Непростительно красива, или Лекарство Его Высочества - Ольга Обская

ужаленная, и снова начала метаться по комнате. Чем дольше она обдумывала свою идею, тем больше убеждалась в её правоте. Средневековым целителям такое неизвестно, но Снежана-то знает! Как она раньше не додумалась? И главное – она видела решение проблемы. Она поняла, как можно попытаться спасти принца. Это очень рискованно, но должно сработать!

В лихорадочном возбуждении она выскочила из покоев – хотелось немедленно поделиться своей догадкой с Тельмаром. Снежана шла по коридорам, не видя ничего перед собой. Охранники, дежурившие под дверью, направились за ней. Наверно были изрядно удивлены, почему их подопечная несётся с полоумным взглядом, не разбирая дороги. Но Снежане было на это наплевать. Внутри неё всё горело огнём – принца можно спасти!!!

Она влетела в кабинет Тельмара и закрыла за собой дверь. Охрана осталась дежурить снаружи. Люк в подвал оказался открыт – видимо, целитель проводит опыты с коброй. Снежана подскочила к люку. Тельмара не было видно возле коробки со змеёй. Где же он? Она наклонилась ниже и возбуждённо позвала:

– Целитель, у меня есть догад…

Закончить фразу не удалось. Кто-то резко толкнул в спину и одновременно пнул по ногам. Удар был такой неожиданный и такой сильный, что Снежана в момент потеряла равновесие и полетела вниз. Она не успела сгруппироваться, не успела подставить руки. Нестерпимая боль обожгла всё тело, в глазах сделалось темно…

 

 

Твинсен не нервничал. Он был ко всему готов. В голове крутились слова друга: «Просто делай, что должен». Принц спокойно смотрел, как отец заходит в зал заседаний. В мёртвой тишине король прошествовал к своему месту во главе стола. Все члены Большого Совета уже были в сборе. Кроме Крайдана. Но его решили не дожидаться. Не известно было точное время его возвращения в столицу – возможно завтра, возможно через пару дней.

Король опустился в кресло и жестом приказал присутствующим сесть.

– Я надеюсь, всем известна цель заседания? – обвёл он взглядом Советников, – Тогда приступим. Сегодня я огласил фестиваль невест закрытым. А значит, по завершению Совета мы должны озвучить имя будущей супруги Его Высочества, – лаконично обозначил он задачу.

Каменные стены зала заседаний разносили его слова, прозвучавшие мрачно, как смертный приговор.

– Закон требует, чтобы Его Высочество назвал имя своей избранницы и если его выбор поддержат хотя бы трое членов Большого Совета, то процедура будет завершена. Если нет, состоится тайное голосование, – напомнил король то, что все и так знали. – Прошу, Твинсен, назови имя.

Принц поднялся.

– Мой выбор – Анабель из Лаамарии, – отчеканил он. – Она единственная из всех дев достойна стать королевой и матерью моих детей. Только в ней я вижу стойкость и решительность, силу, характер, выдержку, ум.

Анабель, дева из его грёз, его юношеская влюблённость. Ей суждено было стать его настоящей любовью. Единственной. Последней. Ему горько было осознавать, что он не добился взаимности. Но у него ещё теплилась надежда, что в ней могут вспыхнуть ответные чувства. А если нет, то терпеть ей Твинсена придётся недолго. В любом случае, она заслужила большего, чем быть любовницей женатого Магистра. Принц всегда с уважением относился к Крайдану, но теперь презирал. Как он мог так рисковать репутацией подопечной?

Твинсен не обращал внимание на осуждающие взгляды Советников, на их шепотки. Он смотрел прямо в глаза отцу – там он рассчитывал найти поддержку. Он был уверен, что король, так же как и он, видит, насколько глупы, изнежены и высокомерны остальные девы. Сколько на них шелухи, сними которую, и смотреть не на что будет – пустота.

Твинсену очень хотелось поддержки. Но во взгляде отца он разглядел только боль. Наверно, это очень тяжело, осознавать, что твой сын умирает. В груди дрогнула и завибрировала туго натянутая струна, о существовании которой Твинсен раньше даже не догадывался. Адски больно. Но у него нет права на слабость. «Просто делай, что должен». У Твинсена долг не только перед отцом, но и перед королевством.

– Я обращаюсь к уважаемым членам Большого Совета с просьбой поддержать мой выбор. Я глубоко уверен, что он принесёт пользу королевству, – продолжил Твинсен.

Он заготовил длинную речь. Он потратил на это всю сегодняшнюю ночь. Спасибо бодрящей настойке Тельмара – именно она дала силы продержаться без сна до рассвета. Твинсен успел перелопатить множество книг, мысленно благодаря профессора Виллингофа, который в своё время читал ему курс истории. Если бы въедливый профессор не был тогда так придирчив, заставляя вызубривать материал, то сейчас Твинсену ни за что не хватило бы нескольких часов, чтобы подготовить речь. Но, к счастью, в памяти сохранилась нужная информация – понадобилось лишь немного освежить.

– Я вижу осуждение в ваших глазах, – произнёс он с ледяным спокойствием. – С подобным осуждением мы привыкли смотреть на северян. Мы с молоком матери впитываем презрение к ним. Почему? Откуда эта вражда? Северяне – родственный нам народ, с которым когда-то мы жили в мире и согласии. Да, мы уже забыли те спокойные времена. Они стёрлись со страниц истории. Вместо этого книги пестрят описанием кровавых мятежей. Но давайте вспомним самый жестокий из них. Тот, с которого всё и началось. Тогда, три столетия назад, стояла сильная засуха. Подданные требовали от короля назвать виноватого. Боги разгневались на королевство Лангобор? Или причина в другом? Виноватые нашлись – северные колдуньи. На них списали все несчастья, забывая о том, что северные земли пострадали от засухи больше других. В то засушливое лето король снизил поборы со всех провинций, кроме северной. В наказание, наоборот, увеличил дань. Тогда и вспыхнул мятеж. Северяне просто боролись за право жить, за право не дать своим детям умереть.

В горле пересохло. Саднящая боль мешала говорить, но Твинсен продолжил.

– А что мы знаем про великий мор, случившийся двести лет назад? История гласит, что он был наслан северянами. Почему снова обвинили их? Потому что тогда все провинции были охвачены эпидемией, кроме северной. Но мы забыли, что среди северян гораздо чаще рождаются одарённые целители. Целители знали, как побороть напасть. Они спасли свой народ. Они хотели спасти и соседние народы. Лучшие северные лекари отправились в западную, восточную и южную провинцию. Но их встречали хуже, чем врагов. В них видели предателей и заговорщиков. Двое из них варварски были забиты камнями. Тогда на Севере вспыхнул новый мятеж. Можно ли винить северян за то, что скорбели по невинно убитым землякам? Что не смогли простить варварства? Что обрушились с