Убийца Гора - Джон Норман

– Вам нельзя сюда ходить, – предупредила она. – Так вы на седьмом ходу потеряете Домашний Камень.

Я внимательно изучил положение фигур на доске.

– Да, – наконец с неудовольствием признал я, – ты права.

– Вам лучше подвинуть первого наездника к убару, на клетку один, – посоветовала она.

И снова правда была на её стороне.

– Но тогда, – продолжала она, – я поставлю своего писца убары к посвященному убара, на клетку три.

Я повертел в руках своего обреченного убара и положил его на нашу импровизированную доску, признавая свое поражение.

Она захлопала от радости в ладоши.

– Может, тебе лучше поиграть на калике? – с тайной надеждой спросил я.

– Ну, Куурус! – воскликнула она.

– Ладно, – ответил я, в очередной раз расставляя фигуры и размышляя над тем, как хорошо было бы переменить род наших занятий и, возможно, заинтересовать её чем-нибудь ещё более подходящим для женщины и не столь сокрушительным для моего чувства мужского достоинства.

– Ты говорила, – напомнил я, – что Хо-Ту часто сюда заходит.

– Да, он очень добрый человек.

– Старший надсмотрщик дома Кернуса – добрый человек? – усомнился я.

– Да, в самом деле, и очень терпеливый.

Мне вспомнился плечистый, часто угрюмый Хо-Ту с неизменным кривым ножом на поясе и шокером.

– Но ведь он добился освобождения благодаря поединкам на ножах, – напомнил я.

– Да, но это было ещё во времена отца Кернуса. А тогда поединки проводились тупыми ножами.

– Но и те поединки, которые я видел, тоже проводились тупыми ножами.

– Это только с тех пор, как в доме появился зверь, – нахмурившись, объяснила она. – Сейчас дерутся тупыми ножами для того, чтобы бросить зверю побежденного живьем.

– А что это за зверь?

– Я не знаю, – ответила она.

Как-то мне довелось услышать его крик, и я был убежден, что это не слин и не ларл. Я так и не смог распознать, кому принадлежит этот чудовищный рев.

– Мне приходилось видеть остатки его пиршества, при этом воспоминании у нее, очевидно, мороз пробежал по коже. – От человека мало что остается. Даже кости, и те перемолоты и из них высосан костный мозг.

– Ему скармливают только побежденных в поединках на ножах? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Зверю может быть брошен любой, вызвавший неудовольствие Кернуса. Случается, так поступают даже с охранниками, но чаще всего это, конечно, рабы. Причем, как правило, рабы-мужчины, из тех, что содержатся в железных клетках. Но иногда ему скармливают и женщин, предварительно пустив им кровь.

Мне вспомнилось, что рабу, проигравшему в поединке на кривых ножах, также перед тем, как бросить его зверю, было нанесено легкое ранение.

– А для чего им пускают кровь? – спросил я.

– Я не знаю, – ответила она, снова опуская глаза на наше шелковое игровое поле. – Может быть, давайте лучше забудем об этом звере, – она посмотрела на расставленные в боевом порядке бутылочки, пузырьки, пробки и брошки и улыбнулась. – Игра такая красивая.

– А Хо-Ту, насколько я заметил, редко покидает дом, – продолжал я расспросы, делая очередной ход.

– За последний год, – ответила Сура, – он только один раз оставлял дом на довольно продолжительное время.

– Когда это было?

– В прошлом году, в ен'варе, когда он ушел из города по делам дома.

– А что у него были за дела?

– Приобретение рабов.

– И в какой город он направился?

– В Ко-Ро-Ба, – сказала она.

Все во мне словно одеревенело.

– Что случилось, Куурус? – удивленно спросила она, и вдруг её глаза, смотревшие поверх меня, наполнились ужасом. Она судорожно закрыла лицо руками.

– Нет, Хо-Ту! Нет! – закричала она.

Глава 18. ОКОНЧАНИЕ КЕЙДЖЕРАЛИИ

Сметая бутылочки и броши, я резко упал на расчерченный шелк, подминая под себя Суру и стараясь защитить её своим телом. В ту же секунду воздух над моей спиной рассек длинный кривой нож, с глухим стуком вонзившийся в боковую спинку стоящего рядом кованого сундука.

Я мгновенно перекатился на спину и, понимая, что не успею вскочить на ноги, попытался дотянуться до меча, пока тенью скользнувший мимо меня Хо-Ту высвобождал из деревянной поверхности сундука глубоко ушедший в неё нож. Ему это удалось быстрее, и через мгновение нож сверкнул у меня перед самым лицом.

Защищаясь, я машинально выбросил вперед левую руку и тут же почувствовал, как острое лезвие распарывает мне предплечье. Сознание захлестнуло острой болью, у меня потемнело в глазах, но уже через мгновение, придя в себя, я обнаружил, что руки мои сомкнуты на запястье Хо-Ту и удерживают на весу его тело, которое всей своей тяжестью давило на нож, пытаясь пригвоздить меня им к полу.

– Прекратите! – закричала Сура. – Хо-Ту, остановись!

Хо-Ту удвоил усилия, опираясь на нож уже обеими руками и буквально повисая на нем. Тогда я резким броском отвел нож в сторону и выкатился из-под распластавшегося на полу тела Хо-Ту.

Теперь я уже стоял над ним, обнажив свой меч и тяжело переводя дыхание. Он вскочил на ноги и, заметив висящий на обычном месте шокер, бросился к нему и схватил его со стены. Я не кинулся ему вдогонку, не имея никакого желания его убивать. Он обернулся, и я заметил, как его палец одним движением перевел указатель мощности до смертельного уровня. Хо-Ту, пригнувшись, словно приготовившись к прыжку, стал медленно приближаться ко мне.

Сура бросилась между нами.

– Не трогай его! – воскликнула она.

– Отойди! – рявкнул Хо-Ту.

– Нет! – закричала она.

Хо-Ту отвел регулятор мощности со смертельной точки и направил наконечник шокера к Суре. Послышался звук электрического разряда, из наконечника вырвался сноп ярко-желтых искр, и женщина, завопив от боли, отшатнулась в сторону и повалилась на каменный пол.

По лицу Хо-Ту пробежала мучительная судорога, но уже через мгновение он снова приближался ко мне. Я заметил, что стрелка показателя мощности опять стоит на смертельной отметке. Я отошел к сундуку, вложил меч в ножны и поднял с пола нож. Это был нож убийцы, короткий, хорошо сбалансированный, специально предназначенный для броска. Я уложил обоюдоострое лезвие на ладони.

С бешеным криком Хо-Ту швырнул в меня шокер. Я отклонился в сторону, и оружие пролетело у меня над самой головой. Ударившись о стену, его наконечник изверг целый фонтан искр.

– Ну, бросай! – приказал Хо-Ту.

Я ещё раз внимательно взглянул на нож, потом на Хо-Ту.

– Наверное, именно таким ножом в ен'варе прошлого года в Ко-Ро-Ба, на мосту вблизи Цилиндра воинов и был убит тот молодой воин из Тентиса, – сказал я.

Хо-Ту выглядел удивленным.

– Ты нанес удар ему в спину, – продолжал я, – трусливый, подлый удар.