Зодчие Москвы XV - XIX вв. - сборник

Постройка магазина "Мюр и Мерилиз" явилась своего рода сенсацией. "Это здание первое в России, стены которого построены из железа и камня, причем толщина заполнения кирпичных стен, начиная с фундаментов, соответствует только климатическим условиям, именно: 1 аршин, — писалось в отчете. — Постройки из железа и камня особенно распространены в Америке, где такая конструкция вызывается высотой зданий в несколько десятков этажей; при проектировании же здания Товарищества "Мюр и Мерилиз" она была применена для того, чтобы иметь возможность сделать стены тоньше и вследствие этого расширить площадь помещения… получить достаточное освещение помещений дневным светом". Там же указывалось, что вес железного каркаса здания, изготовленного и смонтированного на Петербургском металлическом заводе, составляет 90 тысяч пудов. Цоколь здания гранитный; фасады облицованы мраморной массой; орнаменты исполнены из мраморной массы и частично из цинка, с наращением медью под цвет старой бронзы. И еще одно новшество было впервые в России — устройство зеркальных витрин на уровне первого и второго этажей главного фасада, или, как тогда говорили, "сплошная выставка товаров". Общая стоимость семиэтажного дома составила около 1,5 миллиона рублей.

Восхищение современников вызывали не только внешняя и внутренняя отделка магазина, его размеры, но и новая система обслуживания, введенная в нем на европейский лад. "В глазах москвичей… "Мюр и Мерилиз" является как бы выставкой всего того, чем торгует столица применительно ко вкусам… как богатых, великосветских кругов, так и средних слоев населения". Его значительная роль в торговой и деловой жизни столицы остается неизменной и в наши дни.

Основным созданием Р. И. Клейна, которое потребовало от архитектора высшего напряжения творческой мысли и таланта, пятнадцать лет труда и неустанных забот, было здание Музея изящных искусств на Волхонке (1898–1912). Оно не только явилось своеобразным итогом мастерства зодчего, принесшим ему звание академика архитектуры, но и сыграло особую роль в его творческой биографии и личной судьбе.

Роман Иванович Клейн воспитывался в многодетной семье (он был пятым из семи детей) московского коммерсанта. В его доме на Малой Дмитровке (улица Чехова) постоянно бывали художники, литераторы, музыканты, в том числе Николай и Антон Рубинштейны. Круг интересов мальчика формировался в этой среде; он проявлял склонности к музыке и рисованию, а дружеское расположение к нему архитектора Вивьена сыграло решающую роль при окончательном выборе профессии. После окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества Клейн поступил в Петербургскую академию художеств (1878) и закончил ее в 1882 г. В следующие два года он проходил стажировку в Италии — в Равенне и Риме, в мастерской Шарля Гарнье, строителя парижской Большой Онеры. Вспоминая впоследствии о начале самостоятельной деятельности, Клейн указывал как на один из важных моментов, бывших для него "первою серьезной практической школой", на свою работу в качестве помощника при архитекторах А. П. Попове и академике В. О. Шервуде в период сооружения Исторического музея в Москве.

К моменту, когда состоялось знакомство Клейна с основателем будущего Музея изящных искусств при Московском университете профессором И. В. Цветаевым (1896), архитектор уже имел за плечами десять лет самостоятельной практики. Им были построены Средние торговые ряды, Трехгорный пивоваренный завод, несколько особняков, учебных заведений, доходный дом Перлова на Мясницкой улице (ныне улица Кирова, магазин "Чай") и целый комплекс больничных зданий на Девичьем поле, вблизи медицинских институтов архитектора К. М. Быковского. Здесь по заказу Московского университета Клейн с учетом новейших достижений медицины возвел институт для лечения злокачественных опухолей имени Морозовых (Малая Пироговская улица, 20), гинекологический институт для врачей (Большая Пироговская улица, 11). Операционные в этих зданиях находились в угловых круглых башнях, крытых стеклом; система приемных покоев, палат и ванн была устроена комфортабельно и экономично; рядом с парадными вестибюлями располагались научные библиотеки. Кроме того, поблизости Клейн построил университетское студенческое общежитие, классическую гимназию (Хользунов переулок, 14), ремесленное училище, несколько фабрик, доходные дома, особняк профессора В. Ф. Снегирева (Плющиха, 24) и ряд других. Тут же, в Олсуфьевском переулке, б, архитектор возвел для себя небольшой домик в тосканском стиле, весь второй этаж которого занимали чертежная мастерская и библиотека.

