Странные клятвы - Мэри Патни

Измученных пленников повели в башню, затем на­верх по крутой каменной лестнице. Один из рыцарей достал массивный ключ и открыл обитую железом дверь.

– Сюда.

Чадящий факел освещал комнату размером не бо­лее двенадцать на двадцать футов[8], построенную, как чулан, но сейчас пустую. Мериэль вошла вместе с остальными, но сильная рука схватила ее.

– О нет, миледи, – с насмешливой вежливостью сказал де Лаон. – Для вас у лорда Ги есть особая комната.

Уводя девушку, рыцарь не преминул заметить ис­пуганный взгляд, который Сара бросила на свою спа­сительницу. Де Вер постаралась улыбнуться, хотя ей, конечно, было не до смеха – она предпочла бы ос­таться с евреями.

Де Лаон подвел ее к другой лестнице. Факел в его руке отбрасывал на стены длинные тени. Они спуска­лись вниз, в темноту. У подножия лестницы находи­лась небольшая комната, где в пол был вделан люк, а у стены стояла прислоненная к ней лестница.

– Вот отдельные апартаменты для вас, миледи, – процедил де Лаон, подняв люк. Внизу царила абсо­лютная темнота, непроглядный, дурно пахнущий мрак. Взяв лестницу, он опустил ее в подземную тюрьму.

Враждебность француза удивила Мериэль. У него было хитрое лицо, бессовестные, бегающие глаза че­ловека, которому нельзя доверять, но что-то челове­ческое все же мелькало во взгляде и облике, не то, что у его господина. Прежде чем начать спускаться, девушка повернулась к рыцарю:

– За что вы меня так ненавидите?

Де Лаон настолько растерялся, что ответил:

– Я вовсе не ненавижу вас, просто вы – прекрасное оружие в борьбе против вашего дерзкого муженька.

– Что он вам сделал?

– Однажды я предложил ему свои услуги, но он отказался принять меня на службу, – оскалившись, произнес де Лаон. Похоже, француз не прощал обид.

– Поэтому вам пришлось служить Ги Бургоню. Да, действительно, вам есть на что сердиться, вашей судьбе не позавидуешь, – едко заметила Мериэль.

Мужчина грубо подтолкнул ее к лестнице.

– У вас злой язык, графиня. Теперь я начинаю понимать, почему Уорфилд отправил вас восвояси, утолив страсть. Сейчас он наверняка ищет, к чему придраться, чтобы аннулировать брак.

– Очень может быть, – сердечно произнесла де­вушка, вложив в слова всю свою учтивость. – Как уже говорила, я – плохое оружие в борьбе с лордом Адрианом.

Де Лаон угрожающе осклабился.

– Хм, даже если Уорфилд презирает тебя, он слиш­ком горд, чтобы оставить жену в руках Бургоня. Вот увидишь, мой хозяин еще заставит его плясать под свою дудку. Ваш муж-болван дорого заплатит за вас, будьте уверены, пусть вы и не стоите этого, – муж­чина некоторое время рассматривал пленницу, затем презрительно хмыкнул. – Что касается меня, я не дал бы за вас и ломаного гроша, даже если бы у меня целый год не было женщины.

Не будучи тщеславной, Мериэль пропустила его слова мимо ушей – ее не так-то легко было оскор­бить. Заглянув в холодную темноту, девушка вздрог­нула.

– Если вы хотите продержать меня в живых до­статочно долго, чтобы ваша затея не сорвалась, при­несите мне одеяло и немного соломы.

– Хорошо, – коротко произнес де Лаон – в таких условиях хрупкая пленница действительно долго не протянет.

Лестница заскрипела под ногами, когда де Вер на­чала осторожно спускаться. Очевидно, высота тем­ницы составляла дюжину футов[9] – оттуда невозможно выбраться без веревки или лестницы. Как только она ступила на пол, де Лаон тут же вытащил лестни­цу и захлопнул люк, оставив пленницу в кромешной тьме.

Стоя неподвижно, Мериэль боролась со страхом. Святая Матерь Божья, почему все непременно хотят заточить ее в темницу? Еще немного страданий, и ее можно будет причислить к лику святых.

Двигаясь с превеликой осторожностью, девушка начала осматривать тюрьму. Иногда в темницах име­лись ямы, куда падали узники и ломали себе кости, а тюремщики обливались слезами от смеха. Вскоре Мериэль убедилась, что такого сюрприза здесь не предусмотрено.

Вытянув руки, она осторожно продвигалась по грязному полу, пока не уперлась в стену. Под пальца­ми оказалась влажная каменная кладка. Перебирая руками, Мериэль ощупью двигалась вдоль стены. В абсолютной темноте можно было лишь предположить, где начались и где закончились поиски, но, в конце концов, девушка пришла к выводу, что ее тюрьма шириной не более восьми футов[10].

В углу был водосток, выходящий наружу – такой роскоши она не ожидала. Воздух не казался таким гнилостным, как поначалу, и вскоре узница настоль­ко к нему привыкла, что вообще перестала замечать посторонние запахи. В противоположном углу нахо­дилась подстилка со старой соломой, высохшая и шуршащая, однако это лучшая альтернатива грязно­му полу. Мериэль уселась на нее, подтянула колени к груди и обхватила их руками, пытаясь согреться.

Ей ничего не оставалось делать, как ждать и ста­раться не поддаваться панике. Подумать только, ког­да-то ее мучила мысль, что она навсегда останется узницей, став монахиней в Ламборне! Даже заключе­ние в замке лорда Адриана показалось теперь чепу­хой, не стоящей внимания. Там, по крайней мере, она была окружена комфортом и заботой, могла ви­деть небо и дышать свежим воздухом. И как бы ни отвратительна была страсть графа, Мериэль считала, что тот необычно, по-своему, но заботился о ней.

Теперь все совершенно по-другому. Девушку дер­жат здесь только потому, что за ее жизнь можно по­лучить большой выкуп. Интересно, когда Ги решит, что пора развлечься и немного помучить жену врага? Даже если Адриан заплатит выкуп – в этом де Вер согласна с Бургонем и его прислужником: он сделает это не ради любви, а ради спасения чести – сдержит ли владелец Честена слово и освободит ее, или же человек, без зазрения совести вырезавший семью Адриана, стариков и детей, получив выкуп, раздела­ется с ней? Если Ги попытается выкинуть что-либо подобное, Уорфилд заставит его пожалеть о содеян­ном, но ей это вряд ли поможет.

Сердце пленницы забилось быстрее, в висках за­стучали молоточки, а дыхание стало прерывистым. Закрыв лицо руками, она взмолилась:

– Святая Матерь Божья, помоги найти силы пе­режить то, что мне предстоит.

Действуя интуитивно, девушка сумела отыскать источник успокоения, и дыхание мгновенно стало ро­внее, сердце забилось медленнее – святая Дева Ма­рия вновь приняла ее в свои объятия. Даже находясь в темнице у злобного чудовища, Мериэль знала, что не одинока.

Шло время – час, несколько часов? Что сейчас, день или ночь? Не успела она подумать об этом, как над головой открылся люк и чей-то голос произнес по-английски:

– Опусти голову, – голос казался усталым, но не злобным.