Английские эротические новеллы - Алекс Новиков

— Какая птичка попалась в наши сети! — его руки спускались все ниже. — Ох, и крепкое же у нее пойло во фляжке!

Влажные от похоти пальцы насильника, скользнув по гладкому лобку, оказались в потаенном местечке.

— Смотрите, — один из разбойников отобрал четки у матушки, — смотрите, на крестике читается «Credo», на каждой крупной бусине — «Отче наш», на каждой маленькой бусине — «Аве, Мария»! Очень дорогая вещица!

Ноги у монашки подкосились и отказались служить. Атаман забрал четки себе, и лесные братья с криками поволокли отчаянно сопротивляющуюся женщину на лесную поляну.

— Вот место, — указал рыжебородый глава разбойников на травку под сосной, — где должно быть совершено кровавое деяние, и я — тот, кто его содеет! Отрежем ей голову! Хотя… подождите, — атаман посмотрел на распростертое на траве нежное тело. — А не повесить ли нам ее вон на той рогатой сосне? К Богу поближе?

Разбойники тут же принялись исполнять приказание. У пленницы сердце стало колотиться так, как будто собиралось выскочить из груди. В ушах звенело, а желудок, казалось, вывернется наизнанку. Для начала с монашки сорвали одежду.

— На подстилку сгодится! — веселились разбойники. — Интересно, а много ли в ней блох? Нет, похоже, это не из нищенствующего ордена монашка! Обет не мыться явно не давала! Чистая и вкусная!

— Таких и вешать приятно! — Молодой разбойник ловко забрался по стволу, и перекинул через сук веревку.

— In manus, tuas, Domine![149] — Шептала монахиня слова молитвы. — О, пресвятая Матерь божья, спаси меня, грешную!

— Смотрите, местечко-то у нее бритое!

— Интересно, описается она, как та мельничиха, что мы вешали на прошлой неделе?

«Упокой боже душу несчастной женщины! — мысленно помолилась монашка. — И спаси меня, грешную!»

— Ну что, приговоренная, ты сейчас погладишь нас так ласково и так нежно, как только умеют монашки! — смеялись разбойники, развязывая штаны. — Недаром про ваш монастырь по всей округе такие басни рассказывают, что нам, грешникам, только слушать, да облизываться остается! А будешь плохо стараться, повесим вниз головой!

— А перед повешением выкроим из твоей кожи парочку ремней! — бородатый разбойник улыбнулся, показав полный рот гнилых зубов, и вынул огромный кривой нож. Изольда почувствовала прикосновение лезвия к груди. — Продадим их на базаре!

«Прости меня, грешную! — снова взмолилась Изольда, — не ведают, грешники, что творят!»

Лежа на траве под сосной, она видела петлю, покачивающуюся в ожидании добычи.

— Ну, — улыбнулся атаман, — сейчас наша благочестивая гостья получит последнее в жизни удовольствие!

Двое разбойников, привыкших к бесчинствам на дороге, широко раздвинули ножки Изольды и придавили их к земле.

Изольда решала отдать себя на волю божью, смотрела на хмурящееся небо. Однако грешное тело матушки повело себя иначе. «Ох, и толстый же у него член, — думала она, — в конце концов, умереть под мужчиной лучше, чем висеть в петле!» Постепенно монашка так увлеклась, что атаман убрал нож от ее тела.

— Эх. Как расшевелилась! — Разбойники наблюдали за атаманом и кидали жребий, кто будет вторым. — Повесить монашку достойный разбойника подвиг!

«Как говорил сэр Манфред, лишая меня невинности, — думала Изольда, не в силах сдержать слез, — главное расслабиться и получить удовольствие, раз уж больше ничего нельзя сделать!»

Ощутив внутри себя напряженный жезл, Изольда прикусила нижнюю губу зубами и начала стонать.

«Хороша чертовка, — думал атаман, наваливаясь на женщину всем телом, — недаром про монастыри всякие слухи ходят!» Тут атаман тяжело задышал и придавил женщину к земле.

— Похоже, он кончил! Неужели меня повесят? — Монахиня повернула голову в строну и увидела, как разбойник, сидевший на суку, опустил петлю ниже.

— Это только начало! — второй разбойник отложил дубинку и занял место атамана. — Там, куда ты скоро отправишься только ангелы поют, или черти дрова подкидывают!

Он имел ее так, как имеют уличных девок, по животному грубо и жестоко. Однако член был меньше атаманского, да и сам он был легче. Матушка уже не лежала как колода, а стала шевелить бедрами, помогая бродяге освободиться от семени.

— Ну, монашка дает! — кричали остальные разбойники, столпившиеся вокруг.

«Всего их десять человек! — подумала Изольда, — один готов, один на мне. Итого осталось восемь, включая того, что сидит на суку! А если им не по одному разу? Вот это приключение перед смертью!»

— Еще сильнее, сильнее, глубже! — шептала она разбойнику, раскинув в стороны руки и призывно сжимая ладони. — Ну же, глубже давай, еще быстрее!

Начинающее полнеть тело монашки отчаянно хотело жить, а камешек, впившийся под правую лопатку, мешал расслабиться. Петля на суку тоже не прибавляла женщине удовольствия. Разбойники, правильно истолковав жест Изольды, подошли ближе и вложили члены ей в руки.

— Сама понимаешь, что надо делать! Вот так-то лучше! — второй разбойник тяжело дышал и жмурился, как кот на весеннем солнышке. — Кто следующий?

В те времена крестьяне, волею судьбы ставшие разбойниками по вине сеньоров, разоривших их непомерными налогами, не очень церемонились с женщинами, а способа, кроме «мужчина сверху», просто не знали, ибо церковь все остальное считала грехом. Впрочем, то, что вытворяла Изольда руками, тоже было грехом, но не смертельным.

— Все мы кончим жизнь на перекладине! — веселились разбойники. — Так повеселимся, пока до нас не добрались служители топора и веревки!

«Жить, — думала Изольда, принимая одного разбойника за другим, и продолжая ласкать отработавшие члены пальцами, — все что угодно, но только жить!» Ее тело, казалось, не выдержит такого количества, а ладони отвалятся от напряжения, но монашке, истосковавшейся по мужской ласке, этого было мало. «Только бы не убили, — думала она, — а грех я как-нибудь переживу!»

Тут на лицо Изольде упала капелька жидкости, но это был не дождь, готовый пойти с минуты на минуту. Разбойник, сидевший на суку, готовил себя к соитию и слегка перестарался.

— Слезай, — кричали неудачнику приятели, — попользуйся, если не все из себя выдоил! Спусти петельку пониже, а повесить мы ее всегда успеем! Главное, успеть до дождичка!

— Иду, — разбойник кубарем скатился с сосны, чтобы не пропустить свою очередь.

Страшную петлю он накинул монашке на шею, чтобы потом свершить казнь, не теряя времени. Хорошо бы успеть до дождика, чтобы потом укрыться в шалаше.

Молодой разбойник долго не мог кончить. Дыша в рот монашке чесноком, он решительно изо всех сил вдавливал в нее огромных размеров член.