Этот комплекс построек, а также широкий круг знакомств и деловых связей архитектора с профессорами и учеными, с меценатами и благотворителями дали основание И. В. Цветаеву назвать Клейна в своем первом письме к нему "художником родным Московскому университету". В числе других крупных архитекторов он был приглашен Цветаевым для участия в конкурсе на проект здания Музея изящных искусств, который был объявлен Академией художеств в августе 1896 г. и проведен в начале следующего года. Как писала "Неделя строителя" 6 апреля 1897 г., на конкурсе "было представлено под разными девизами 15 проектов. Представленные проекты были рассмотрены комиссией) из членов: В. А. Беклемишева, А. Н. Бенуа, П. А. Брюллова, Н. В. Султанова, А. О. Томишко и М. А. Чижова". Проекты академиков Г. Д. Гримма и Л. Я. Урлауба, архитектора Б. В. Фрейденберга получили денежные премии, проекты архитекторов Р. И. Клейна и П. С. Бойцова — золотые медали, М. С. Шуцмана, И. Н. Сеттергрена и Э. И. Гедмана — серебряные медали. Правление Московского университета приняло к исполнению проект Клейна и пригласило его на должность архитектора и строителя Музея изящных искусств.

Но вернемся к моменту знакомства Цветаева с Клейном. Когда архитектор только приступал к разработке проекта музея, Цветаев писал ему: "Встречая солнечное утро, я переношусь мыслию в Вашу рабочую студию и сердечно слежу за быстрой работою Вашего творческого карандаша… Солнечный блеск и обилие света должны действовать возбуждающим образом на творческое настроение, — работа тогда движется скорее, дело спорится…Недельки через 2, или как только Вы найдете возможным, ожидаю Вашего зова, чтобы взглянуть на Музей, встающий на голом доселе плане площади Колымажного двора…Радуюсь Вашей энергии и рукоплещу полетам Вашего художественного творчества. Здание выходит эффектное".

По условиям конкурса Клейну предстояло спроектировать обширное музейное здание "особо изящной и художественно характерной формы", с колоннадой по главному корпусу, предпочтительно в греческом стиле (в качестве образца указывались колонны афинского Эрехтейона) и расположить его вблизи Кремля, на Волхонке, на пустующей площади бывш. Колымажного двора. Здание предназначалось для первого в России музея истории скульптуры и архитектуры — от древних времен Египта и Греции до эпохи Возрождения. Оно должно было совместить две функции — университетского и художественного музеев, т. е. быть одновременно и учебным и просветительным центром, "открытым всем и каждому".

Создание музея стало для Клейна делом жизни, так же как и для его организатора профессора Цветаева. Благодаря энергии последнего оно оказалось в центре внимания ученых, художественных, общественных кругов не только Москвы, но и Петербурга, Казани, Киева, Харькова, Одессы, Варшавы, Берлина, Дрездена, Рима, Афин и т. д. Одним словом, создание его приобрело всероссийский и европейский масштаб.

Клейну пришлось решать такие сложные художественные задачи, как оформление двадцати двух залов в разных исторических (со всей научной точностью) стилях, разрабатывать ранее не предусмотренные в программе конкурса проекты двориков, крытых стеклом, — греческого и итальянского, парадного (белого) зала, который он решил как двухъярусную греко-римскую базилику, неоднократно переделывать главную лестницу и т. д. Одни из этих задач вызывались необходимостью размещать внутри здания архитектурные фрагменты огромных размеров (угол Парфенона в натуральную величину и т. п.), которые приобретал Цветаев (коллекция формировалась параллельно со строительством здания). Другие, как, например, изменение ионического стиля парадной лестницы на греко-римский, объяснялись тем, что в процессе постройки главный меценат музея миллионер Ю. С. Нечаев-Мальцев пожертвовал огромную сумму на облицовку здания снаружи и внутри мрамором лучших сортов.

В ходе работы Клейн неоднократно ездил за границу для изучения европейских художественных музеев и памятников, консультировал план московского музея с крупнейшими авторитетами в области археологии и музееведения — В. Дёрпфельдом, А. Каввадиасом, В. Боде, Г. Треем и другими, заказывал в Афинах модели деталей Эрехтейона, по которым создавал колоннаду главного фасада ("самый обширный классический портик в России").