Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина - Сергей Белоусов

-- Чудом вырвалась из плена! -- закричала она. -- Спасение пришло, как день сменяет ночь! Я счастлива! Что за колечки, речь идет о чем?!

-- Неважно, -- отмахнулась Лиза, глядя на картоморшу без симпатии. --Потом расскажем.

-- А где Кожурка, -- спросила Аленка с подозрением. -- И Глазок, и· как его? Клубень?

-- Бегу спасать собратьев сей же миг! -- подпрыгивала Неровня. -- Мной ключ похищен от тюремной двери. Фортуна вновь к нам обернула лик, и я отныне в справедливость верю!..

Пятясь, бормоча высокопарную чепуху, она быстро скрылась из виду.

Выстрелы повредили механизм лифта. Чарли отчаянно нажимал на кнопки, но кабина, не останавливаясь, стрелой летела вверх. Лишь достигнув наивысшей точки, она дернулась, заскрежетала и нехотя замерла. Сквозь рифленые стекла дверей Симпомпончик с трудом различил крышу небоскреба, где были устроены сад и площадка для вертолетов.

Двери заклинило. Сорвав пиджак и обернув им правую руку, Чарли выбил стекло. Исцарапавшись в кровь, порвав рубашку, он выбрался наружу.

В центре площадки застыл личный вертолет Люгера, машина-хамелеон, гордость инженерного гения.

Дрожа от нежданной удачи, гангстер бегом припустил к машине, прыгнул за штурвал, мотор взревел, винт набрал обороты, вертолет отделился от крыши и взмыл над краем небоскреба.

Склонившись влево, Чарли потянулся к ручке двери, которую впопыхах не успел захлопнуть.

-- Не торопись! -- знакомый голос внезапно обжег его, как удар кнутом.

Ужастик, неслышно проникший в кабину из салона, навис над предателем. Ничто в нем не напоминало прежнего урода, однако выражение лица Рольфа Шмутке показалось Чарли страшнее глянцевой маски. Рольф чуть тронул штурвал, машина накренилась, и, соскользнув с сиденья, Чарльз Бэдмен Бимбом полетел в пустоту.

Тюремщик умер в воздухе от ужаса до того, как тело его разбилось о воду бассейна.

Фонтанный высверк замутил стекла первых восьми этажей мельчайшей водяной пылью.

Последнее, что вспомнил Чарли перед гибелью, было мрачное пророчество Алены.

Очисток спал у берега, скрытый в песке, как черепашье яйцо. Сон ему виделся странный: снежное поле, корона, косо ушедшая в снег до половины, и рядом огромный рубин, выпавший из оправы. Завладеть рубином -- вот что представлялось совершенно необходимым. Очисток не мог двинуться, он лишь тянул и тянул руки к камню, дотянулся, схватил, тот растекся кровью по ладоням, и· колдун очнулся.

Федя сидел на верхушке пальмы, выкрикивая команды в мегафон. В нелегкое дело руководства домовой вкладывал всю душу.

-- Морская пехота, стоп! Рано еще, значит! Мурлыка Баюнович, летайте над домиком, летайте! А вы, дорогая Фантолетта, стерегите вход, внутрь пока не надо! Там Ларион Саныч с молодцами своими управляется! Вон одному лиходею уже конец, туда ему и дорога! Щас собачек летучих выпустим, они колдуна мигом учуют! Как крикну "Давай!", так и поехали!.. Ох ты, страсти какие, а это чья авоська?!

Исполинский сачок опустился на крону пальмы. Древко его, как живое, обнаружив внезапно змеиную гибкость, опутало сеть сверху, привязав к пальме намертво. Домовой забился в тенетах, как муха.

Смерч обрушился на островок, выметая людей и технику. Пальму дергало, словно прутик. Разъяренный Очисток, выросший чуть ли не до облаков, оперся на небоскреб в центре урагана. Фея проскользнула в здание -- на подмогу Ларри. Дракошкиус, выдыхая пламя, вился над головой колдуна.

-- Спускайся, вражья сила!! -- прогремел Очисток. -- Я вызываю тебя на ЧЕСТНЫЙ бой! Одолеешь -- ваша победа, нет -- моя взяла! И без всяких волшебных трюков! На что они двум гигантам?! Ты задрожал?!! Трусишь?!.

Дракон, сложив крылья, камнем упал на противника. Сцепившись, ломая деревья, они покатились по земле, среди урагана. Очисток кое-как увертывался от трех страшных пастей. Руки и ноги его оказались длиннее драконьих лап --лишь это спасало пока колдуна.

В отчаянной драке враги выкатились на обширный, далеко уходящий в океан, волнолом, на краю которого застыла острая каменная пирамидаобелиска. Когти Дракошкиуса наносили колдуну глубокие раны, хватка его слабела. Закаленный постоянными физическими упражнениями, Великий Маг в отставке явно одерживал верх. "Честный бой· -- думал Очисток, из последних сил сдерживая Дракошкиуса, -- нашел простака· Есть лишь одна честность на свете -- это моя выгода·"

Со всей колдовской мощью он взметнулся в воздух, не выпуская противника, и, рухнув с ним на край волнолома, с маху насадил заклятого врага на граненую стрелу обелиска. Острие вошло в спину, пронзив доверчивое -- до последнего мига жизни -- сердце дракона.

