Жажда - Валерия Ангелос

- Какой?

Густые брови моментально сходятся над переносицей, между ними возникает глубокая жесткая складка. Зеленые глаза точно созданы из темного пламени. Одержимые и буйные, точно принадлежат необузданному животному.

Захар возвышается перед кроватью, а я стою на коленях на самом краю матраса, безуспешно пытаюсь разобраться в смешанных чувствах, лишь сильнее увязаю в смятении.

- Трудно объяснить, - я сглатываю так, что горло саднит. – Но ты меня сводишь с ума. Быстро меняешься. Сначала ведешь себя как самый настоящий ублюдок и говоришь жуткие гадости, потом совершаешь поступки, которые выбивают меня из состояния равновесия. Ты запутываешь и одурманиваешь, заставляешь во всем сомневаться.

- И это ты мне говоришь? – насмешливо приподнимает бровь.

- Я для тебя открытая книга, - невольно передергиваю плечами. – А ты сплошная загадка. Я почти ничего не знаю. Могу только догадываться. Не хочу затрагивать болезненные темы. Понимаю, тяжело обсуждать семейные вопросы, когда есть сложности. Расспрашивать я больше не буду. Но если когда-нибудь ты сам решишь поделиться, я всегда выслушаю. Это же нормально: обсуждать разные проблемы в отношениях.

Захар пропускает мои слова мимо ушей. Или так только кажется? Парень не трогает меня, но от его массивного и мощного тела исходит жар, который отзывается под моей кожей, отдается обжигающими всполохами и вызывает новую волну острых мурашек.

- Ты ближе всех, - говорит он.

Хриплый голос как электрический импульс. По моим венам проносятся разряды тока. Дрожь отдается в каждом позвонке, прошибает насквозь.

- Я хочу тебя так, что челюсти ломит.

Его большой палец опускается на мой подбородок, приподнимая голову вверх. И я застываю в оцепенении.

- Я никого так сильно не хотел, - продолжает Захар. – Ничего. Никогда. Даже моя жажда мести рядом с тобой загибается и подыхает. Я ни черта не замечаю. Разве тебе непонятно?

- Это просто желание.

- Не просто.

Он вдруг подхватывает меня на руки, сминает мою попу ладонями, прижимая наши тела сильнее друг к другу. Парень покрывает лицо и шею жадными поцелуями, как будто оставляет метки, которые нельзя стереть.

- Я тебя выпить хочу. Всю. Сожрать. Трогать везде. Заставить тебя заорать. Хочу трахать, пока не поймешь: возврата нет и не будет. Моя ты. Моя! Сучка, до чего доводишь.

Захар выражается точно находится в бреду. Его отрывистые признания проходят по самой грани. Пугающие. Оскорбительные. И чувственные, откровенные, оголяющие нервы. У него теперь голос меняется. Не знаю, как объяснить, но мне чудится, будто вокруг тела оборачивают нежнейший шелк, а потом раздирают ткань когтями, вот прямо в клочья дерут.

- Надоело повторять, - бормочу, впиваясь в широкие плечи ногтями. – Я не сучка. Тебе же не нравится прозвище «Сахарочек», так что…

Его выразительный взгляд заставляет меня сбиться и замолчать. А после я замечаю, как густая темная бровь издевательски выгибается. Полные губы растягиваются в улыбке.

- Сахарок, - повторяю мстительно. – Сахар. Сахарочек.

Парень не проявляет никаких признаков ярости. Наоборот. Черт, да он чуть ли не умиляется этому дурацкому обращению.

- Только не говори, что тебе действительно нравится. Иначе я назову тебя так при других ребятах. Завтра же. В столовой. Посмотрим, как долго продержится твой имидж грозного хулигана.

- Называй.

- Шутишь? – подозрительно прищуриваюсь. – Ты можешь представить отморозка по кличке «Сахарок»? Что скажут твои враги?

- Да наплевать на них, лишь бы тебе нравилось, - бросает Захар и впечатывается голодным ртом в мои удивленно приоткрытые губы.

Он одним махом выметает все мысли из головы. Сминает, сдавливает, вынуждает глухо простонать. Его язык высекает искры, властно проходится по деснам, после сплетается с моим языком в первобытном танце.

От этого парня веет дикостью, чем-то хищным и по-настоящему звериным. Он и правда выпивает меня. Всю, до капли, до дна. Крупными глотками. Целует так одержимо, что вынуждает задыхаться.

Захар резко отстраняется и вглядывается в мои глаза. Кусаю распухшие губы и на мгновение зажмуриваюсь. Хочется еще, хочется чувствовать его снова.

- Я могу остановиться, если ты против, - чеканит он и сразу ощущается, каждое из слов дается ему с огромным трудом. – Могу уйти прямо сейчас.

- Куда?

- В зал, - заявляет отрывисто. – Железо тягать.

Его член напряжен до предела. Нас разделяет слишком мало слоев ткани, чтобы этого не заметить. Кружево моего нижнего белья. Спортивные штаны парня. Нам стоит только сбросить одежду – и дороги назад не будет.

Я готова?

- Я не хочу, чтобы ты уходил, - признаюсь честно, помедлив, добавляю: - Но ты прав. Мне страшно, чем все может закончиться. Как это произойдет? Вдруг сорвешься?

- Цепь крепкая, - оскаливается он. – В твоих руках.

Я дотрагиваюсь до его мускулистой шеи, повторяю ломанные линии разбухших вен, ловлю бешеный пульс, обжигаюсь, но ладони не отдергиваю.

Киваю, глядя в пылающие глаза. Во рту пересыхает от волнения. Мое тело натягивается, точно струна.

- Моя девочка, - Захар утыкается лбом в мой лоб. – Малышка.

Он укладывает меня на постель, устраивается между разведенными бедрами и прижимается губами к плечу, прихватывает кожу зубами, но не кусает, чуть втягивает, после следует дальше. Прокладывает огненную дорогу до ключиц, дразнит языком нервно бьющиеся жилы. Опускается ниже, заставляет кровь закипеть. Его рот накрывает мою грудь, ласкает, принуждая мелко трепетать, дрожать от острого и ранящего возбуждения. Он изучает меня так долго и нежно, что я вообще перестаю нормально соображать. Растекаюсь на смятых простынях, подрагиваю и всхлипываю.

Захар упирается крепко сжатыми кулаками в матрас, не наваливается на меня и не вдавливает в кровать, но я все равно ощущаю его тяжесть. Мощь горячего тела подавляет. Хотя движения губ легкие, почти невесомые, но будоражащие.

Мои соски твердеют под этими порочными прикосновениями, напрягаются и болезненно ноют, саднят, принуждая выгибаться, изнывать от новых чувств.

Я вплетаю пальцы во взъерошенные волосы Захара, но сама теряюсь – я отталкиваю его