Ты - моё искушение - Айрин Лакс

Глава 36.2

— Как ты собираешься наказывать эту хабалку?!

Я даже не отрываю взгляд от монитора компьютера. Рядом сидит Хохлов, разбираясь, что не так с видеокамерами. 

— Люся, — говорю с холодом. — Я занят. Не время. 

— Эй, на меня посмотри! — требует, топнув ногой. — Медлить не время! Я синяя. Мать вашу, как долбаный аватар!

— Как автор? Какой ещё автор?! — недоумённо хмурюсь.

— Как аватар! — скрипит зубами Люся. 

— И кто это? — недоумеваю. 

— Аватар — это герой одноимённого фильма, — подаёт голос Хохлов, едва взглянув в сторону Люськи. — Мне кажется, до Аватара вы не дотягиваете. Вы больше похожи на Смурфика!

Люся открывает рот и захлопывает его. Через секунду выдаёт:

— Смурфик?! А ты кто такой вообще, чтобы свои пять копеек в чужой разговор вставлять?! — грубит Хохлову и потом в мою сторону. — Ты и на это смолчишь, Хан?

Требовательно так, с истеричной ноткой. 

Рот разевает, ещё и при посторонних. 

Теперь тебе хана, Люся.

Кранты моему терпению. 

— Хохлов, разберись с этой ерундой! — хлопаю по плечу. — Если найдёшь записи, не открывай без меня. Иначе живьём закопаю.

— Было бы чего искать. Стёрли начисто. По данным вижу, что         было отключение вчера. Выдернули из блока питания, но камеры к аварийному питанию  подключены. Так что не выключение повлияло, а то, что на видеонаблюдение атака была произведена извне…

— Это точно?

— По предварительным данным, — добавляет торопливо. 

— Мне нужны точные данные. На выход, Люся. 

— Наконец-то! — всплёскивает руками и выходит. 

Мадам удаляется по коридору, сердито уперев руки в бока. 

Завожу её в свою спальню и раскрываю шкаф, сбрасывая шмотки с полки. 

— Ты что делаешь?! — спрашивает она. 

— Ты съезжаешь. Сегодня же. 

— Как это?! Ты же несерьёзно?

Гора вещей Люси на полу растёт. Эк сколько говна за полмесяца тащила, жужелица навозная! 

— Серьёзно. Советую обзвонить знакомых. Денег я тебе на первое время дам. На этом — всё. 

— Но ПОЧЕМУ?! 

Люська бросается на меня, пытается вырвать свои вещи и даже царапает меня ногтями. 

— Села. Рот захлопнула. 

От ледяного тона Люська замирает на месте, хлопая синими веками. 

— Вещи собирай! 

Последней на пол летит клетчатая сумка. 

— Почему?! — ещё раз спрашивает Люся. 

От слёз подбородок трясётся и лицо покрывается алыми пятнами. Разумеется, там, где нет синей краски. 

— Потому что я тебе чётко сказал. Кто есть кто в этом доме. Ты посягнула на неприкосновенное. 

—  На картину Дианы?! Это всего лишь мазня. Детский лепет! Уродство конкретное! Да на том дерьмовом портрете ты сам на себя не похож! — воет Люся и, поняв, что проболталась, зажимает рот ладонями. 

— Там был мой портрет? — уточняю ровным голосом, но сердце позорно ёкнуло в груди. 

— Там было фиг знает что!

— Но ты меня в нём узнала. И знаешь, мне плевать, что там было нарисовано — я, папа Римский или задница бабуина. Это неприкосновенно. Дочь моего друга неприкосновенна.

— Святая, что ли? — спрашивает с обидой. 

— Друг доверил мне самое дорогое. Я не позволю никому тронуть Диану. Я тебя предупреждал. Неоднократно. Ты переступила черту. Делай выводы. Уматывай…

Люся смотрит на меня жалобно. 

— Темирхан, я же… я же синяя! Куда я пойду в таком виде?!

Выхожу из комнаты, вернувшись, опускаю на комод свою наличку. 

— Этого хватит на проживание даже в очень хорошем отеле. За месяц-полтора найдёшь себе жильё…

 

 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