Неистовые джокеры - Джордж Мартин

— Стойте! — выкрикнул он.

Но голос оказался слишком слабым, чтобы шофер услышал его.

Гидравлические манипуляторы сняли железный контейнер с грузовика и подняли его высоко в воздух. Контейнер накренился. Спектор закрыл лицо руками и сжался в комочек. В тот миг, когда началось падение, он задержал дыхание и прижал книги к груди. Приземлившись на голову и плечи, он потерял сознание.

В зал въехала величественная процессия — официанты развозили на тележках десерты; стол Хирама, разумеется, обслужили первым.

Ресторатор так расслабился и был так доволен собой, что к нему почти вернулся его всегдашний аппетит. Один из новеньких официантов, морщинистый щуплый очкарик с большой головой, передал ему тарелку с ломтиком чизкейка с амаретто. Хирам решил не мелочиться и присовокупил еще кусок шоколадно-мангового торта. Чиз-кейк вполне удался даже по строжайшим меркам «Козырных тузов», а торт, покрытый тончайшей шоколадной стружкой, просто таял во рту.

Соколица тоже остановила свой выбор на торте. Шоколад, объяснила она (со своей знаменитой улыбкой) Водяной Лилии, был третьим по счету самым большим удовольствием на свете.

Джейн смотрела на официанта со странно отсутствующим выражением на лице.

— Что-то не так, милочка? — осведомился старик.

Она медленно поморгала и тряхнула головой, как человек, который никак не может проснуться.

— Нет. Ну, то есть… не помню, — Девушка вдруг поежилась. — У меня какое-то странное чувство.

— Шоколад врачует все недуги, — намекнула Соколица.

Но Джейн предпочла пылающий вишневый десерт.

— Говорят, когда выбираешь из двух зол, — пояснила она Хираму и Соколице, — следует остановиться на том, которого никогда еще не пробовал.

Хирам расхохотался, услышав из ее уст столь игривое замечание. Щупленький сморщенный официант, обходивший стол со своей тележкой, тоже залился смехом — неприятным и пронзительным — и никак не мог остановиться, как будто смеялся над какой-то одному ему слышной шуткой.

Повсюду вокруг предупредительные официанты разливали по чашкам только что сваренный кофе из изящных серебряных кофейников и расставляли пузатые кувшинчики с жирными сливками. Для тех, кто был не прочь выпить, откупоривали бутылки с ликерами и сладкими винами.

Когда с десертом будет покончено, места за столом начнут пустеть — гости, потягивая кто коньяк из изящных бокалов, кто ликер из крошечных рюмочек, затеют ежегодный ритуал перескакивания через столы. Модульный человек уже вырвался вперед — он отказался от десерта и теперь производил дегустацию «Курвуазье».

Хирам, в два счета расправившись с тортом, торопливо запил его глотком вина и отодвинул стул.

— Прошу простить меня за спешку, — извинился он перед соседями по столу, которые ели медленно, наслаждаясь каждым кусочком. — У меня, как у каждого хозяина, есть свои обязанности, хотя необходимость покинуть столь приятное общество даже на мгновение безмерно меня печалит. — Он улыбнулся. — Пожалуйста, не торопитесь, вечер еще только начинается.

Переходя от столика к столику, улыбаясь гостям, ресторатор спрашивал, понравился ли им ужин, и с радушной улыбкой принимал похвалы.

Мистраль, безраздельно царившая за столиком у балкона, сказала, что ее отцу, несомненно, было бы очень лестно узнать себя в одной из ледяных скульптур.

— Мы не могли обойти Циклона своим вниманием, — кивнул Уорчестер, — пусть даже он не слишком частый гость на этих праздниках. То, что он живет в Сан-Франциско, не оправдание, можешь так ему и передать.

Кройд тревожно оглядывался по сторонам в поисках не успевшей доехать до его столика тележки с десертами. Рядом с ним сидел Фортунато, похожий на человека в черном кожухе — он, судя по всему, не принимал никакого участия в беседе, которую вели все вокруг него. Хирам хотел было остановиться и ободрить его, но выражение черных глаз под раздутым лбом заставило его передумать.

Капитан Глюкс перевернул чашку с травяным чаем на платье подружки Фрэнка Бомонта и бестолково пытался промокнуть пятно салфеткой, рассыпаясь в извинениях, так что окружающие были избавлены от необходимости выслушивать очередную лекцию о вреде рафинированного сахара для здоровья.

Стеноход и Гарлемский Молот что-то увлеченно обсуждали. Когда Хирам спросил, понравился ли им ужин, Молот ответил ему отрывистым кивком. Радха О'Рейли, миниатюрная рыжеволосая женщина, известная своим умением превращаться в полновесного индийского слона, ко всему прочему способного еще и летать, поблагодарила его с очаровательным индийским акцентом. Фантазия бросила какого-то безвестного драматурга, с которым пришла на вечер, и напропалую кокетничала с Профессором. Проныра, которому каким-то непостижимым образом удалось просочиться в ресторан, в уголке брал интервью у Импульса. Уорчестер нахмурился, подал знак, и двое ребят Питера Чау крепко взяли журналиста под руки и отвели к лифту. Один малый продемонстрировал Хираму способность голыми руками вскипятить кофейник и попросился на работу, но получил совет обратиться в какую-нибудь кофейню. Божья коровка пустилась в воспоминания о том годе, когда подавали гигантский десерт из мороженого, запеченного под меренгой, в форме самолета Джетбоя.

У Джея Экройда был такой вид, будто он вот-вот лопнет.

— Если я выживу, то никогда больше не съем ни кусочка, — торжественно поклялся он.

Хирам уселся на незанятый стул по соседству.

— Похоже, все прошло очень неплохо, — сказал он с облегчением.

Тележка с десертами словно бы сама собой переезжала от стола к столу. Хотя Фортунато это не интересовало — он не ел ничего, что содержало сахар, мясо и консерванты, если мог избежать этого. Таковым было одно из неудобств, которые доставлял ему вирус дикой карты. Все чувства Фортунато невероятно обострились. Как ни странно, естественные запахи, даже запах мокрой собачьей шерсти и гниющих овощей его не раздражали. По-настоящему его донимали запахи искусственные: выхлопные газы, инсектициды, невысохшая краска. Он даже кокаин уже лет сто не нюхал, и если ему нужно было состояние измененного сознания, он курил травку, жевал грибы или листья коки.

Сейчас он предпочел бы находиться именно в таком состоянии. Хирам усадил его за один столик с Кройдом Кренсоном, что само по себе было не так уж и страшно. Кройд уже много лет был одним из его клиентов. Проблема заключалась в даме Кройда. Как нарочно, Ичико отправила с Кройдом Веронику. Девушка расточала улыбки, то и дело заливалась звонким смехом и почти не притрагивалась к еде. Фортунато знал, что ее веселость — не что иное, как героиновый угар. Он был очень рад, что между ними сидят Кройд и Корделия. Весь вечер Вероника старательно игнорировала его, а ее руки, лежащей на колене Кройда, было достаточно, чтобы тот не обращал внимания почти ни на что — за исключением Корделии, на которую он немедленно положил глаз.