Опасное материнство. Семья для сироты - Анна Шварц

Я разворачиваюсь к холодильнику, но Эмир преграждает мне дорогу. Я вижу, как он закатывает глаза.

— Это все, что ты мне хочешь сказать?

— Я рада, что ты поправился?

У него на лице мелькает недоверчивая усмешка.

— Это был вопрос? — интересуется он.

— Я просто не знаю, что ты хочешь услышать. — я обхожу его и беру чистую кружку, кидая в нее пакетик. — Предположила, что это.

— Ты что, даже не переживала за меня? — он, как призрак, перемещается мне за спину, и мне, если честно, хочется ткнуть его локтем, чтобы отодвинулся, но я не стану этого делать, потому что он едва выписался.

— Конечно же, переживала. Спрашивала каждый день у Егеря, как ты и идешь ли на поправку и не нужно ли тебе что-то привезти. Хорошо, что ты уже выписался. — у меня дергается глаз, когда я чувствую отголоски дыхания Эмира у себя на макушке. Так, Лия, спокойно. Он всегда нарушал социальную дистанцию, и продолжает это делать. Но бить больных нельзя. — Эмир, присядь лучше на диван. Тебе не стоит много двигаться, может стать плохо.

— Мне правда не очень хорошо. — я чувствую тяжесть на плече, а потом на него всем своим весом ложится голова Эмира и я округляю глаза. От его волос пахнет шампунем, словно он недавно из душа.

— Эмир...Гм. — я слегка дергаю плечом. — Если тебе плохо — иди на диван и ложись. Эй. Эмир? Эмир, ты меня игнорируешь? — он вообще не реагирует на мои попытки освободиться от его внимания, поэтому я начинаю злиться. Ах, так... Раз уж у него хватает сил снова терроризировать меня, значит, хватит его жалеть. Пора задавать вопросы, которые не давали мне спать целую неделю. — Ладно. Раз ты уже здесь, скажи-ка, Эмир, зачем ты следил за мной несколько лет?

— Мм-м? — реагирует удивлением этот наглый человек на моем плече. Ого, ожил!

— Не строй из себя ничего не понимающего. — я отодвигаю подальше кружку с горячим чаем и дергаю плечом, заставляя голову Эмира подпрыгивать. — Объяснись. Я знаю, что ты следил за мной, пока я жила, ничего не подозревая и думая, что наши дороги уже давным-давно разошлись. Что за сталкерские замашки?

— Кто тебе это сказал?

— Какая разница?

— Даниил ляпнул?

М-м... Я молчу, решив не выдумывать. Боюсь, что у меня сейчас не получится убедительно соврать и не выдать Даниила.

— Ясно. — слышу я голос Эмира, который толкует мое молчание иначе. — Жаль этого добряка. Надо было оставить его там же, где и Морозова, все равно вреда от него больше, чем пользы.

Я резко разворачиваюсь к Эмиру, оставив его лоб без опоры и бью его по здоровой стороне тела.

— Эмир! Он тут не при чем! И что вообще за разговоры?!

— Мне больно.

— Не ври! Я била тебя по пока еще здоровым частям!

— Откуда ты знаешь, где здоровые? У меня все болит, мне вообще-то плохо. Я только приехал с больницы, если ты не забыла. — кажется, этот манипулятор решает до конца прикидываться страдающим и больным, и, глядя на его невинное лицо, мне хочется побиться головой об холодильник от бессилия. И это тот самый мальчик, которого когда-то едва не посадили по словам папы? Местный “крестный отец”? Правая рука Ямпольского?

Актер, блин, без Оскара!

— Если бы у тебя все болело, тебя бы не выписали. — я складываю руки на груди, отстраняясь подальше от этого невыносимого человека. — Ясно. Значит, ты действительно следил. Зачем? Эмир, это даже звучит как-то пугающе.

Я, честно говоря, надеюсь, что он скажет, мол “Да это было пару раз, просто узнал, как ты поживаешь. Даже слежкой назвать сложно”. И что Даниил преувеличил, а на самом деле с магазином была просто немного другая ситуация, которую он не так понял.

Но вот только Эмир в ответ стирает все жалобное выражение с лица, и, дернув бровью, как ни в чем не бывало отходит и падает расслабленно на диван, положив под голову руку.

— Да, следил. И что?

— “И что”? — фыркаю я, впав в шок. — Считаешь это нормальным?

— Плевать мне, нормально это или нет. Мне так хотелось.

— Эмир, ты псих? Это очень странно, неприлично и очень незаконно. И почему ты просто не подошел ко мне пообщаться, раз узнал, где я нахожусь? И что за прикол был с магазином, где я работаю? — когда я это произношу, Эмир морщится, словно ему о-очень хочется, чтобы этот разговор внезапно завершился каким-нибудь образом.

— Это все говорит мне та, кто скрыл свою беременность и пытался подделать тест ДНК? Странно, неприлично и незаконно, правда?

— Ты мне до конца жизни будешь припоминать? — злюсь я. — У меня были причины!

— И у меня были причины.

— Ладно. — я вздыхаю и бросаю полотенце, которое комкала в руках, на стол. — Закончим. Рада, что ты поправился, и, раз ты вернулся — Арина наверху, спит. Обними ее за меня и передай Егерю спасибо за гостеприимство, а я поехала. Прощай.

Я демонстративно разворачиваюсь и иду в сторону коридора. Эмир сначала провожает меня взглядом, будто бы не веря, что я это делаю. Но стоит только мне твердым шагом дойти до двери, как он резко садится и успевает схватить меня за запястье, остановив. А затем отпускает, и, произнеся тихо “да твою мать”, сгибается в приступе боли.

Мне становится его дико жалко и даже хочется броситься на помощь, но я подавляю эмоции.

— Стоять. — летит мне в спину, когда я уже переступаю через порог. Я замираю на мгновение:

— Что-то еще хотел добавить, Эмир?

— Ты же знаешь, что я тебя все равно найду, даже если ты сейчас уедешь?

— О. — вырывается у меня. — Предполагаю. И что, снова будешь шпионить? Или похитишь? Так я снова уеду.

— Слушай, что тебе от меня надо, Лия? — Эмир, видимо, справившись с болью, выпрямляется. Я в ответ приподнимаю бровь.

— Кажется, именно тебе что-то надо от меня. Не я следила за тобой долгие годы, а потом склонила к постели в номере отеля, требовала ДНК-тест, угрожала женитьбой, и потом не отпускала с поста няньки. Так что тебе от меня надо, Эмир? Если ты не объяснишься, наконец, я закончу наш разговор и сейчас же уйду, посчитав, что на этом все.

Эмир немного более осторожно и плавно откидывается на спинку дивана. Под его темной одеждой вообще не видно, насколько сильно он был ранен и конкретно куда. Но, судя по всему, резкие движения ему еще приносят сильный дискомфорт.

Ох, не хотела