны, для чего ему потребовалось провести в Розовый сад Ибрагима Зарси с миниатюрным УКВ-передатчиком. С помощью Диксона он нанял контрактников, чтобы остановить отряд снайперов морской пехоты. Одного убили, а второй был ранен. Затем он преследовал оставшегося в живых на территории Америки, убив одного человека в Южной Каролине, потом девятерых иммигрантов-филиппинцев Балтиморе, четверых полицейских в Вашингтоне, шестерых случайных людей в Белом доме и… и все это сойдет ему с рук?

– Решение принимаю не я. Это политика. Но это также реальность. Как я сказал, Холлистеру помогли исчезнуть профессионалы высочайшего класса. Скорее всего, пакистанцы. Эти ребята очень хорошо знают свое дело, и, предположительно, у них в разведке много тех, кто симпатизирует джихаду.

– Мир большой, – сказал директор. – Мы постараемся, но вспомните, сколько времени нам потребовалось, чтобы достать Усаму.

– Вы забыли одну вещь, – сказал Боб.

Все снова посмотрели на него. В его суровое лицо ковбоя, теперь уже обильно иссеченное морщинами, которые врезают человеку в плоть шестьдесят четыре года перестрелок. На этом лице по большей части бывало одно из двух выражений: «Прочь, или я тебя убью» и «Прочь, я собираюсь убить кого-то другого, но следующим будет твой черед».

Теодор Р. Холлистер,

директор национальной разведки,

«Объяснение мотивов»,

жесткий диск служебного компьютера

Национальной разведки,

c:/Мои документы/объяснение. doc

Я не Ли Харви Освальд [84] , недовольный, обиженный на весь свет и упивающийся своей обидой. Я не Джон Уилкс Бут [85] , переполненный театральной напыщенностью, стремлением покрасоваться, влюбленностью в себя и безумием. Я не Леон Чолгош [86] , полный кретин. Просто человек, который видит будущее, понимает, каким оно должно быть, и робко надеется приблизить его как можно гуманнее и быстрее. Я сделал то, что сделал, потому что западное общество больше не стоит того, чтобы его защищать. Его уничтожили те, кого оно должно было оберегать: женщины.

Западный мир существовал с 732 года нашей эры, когда Карл Мартелл разгромил мусульман под Туром [87] , до 1960 года, когда пал без боя. В 1960 году получили широкое распространение противозачаточные таблетки. Многие считают их раем, сексуальной нирваной, дорогой к самовыражению, осуществлению желаний, освобождению миллионов женщин. Я же считаю, что эти таблетки – Освенцим в пузырьке.

Это самый настоящий геноцид, и так продолжается и по сей день, поскольку с помощью этих таблеток женщины моего поколения с радостью променяли тысячу двести лет беспрецедентного роста, богатства, безопасности, стабильности, научного и нравственного прогресса на вторую машину в гараже. Запад перестал воспроизводиться с достаточной скоростью, в то время как ислам продолжал увеличивать население земного шара. Демографические данные вы сможете найти в другом месте. Но от фактов никуда не деться: нас, жителей западного мира, можно в настоящее время сравнить с британскими аристократами на верхней палубе «Титаника» в ночь на 12 апреля 1912 года. «Ой, ой, почему огромный корабль слегка накренился? – Ничего страшного, дорогая, эту мелкую неисправность быстро починят красивые молодые матросы. А пока что, стюард, будьте любезны, принесите еще один аперитив».

Но противозачаточные таблетки обрекли Запад не только извне, ограничив его население; они уничтожили культуру изнутри, разрушив гироскоп цивилизации, то есть баланс между полами. Мужчины и женщины существовали на протяжении этого славного тысячедвухсотлетнего отрезка времени в блистательном равновесии: мужчины добывали и защищали, женщины кормили и воспитывали. Эта система крайне эффективна, хотя и жестока. Результатом ее стали сменяющие друг друга поколения смелых, умных, закаленных бойцов, движимых унаследованным от отцов чувством долга, но смягченным материнским милосердием. Они ничего не боялись, преданные чему-то большему, объединенные общей судьбой. Мужчины выполняли свое дело, женщины выполняли свое. И вместе они строили то, что называется цивилизацией. Во всех областях, от науки, промышленности и военного дела до эстетики, искусства и медицины западная мысль и культура доминировали в мире. Это было нечто выдающееся, и даже сейчас кажется абсурдным, что мы растеряли все это за одно-единственное поколение.

После 1960 года костяшки домино стали быстро падать одна за другой. Как только появилась возможность контролировать размеры семьи, она сразу съежилась; женщина вернулась на работу. Вскоре – поверьте, я вовсе не утверждаю, что они «глупые» или в чем-то «ущербнее», – они стали зарабатывать столько же, сколько мужчины, и даже больше. Что в конечном счете опрокинуло и уничтожило всю концепцию мужского авторитета. Параллельно с этим, поскольку семьи стали меньше, в каждого из 2,4 ребенка стало вкладываться больше, поэтому смерть одного из них превращалась в невыносимую эмоциональную катастрофу. Солдаты больше не могли погибать сотнями, не говоря уж про тысячи. Без защитников мы обречены.

Таким образом, у серьезно мыслящего человека остается только один вопрос: после того как Запад падет, какая система правления подойдет лучше большинству населения земного шара?

Раз Запад больше не может себя защищать, нужно обратить внимание на Восток. Ответом на вопрос «что дальше?» может стать только исламская теократия. Она одна обладает необходимой жесткостью, чтобы обуздать феминизм, погубивший Запад. В своем чистом виде ислам – это просто мужская сила, без сомнений, колебаний, состраданий и самоанализа. Лишь одна эта сила способна нас спасти.