История русской армии. Cлавные военные традиции российских и советских полководцев - Сергей Павлович Андоленко

не может полагаться на армию, только что показавшую свою слабость. Становится очевидной необходимость военных реформ. Граф Ридигер, один из лучших военачальников, адресует новому царю мемуары о недостатках в армии и мерах, способных их исправить. «Невозможно, — пишет он, — найти хотя бы одного генерала, способного командовать крупным соединением в военных условиях. Наши командиры убеждены, что их военная репутация зависит лишь от степени ровности строя их войск». Отсюда напрашивается вывод, что во всех бедах виновно командование. Значит, необходимо изменить систему высшего военного руководства. Для чего требуется провести децентрализацию, упразднить посты командующих армиями и привить командирам дивизий инициативность и стремление брать на себя ответственность, при этом значительно расширив их полномочия. В 1855 г. создается Комиссия для улучшения по военной части. К сожалению, Ридигер умирает, и военным министром назначают Сухозанета. Этот генерал далеко не реформатор. Потеряно еще пять драгоценных лет. В 1861 г. министром становится Милютин. Данный выбор царя оказывается удачным. Блестящий боевой офицер и крупный военный историк, Милютин одновременно является командиром и военным мыслителем. Все военные реформы периода царствования Александра II проводились благодаря Милютину. В 1862 г. он представляет императору рапорт. Это целая программа. Первая проблема — командование. Вторая — резервы. По мнению Милютина, Россия не располагает армией, достойной ее. В мирное время Франция, Австрия и Пруссия содержат вооруженные силы соответственно в 400, 280 и 200 тыс. человек. Россия располагает 763 тыс., но в военное время названные страны могут довести численность своих армий до 2120 тыс. человек. Россия же имеет в резерве всего 242 тыс. обученных солдат. Реально в случае войны в Европе она может выставить армию в 770 тыс. человек.

Первоначальные меры, предложенные Милютиным:

1. Объединение командования путем подчинения министру всех военных служб и властей.

2. Ограничение деятельности министра изданием распоряжений общего характера, а также контрольными функциями.

3. Децентрализация власти.

4. Воспитание в командирах инициативности.

В плане реализации данных предложений проводятся многочисленные реформы. Сторонник территориального принципа организации армии, Милютин создает военные округа. В 1852 г. — Варшавский, Виленский и Киевский. В 1864 г. — Рижский, Санкт-Петербургский, Финляндский, Московский, Харьковский и Казанский. В 1865 г. — Кавказский, Оренбургский, Восточно-Сибирский и Западно-Сибирский. В 1867 г. создается Туркестанский военный округ. Вся полнота власти и ответственности за военные вопросы ложится на командующих округами. Таким образом Милютин рассчитывает подготовить генералитет к действиям во время войны.

Проблема подготовки кадров стоит очень остро. Существует значительный некомплект в офицерском корпусе. Целью реформы становится увеличение числа офицеров, получивших образование в училищах, а также повышение качества самого образования. Создаются три пехотных училища и одно кавалерийское. Ежегодно они выпускают 500 подпоручиков. Кроме того, с целью повысить уровень офицеров, производимых в чин из числа вольноопределяющихся, для них создаются унтер-офицерские школы. В 1871 г. таковых существует: 11 пехотных, 2 кавалерийские, 2 смешанные и 1 для казачьих войск. Эти школы выпускают 900 прапорщиков в год. Однако принятые меры оказываются недостаточными. Всех вновь произведенных офицеров, выпущенных специальными военными учебными заведениями, забирают гвардия, артиллерия и инженерные войска. Из 25 тыс. армейских офицеров 10 тыс. окончили офицерские училища, а 15 тыс. — произведены из вольноопределяющихся.

Вопрос подготовки резервов решается увеличением численности кадровой армии и сокращением срока службы, что позволяет охватить военной подготовкой большее число людей. В 1859 г. срок службы сокращен до 15 лет, из которых двенадцать в кадровой армии и три года в бессрочном отпуске. В 1862 г. штатное расписание предусматривает для армии численность в 800 тыс. человек в мирное время и 1400 тыс. в военное. В 1865 г. штаты армии мирного времени доведены до 900 тыс. человек, а в период с 1865 по 1870 г. уменьшаются до 600 тыс.

Успехи Пруссии в войне с Францией в 1870–1871 гг. приписываются в России существующей в Пруссии системе всеобщей воинской повинности. Милютин начинает борьбу за то, чтобы данная система была введена и в России. Для этого необходимо преодолеть упорное сопротивление в высших классах общества. В 1874 г. выходит закон о воинской службе, основанный на принципах всеобщей воинской повинности. Это самая важная из военных реформ царствования Александра II[118].

В 1876 г. создаются армейские корпуса. К началу Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. русская армия насчитывает 722 тыс. человек в строю и резерв из 752 тыс. обученных солдат. Несмотря на все усилия Милютина, нехватка 480 тыс. резервистов не позволяет довести армию до численности военного времени.

Несмотря на усилия царя и Милютина, предпринятые реформы армии не достигают поставленных перед ними целей. Высший генералитет, в большинстве своем сформировавшийся при Николае I, остается враждебным к духу реформ и критически настроенным в отношении «новшеств». В пехотном уставе ни слова не говорится о бое. Только в 1874 г. в него добавлена глава об атаке. Стрелковая подготовка занимает много времени, но отрабатываются только навыки стрельбы по мишени, и никогда с дистанции, превышающей 600 м. Боевые стрельбы не практикуются. Одиночная стрельба в бою запрещена, как противоречащая требованиям дисциплины. Допускаются только залпы по команде командира. Впрочем, стрелковой подготовке уделяется немного внимания по сравнению с обучением штыковой атаке крупными массами. Инженерной подготовкой местности пренебрегают, в пехоте нет индивидуального шанцевого инструмента. Кавалерия слаба. Она отказалась от атаки холодным оружием, в сомкнутом строю, но не научилась ни атаке рассыпным строем, ни ведению разведки. Воспоминания о поражениях в Крымской войне болезненны. Все мыслящие и читающие офицеры внимательно изучают теорию полководца, под командованием которого русские войска всегда одерживали победы. Медленно, но неуклонно проводится работа по возрождению идей Суворова. Появляются подробные работы о фельдмаршале: Милютина (1857), Полевого и Саковича (1858), Петрова (1874) и, главное, капитальный труд Петрушевского (1858). К сожалению, параллельно с кропотливой и методичной работой военных историков быстро складывается лжесуворовская школа, поощряемая леностью мысли. Из всего теоретического наследия Суворова они помнят одну фразу: «Пуля — дура, штык — молодец». Они пренебрегают огневой подготовкой, а всю военную науку сводят к фронтальным штыковым атакам, не считаясь с потерями. Этой школе Россия будет обязана кровопролитными атаками под Плевной.

Деятельность историков дополняется значением, которое приобретает Академия Генерального штаба. Благодаря деятельности генерала Леонтьева (1862–1878) она значительно расширяет свою деятельность. В ней работают такие талантливые преподаватели, как Лер, Драгомиров, Обручев и Аничков. Основное внимание уделяется тактике, управлению войсками и военной статистике. В стены Академии начинает проникать русская военная история. Здесь сталкиваются две концепции. Одни видят в Академии пропагандиста высшего образования в армии, другие — место подготовки офицеров для Генерального штаба. Эти две концепции примирятся. Школа широко откроет двери, и продолжительность