Начало - Андрей Васильевич Лео

изделия в столицы, где с помощью своих связей их реализуют. Это, конечно, не столь выгодно для нас, как продажа клиентам напрямую, но всё же выгоднее, чем сбывать через кого бы то ни было другого. Таким образом мы избавляемся от излишков.

Что-то мне подсказывает, объёмы торговли тут немалые. Ага, скупают здесь по дешёвке, отправляют в Россию и имеют с оборота приятный навар. Постой-постой, да это же, наверно, их основной заработок. Во конспираторы! Ну, если такой вариант сбыта подходит им, то, естественно, подойдёт и мне. Как понимаю, моей персоне оказано большое доверие. Что ж, тогда, пожалуй, не стоит спешить с ответом: старые перцы должны видеть перед собой полноправного партнёра, а не восторженного юношу.

После получасовых расспросов я уже лучше представлял себе процесс торговли. Сперва заезжие купцы выплачивают лишь половину стоимости товара, остальное довносят в следующий приезд. Можно сказать, ювелирка частично берётся на реализацию. Украшения вывозятся в Москву раз в полгода, одним из братьев. Купцы приезжают только по снегу: первый раз – с началом заморозков, второй – в конце зимы. Красноярск посещают, следуя проездом в Иркутск (там у них тоже поставщики имеются) и обратно. Интересно, как они купленное в Россию доставляют? Сюда-то, разумеется, ассигнации везут, а в столицу? Почтой чревато, ведь они ценности под опись принимают. Не помешает изучить этот вопрос, самому может пригодиться.

За восемь лет совместного бизнеса с московскими купцами ещё ни разу не возникало каких-либо эксцессов с оплатой. Риск потери денег, понятное дело, остаётся (как же в России без него!), но даже половина цены покрывает затраты на золото. Предложение дедов не является благотворительностью в отношении «юного таланта»: я, как и в договоре с Валерием Яковлевичем, должен отстёгивать им десять процентов от суммы проданного. И надо признать, это очень хорошие посреднические: сейчас в Сибири, когда не нужно вкладывать в дело собственные деньги, меньше чем за треть от стоимости товара никто из купцов и пальцем не пошевелит, а с вложением денег прибыль у них принято закладывать как минимум в двести-триста процентов.

В ходе неспешного разговора я смог прояснить для себя и общую обстановку на местном рынке драгметаллов. Оказывается, пост таможенной службы Российской империи в данный момент располагается недалеко от Иркутска. Озеро Байкал служит таможенной границей, и все товары, проходящие через него, подвергаются тщательной проверке. В то же время надзор за движением товаров через пограничную реку Амур не так строг. Пользуясь этим, купцы и промышленники Забайкалья и Дальнего Востока предпочитают сбывать «левое» золото и серебро в Китай, где на сданный металл они закупают разнообразные товары.

По сути, это реальная отмывка всего того, что им удалось приобрести втайне от государства. Ввезённый в Россию товар становится уже официально твоим, его не нужно прятать, как «левое» золото. Китайские торговцы также свободно пересекают Амур с целью торговли в Забайкалье. Скупают там у населения золото и серебро, а потом переправляют его в Маньчжурию. При этом китайцев больше, и действуют они сплочённее, да и торгуются лучше. Русское население Забайкалья их уссурийскими евреями обзывает.

На территории от Урала до Байкала существуют уже три направления сбыта: часть золота в виде песка, иногда переплавленного в слитки, утекает в обход таможни в Китай, часть идёт в Среднюю Азию и Восточный Туркестан, но основная масса в виде ювелирных изделий и слитков следует в Центральную Россию.

Почти все подпольные золотые реки Западной Сибири контролируются тремя купеческими группировками. Они периодически конфликтуют между собой и постоянно устраивают друг другу гадости, но до крупномасштабных боестолкновений противостояние пока не доходило. Пакостят господа всегда по мелочи: то чаерезов на караван конкурентов наведут, то с помощью подкупленных чиновников создадут препоны в бизнесе. Такая вот деловая жизнь у местных, и от деловой жизни двадцать первого века она мало отличается.

Состоят эти сообщества в большинстве своём из золотодобытчиков, но имеются среди них и чаеторговцы, и транспортники (то есть те, кто доставляет товар в Россию и Китай). В самих группировках тоже не все дела ведутся чинно-благородно. Каждый купец, занятый добычей золота, внимательно следит за конкурентами, оплачивая для этого целый штат осведомителей, и если у него появится возможность безнаказанно отхватить прииск у кого-нибудь из «своих», обязательно этим воспользуется.

М-да… и в этом мире меня в ту же колею занесло! В двадцать первом веке с ингушами в Сибири о левом золотишке договаривался, сейчас с русскими проблемы решаю. Эх-х, жизнь моя жестянка. Судьба у меня, видать, такая.

А может, не моя это колея?

Сам виноват – и слезы лью, и охаю,Попал в чужую колею глубокую.Я цели намечал свои на выбор сам,А вот теперь из колеи не выбраться[82].

Что-то на философию меня потянуло. С уклоном в пессимизм. Неужто глинтвейн на молодой организм столь пакостно подействовал? Или деды скепсисом заразили?

Не-е, так дело не пойдёт. Отставить упаднические настроения! Никакая, на фиг, колея нас с девчонками уже не удержит. Да мы сами скоро им тут всем по жизни такие борозды с тропинками протопчем, а кому и шоссейные дороги накатаем, что некуда им станет двигаться, кроме как прямо в светлое будущее.

Когда наконец-то разобрались с аспектами сотрудничества, ювелир озадачил меня ещё одним заявлением. С улыбкой посмотрел и озадачил:

– Александр, а нет ли у вас желания стать золотых дел мастером официально? Обзаведётесь личным клеймом, с годами создадите себе имя. С вашим талантом можно добиться признания даже у столичного высшего общества, а там, глядишь, заслужите внимание и венценосных особ. – Он поднял вверх указательный палец. – Поставщик Двора Его Императорского Величества – звучит весьма внушительно, знаете ли.

Пошутил, что ли? Хотя мог и на полном серьёзе предложить, по его хитрой физиономии не поймёшь. Ну, тогда я тоже неопределённо пошучу. Нацепил на лицо маску скучающего статиста и буднично так сообщил:

– Разумеется, в дальнейшем у меня будет своё собственное ювелирное производство, но в завоевании признания высшего общества особого смысла не вижу. Слава, бесспорно, дело хорошее, но я предпочитаю прибыль, а основным средством её увеличения в будущем, на мой взгляд, станет массовое распространение дешёвой продукции – позолоченной или посеребрённой бижутерии.

По мере моего ответа улыбка Николая Михайловича гасла, а вот Валерий Яковлевич опустил нос в кружку с глинтвейном и, похоже, начал хихикать.

– Право, Александр, вы опять удивили. Такие планы в столь юном возрасте! – развёл руками ювелир. – Но ваша оценка рынка, боюсь, неверна, всё же на дорогих украшениях шанс заработать куда выше, и вложений они потребуют гораздо меньших.

– Не буду спорить, вам виднее.

Вполне вероятно, не пришло ещё время красивой дешёвой продукции, а может, ювелир отстал от жизни. Время покажет.

– Да, виднее, но хотелось