Черный ростовщик - Олег Мушинский

— Вот именно. На плантации. Планы у него там грандиозные, и сколько времени пройдет, прежде чем он доберется до того домика?

— И все это время Брамс там сможет отсиживаться, — закончила его мысль Диана. — Отличная мысль! Я бы так и поступила. Отправляемся туда?

— Боюсь, я не дойду, — вздохнул монах.

— Можно доплыть, — уточнила план Диана. — На твоем пинасе, Тизер. К плаванию готов?

— Э-э… — Нищий явно не привык так быстро принимать решения. — Ладно. Только надо водички пресной набрать на всякий случай, у меня там полбочонка осталось.

— Не проблема, — хмыкнул Эспада. — Вон ее сколько зазря с неба льется.

— А там…

— Где пристать, я знаю, — нетерпеливо перебила его Диана. — Есть там бухточка, где контрабандисты разгружаются. Все, пошли. Нечего зря время терять. Брамс-то, наверное, туда со всей мочи рванул.

Нищий неуверенно покачал головой, но не нашел, что возразить под ее напором, и, когда согласился, они уже шагали обратно к берегу. Не слишком быстро — падре еле ковылял — но зато и не привлекая к себе лишнего внимания. Снова собирать толпу пиратов, убедившись в ее неэффективности, Эспада не хотел.

От жилища Брамса они прошли по широкой главной улице и свернули в узкий проход между домами. Такой узкий, что пройти можно было только по одному. Эспада на всякий случай положил руку на эфес шпаги, но оружие ему не потребовалось.

По другую сторону проход выходил сразу на деревянный причал. По форме тот походил на крестьянские вилы: широкое основание и четыре длинных узких мостика, выдававшихся в гавань. По краям были пришвартованы лодки покрупнее, чем те, что лежали днищем кверху на берегу. Нищий уверенно протопал по крайнему левому мостку и остановился в самом конце.

На «острие» была пришвартована миниатюрная барка. В длину едва ли дюжину вар, она — судя по числу скамеек — была рассчитана всего на три пары гребцов. Помимо весел имелись невысокая мачта и даже совсем маленький бушприт, что делало лодку похожей на маленький кораблик, но не меняло ее сущности.

— Вот он, — гордо сообщил Тизер.

Испанцы остановились.

— Вот это вот — твой пинас? — вопросил дон Себастьян.

Нищий согласно кивнул. Эспада удивленно оглянулся на своих спутников. Диана просто помрачнела, а ее рука снова похлопывала хлыстом по бедру, словно разминаясь перед тем, как спустить шкуру с обманщика.

— Ах да, вы ведь англичанин? — с пониманием уточнил падре Доминик.

Нищий кивнул.

— Так я и подумал, — сказал падре. — Ну что же. Что Господь нам послал, тем и воспользуемся.

— И что же он нам послал? — без особого уважения к Создателю осведомился Эспада. — Самую маленькую барку?

— Это пинаса, мой сухопутный кабальеро, — сообщила ему Диана. — А англичане родов не различают.

Тизер хотел было решительно возразить против такой уничижительной оценки его родного языка, но суровый взгляд Дианы яснее всяких слов ответил ему, что сейчас нет времени для обстоятельной лингвистической дискуссии. Падре Доминик, не мешкая, шагнул в лодку и уже оттуда пояснил, одновременно устраиваясь на скамье:

— Диана хотела сказать, что в английском языке нет разделения по родам для неодушевленных предметов, как у нас — в испанском. Поэтому наш корабль «он», а лодка — «она». А у англичан все «оно», вот они пинасу пинасом[54] и называют.

— Именно так, — кивнул нищий. — А вы что, сеньоры, ожидали увидеть меня владельцем корабля? Спасибо, конечно, но это вряд ли когда-нибудь случится. Да вдоль острова-то и на плоту проплыть можно. Серьезно, я как-то на тростниковом плоту вообще от Бермудов до Гваделупы добрался.

Дону Себастьяну это ничего не говорило, но Диана одобрительно кивнула. Стало быть, если нищий не врет, то он действительно совершил что-то достойное упоминания. И, как ни не хотелось дону Себастьяну покидать твердую землю, а долг опять позвал в воду и даже предоставил для этого подходящее средство. Спасибо, хоть не плот.

Тизер перескочил на корму. Там, у руля, были аккуратно уложены и перевязаны бечевкой три пузатых емкости, на этот раз в полной мере соответствующие своему названию. Судя по тому, как легко поднял сразу три бочонка Тизер, они были почти пусты.

— Если поможете, сеньор, мы мигом управимся, — сказал нищий. — Там, у сходен, колодец и водичка чистая, я проверял.

— Давай их сюда, — махнул рукой Эспада.

Колодец, о котором говорил нищий, располагался справа от сходен, позади трактира. Фонарь у того висел перед входом, а здесь было темновато. Лишь лунный свет, едва пробивавшийся сквозь тучи, кое-как разгонял мрак. Будь с этой стороны окна, было бы хоть какое-то дополнительное освещение, но окон не было. У этой стены располагалась коновязь. Без лошадей, так что единственным свидетелем происходящего оказалась маленькая лохматая собачонка, спрятавшаяся от непогоды под скамьей.

Бочонки поставили вертикально у самого колодца. Нищий аккуратно развязал веревку, свернул ее и, подняв уже в одиночку полупустой бочонок, вылил его содержимое в поилку для лошадей. Та и без того была полна, и вода вылилась через край. Лужа под ногами стала чуть больше и почти достигла носа лежавшей собачонки. Та понюхала, чихнула и смешно замотала головой, широко размахивая вислыми ушами.

— Не люблю смешивать, — пояснил Тизер.

Эспада коротко кивнул: мол, давай скорее, мы все-таки спешим. Нищий зачерпнул воды из колодца, влил в бочонок, ополоснул его изнутри и эту воду вылил туда же, в поилку. Собачонка тихо тявкнула, глядя на разрастающуюся лужу. Нищий зачерпнул еще одно ведро и влил его в бочонок. Собачонка поднялась на ноги, понюхала лужу и начала лениво лакать из нее. Наверное, не столько захотела пить, сколько боролась с затоплением оставшегося ей сухого пространства. Под скамейкой его и без того было немного.

Когда нищий вытянул третье ведро, собака громко захрипела. Не со злобой, а скорее выражая этим тоску вселенского масштаба. Эспада обернулся. Собачонка выпрямилась, вытянув лапы, и изогнулась дугой. Ни дать ни взять напуганная кошка. Не переставая хрипеть, собачонка громко чихнула и, как стояла, так и рухнула на бок. Задние лапки дружно дернулись, и она затихла. Дон Себастьян шагнул к ней, наклонился и взглянул повнимательнее.

— Как будто сдохла, — сообщил он.

— С чего это? — недоуменно спросил нищий, ставя ведро на землю. — Вроде не старая и не подранная.

— Из того, что я видел, — она пила отсюда, — ответил Эспада, выпрямившись и кивнув на лужу. — И сюда же ты выливал воду из колодца.

Нищий глянул в колодец, в ведро и рывком опрокинул его на землю. Вода разлилась, и края лужи вновь коснулись морды собачки. Та не пошевелилась. Эспада, почувствовав движение, резко повернулся. Никого не увидел. Словно кто-то бесшумно выдвинулся из-за угла, но успел убраться обратно раньше, чем он повернул голову. Шпага с тихим шелестом выскользнула из ножен. Эспада быстро подошел к углу. Не по прямой, чтобы не нарваться на встречный удар, а вначале в сторону до того, как он смог увидеть стену за углом и только потом — к нему. Там никого не было.