Спасение мира - Фарит Маратович Ахмеджанов

Севере ничего подобного, скорее всего, нет. Да и если читать Тембровеса внимательно, то ясно — не северная природа там описана. Битва с Ламом произошла в лавровом лесу, а какой же на Севере лавр?

— А что там произошло-то? Что за проклятие?

— Как я уже говорил, жители Кайта жили с гномами в большой дружбе. И было еще что-то, неясно что именно — в общем, гномы были в долгу перед людьми. И вот когда король Ильканес пришел в Кайт, он призвал к себе мэра и всех, кто находился в городе и приказал этот долг с гномов взыскать. Мэр отказался, король его обезглавил, новый, тут же избранный оказался сговорчивее. Он призвал гномов. Пришел их король, звали его Тимар. Ильканес сказал, что в уплату старинного долга городу Кайт и его жителям гномы должны дать ему непобедимое войско для победы над врагами. После победы он обещал богатые дары королю гномов.

Король гномов сказал, что ему неоткуда взять воинов для короля людей. Их самих мало и они никогда ни с кем не воюют. Пусть король попросит что-то другое. Тогда Ильканес выхватил меч и ударил им короля гномов — отсек ему плечо и руку. Истекающий кровью гном сказал ему — будет тебе войско, из всего, к чему бы ты не прикоснулся. Упал и умер и по приказу короля его выбросили в озеро. И озеро с той поры стало горьким и теплым.

Сам же король обнаружил, что все, к чему он прикасается оживает и становится способным к убийству. Он ходил по лесу и касался деревьев, и деревья становились свирепыми воинами. Он касался камней и в воинов превращались камни. Он прикладывал руки к земле и воины выходили из земли.

Так он собрал в долине огромное войско и приготовился идти с ним на завоевание Барра. Но дороги из долины не было — она опустилась на дно озера, а на месте широкого прохода теперь громоздились скалы. Ильканес обезумел, он пошел в другую сторону и касался всего, до чего могла дотянуться его рука. Воины вокруг него множились, они потрясали оружием, выкрикивали боевые кличи, но он не мог броситься с ними на врага, и от этой мысли в его голове все кипело и плавилось. Созданные им солдаты начали набрасываться на жителей города. Те молили короля о спасении, но он их не слышал.

Тогда все горожане собрались в храме Мурра, небесного покровителя Кайта. Воины короля осадили храм. Но до людей не добрались — бог внял их мольбам и опустил храм и все, что его окружало на дно озера.

Король на все это не обращал внимания. Он подошел к скалам, которые обрамляли долину с севера. В этой стороне долины уже не было леса, весь лес король превратил в своих воинов, они толпились за его спиной. Он приложил обе руки к скалам — оттуда тоже начали выходить новые воины, их было все больше и больше. От скал отваливались огромные куски, они уменьшались — король обезумел и решил, что таким образом он сможет открыть новый выход из долины. Проход Ильканеса.

Но воля и разум короля, которые дали жизнь такому сонмищу воинов не выдержали. Король Ильканес страшно закричал и вторили ему все его воины. Он рухнул на землю и больше не встал, его объял огонь, давно снедавший его изнутри и наконец вырвавшийся наружу. Ничего не осталось от короля.

Воины, оставшиеся без своего властелина, обезумели. В попытке добраться до жителей Кайта они начали войну с озером. Но проиграли. Потом еще долго продолжалось безумие, долго земля менялась местами с лесом. Наконец, все успокоилось. Никто с тех пор не ходил в долину Кайт, забыли даже, где она находилась.

Бомбар замолчал.

Глава 43. Новые задачи

— М-да, — сказал после затянувшейся паузы Тарплидав. — Весело это. И что нам тут делать, если это правда?

— Я все-таки не понимаю, вы так уверены, что мы в Кайте? — спросил Тиррал.

— Да, — мрачно ответил маг. — Об этом недвусмысленно свидетельствуют найденные нами документы.

Он открыл свою кожаную торбу.

— Вот, — на стол перед ним лег небольшой пергамент. — Язык ерро, сейчас его мало кто знает. Но многие знаки и выражения перешли в далайский, а он-то хорошо знаком и господину Бомбару, и госпоже Таресиде. Ерро активно использовался когда-то для записи звучаний. Вот это слово звучит именно как Кайт. Стоит в середине формулы, выше и ниже — предложения такой же структуры. Господин Бомбар предположил, что это примерно соответствует следующему: купец Имярек, гражданин города Кайта, купец Имярек, уроженец города Кайта, купец Имярек, уроженец города Банта, далее перечисление. Такие тройные грамоты и сейчас в ходу — один продает, другой покупает, третий перевозит. И город Бант известен, из той же хроники Тембринуса.

— Да уж, — мрачно заявил Тиррал. — Хорошо, будем считать, что это действительно Кайт. Что из этого следует? Завтра на нас деревья набросятся?

Рри вздохнул.

— Рассказ о проклятии короля Ильканеса и событиях, произошедших в Кайте явно символический. Я не думаю, что все происходило именно так.

— А как?

— Не знаю, — честно признался маг. — Мне не приходит ничего в голову. Вернее, по столь скудному описанию можно выдвинуть массу самых разных гипотез. Но ни одну из них не удастся предпочесть остальным.

Однако меня тревожит, что зачем-то старик притащил нас именно сюда.

Все посмотрели на Пургонда. Он не спал. Лежал тихо, с открытыми глазами. Глаза были пусты — вряд ли он слушал их, его мысли витали далеко.

После недолгого молчания слово взял Тиррал.

— Мне кажется, что по второму вопросу нужно сказать вот что. Как ни грустно это осознавать, но мы ни в силах ничего сделать. Старик нас сюда притащил, почему — не сказал и если не захочет — не скажет. Если нас ждут тут какие-то события, то в них придется принять участие. Видимо, увильнуть от них мы не сможем. Какая нам тут уготована судьба — можно хоть голову сломать, понять это и как-то к этому подготовиться мы все равно не сможем.

— Почему же, — заметил Рри. — Изыскания в городе и его окрестностях вполне могут принести нам дополнительную информацию. По ней мы сможем как-то определить, что тут может произойти.

— Я к тому, что перед нами стоит две задачи. Одна неопределенная — выяснить, что нас тут ждет. Касается она всех. И другая задача — в меру сил помочь госпоже Таресиде. Касается она, — тут он сделал паузу. — Тоже всех. Коли