Глава седьмая

Равнение на вершину

Очисток счастливо захохотал, обратив лицо к небу. Собственное могущество казалось ему беспредельным в эту минуту. Даже собачий уклон бесследно пропал. Сквозь марево облаков -- или это почудилось колдуну? --сверкнула вдруг в невыразимой дали крохотная яркая вспышка. "Это знамение! -- мелькнула у него догадка. -- Запека ждет меня·"

Опершись о небоскреб, Очисток согнулся в дугу, головой поближе к входу.

-- Выбирайтесь! -- проревел он внутрь. -- Девчонки вперед! Малейшее промедление -- буду отламывать по десять этажей и растирать в труху! Выцарапаю всех, как мышей из норы, и уничтожу! Мне терять нечего!

-- Ты их не тронеш-ш-шь, подз-земная с-с-слизь!

Свистящий, вовсе не знакомый голос ударил колдуну в уши. Из дверей на ступени неуклюжим комком выкатилась Неровня. Очисток изумленно сморщился.

-- Спятила, образина?! Это все стихи! Вон отсюда! Твое место внизу, с тремя картофельными недоумками!

-- Я перешла на прозу, тайный с-с-советник!

Тело секретарши Глака вздулось шаром, разорвалось, и лохмотья серой полупрозрачной кожуры залепили физиономию Очистка. Колдун, бормоча проклятия, смахнул шелуху с лица.

Королевская кобра опоясывала здание семью тускло блестевшими кольцами. Размеры ее потрясали воображение. Голова змеи с раздутым капюшоном мерно покачивалась перед глазами Очистка.

Картомор выпрямился, отпрыгнул. Зеленый заколдованный меч вырос как продолжение его кисти и, свистя, устремился вперед. Страшный удар обрушился на голову кобры. Клинок разлетелся со звоном, осколки его засыпали асфальт.

-- Обман· -- бормотал Очисток, отступая. -- Предательство· О, небо, никому нельзя верить!.. Кто же ты, чудовище?!!

-- Родители дали мне прос-с-стое имя, -- шипела змея.--Клара-Генриетта!Запомни его, это пос-с-следнее в твоей жиз-з-зни знакомс-с-ство!..

Зачарованный Очисток уставился в немигающие, подернутые дымкой, как сухой лед, глаза кобры. Никто не смотрел наверх. А там, в облаках, появился круглый просвет, вспышка, замеченная колдуном, повторилась и засияла устойчиво, и пророс из нее вниз, уперевшись в берег, в основание волнолома, широкий светящийся луч. По нему, как по канату, скользила вниз с убийственной скоростью маленькая золотисто-рыжая обезьянка. Вот она ударилась оземь, и тотчас встал на ее месте исполинский, словно памятник самому себе, Печенюшкин -- мальчик с солнечной шпагой в руке.

Колени Пиччи медленно согнулись. Не дыша, он склонился перед телом Дракошкиуса, распростертым на волноломе. Каменное окровавленное острие торчало из груди мертвого чародея.

-- Учитель· -- шептал мальчик. Лицо Печенюшкина было неподвижным, и только слезы безостановочно текли и текли по щекам. -- Я спешил, как мог, гнал на форс-мажоре. Мы управились за шесть дней, вместо двух недель. Простите меня, учитель·

Он вскочил с колен, стремительно обернувшись к Очистку.

-- Ты думал, что я робот?! Машина?! Не умею ненавидеть?! Это мой личный враг, Клара-Генриетта. Оставьте его мне!

-- Ну, вы извес-с-стный гуманис-с-ст, Пиччи, -- шелестела змея. Казалось, будто медленно пересыпаются шершавые льдинки. -- Только, ес-с-сли вы поклянетес-с-сь·

-- Клянусь! -- обещал мальчик. Он взмахнул рукой, и Очисток, застывший под взглядом кобры, рухнул ниц. Широкий луч, проросший из точки за облаками, переместился к горлу колдуна, лишив того возможности двигаться. Ураган стих.

-- Уводите всех с острова, Клара, -- медленно проговорил Печенюшкин. --Оставьте нас. Больше ему коварство не поможет. Я позабочусь· Оставьте нас вдвоем.

Тело Дракошкиуса возвышалось на палубе каменной громадой. Российский авианосец "Кимры", входивший в состав международной флотилии спасения, дрейфовал в полумиле от берега острова Люгера. На мачте авианосца был приспущен андреевский флаг.

Лиза с трудом удерживала в руках тяжелый морской бинокль. Пальцы ее дрожали, слезы застилали глаза. Впрочем, толку от бинокля все равно не было.

Едва кольцо земной флотилии начало расширяться, иссиня-черные тучи, спустившись вниз, накрыли остров шапкой. Пересверки молний беззвучно гуляли в тучах.

Федя, уничтоженный вовсе, сидел прямо на палубе, не поднимая лица. Девочки, Фантолетта и кобра держались вместе, находя друг в друге поддержку. Отдельной кучкой сбились рядом картоморы.