Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник) - Артур Дойл

Почувствовалось движение, не более чем легкий толчок, и на глазах удивленного Роберта, который даже не пошевелился, комната исчезла, и ее место заняла большая дубовая арочная дверь.

– Это дверь на кухню, – сказал Рафлз Хоу. – У меня кухня находится на самом верху дома: я не выношу запахов стряпни. За считанные секунды мы с вами поднялись на восемьдесят футов. Нажимаю кнопку еще раз, и мы возвращаемся в мою комнату.

Роберт ошеломленно огляделся.

– Воистину, чудеса науки превосходят любое волшебство, – заметил он.

– Да, механизм здесь довольно интересный. Теперь посмотрим на горизонтальное движение. Нажимаю кнопку, на которой написано «Столовая», и вот, как видите, мы на месте. Сделайте шаг к двери, и она перед вами раскроется.

Роберт послушно шагнул вперед и очутился вместе со своим спутником в просторном зале с высоким потолком. Лифт же, как только освободился от их веса, тотчас вернулся на прежнее место. Ноги Роберта утопали в мягком и густом ворсе ковра, словно он стоял по щиколотку во мху. Он окинул взглядом прекрасные картины, висящие на стенах.

– Не может быть! Это же Рафаэль! – воскликнул он, указывая на одну из них.

– Да, это Рафаэль, и я думаю, одна из лучших его работ. На аукционе мне пришлось соперничать с французским правительством. Это было чрезвычайно увлекательно. Они хотели приобрести ее для Лувра{105}, но на аукционе всегда побеждает тот, у кого больше кошелек.

– А этот «Арест Катилины»{106} наверняка кисти Рубенса. Его величественных мужчин и бесстыдных женщин невозможно не узнать.

– Да, это Рубенс. Остальные две: Веласкес{107} и Тенирс{108}. Прекрасные образцы испанской и фламандской школ. Здесь у меня только старые мастера, современники – в бильярдной. Кстати, мебель здесь тоже довольно интересная. Я бы даже сказал, уникальная. Она вся сделана из черного дерева и рóга нарвала. Видите, ножки везде, и у столов, и у стульев, выглядят, как завернутая в спираль слоновая кость. Мебельщику стоило немалых усилий изготовить этот гарнитур: поставки подобных вещей строго ограничены. Любопытно, что китайский император в это же время заказал большую партию рогов нарвала для реставрации внутренней ограды какой-то старинной пагоды, но я предложил большую цену, и его поднебесному высочеству пришлось подождать. В углу есть лифт, но он нам не понадобится. Прошу вас, проходите в эту дверь. Это бильярдная, – продолжил Рафлз Хоу, когда они вошли в соседнюю комнату. – Здесь у меня несколько заслуживающих внимания современных картин. Вот Коро, эти две – Месонье{109}, вот это – Бугро, там Милле{110}, Орчардсон{111} и два Альма-Тадема{112}. Эти стены с резным дубом мне было жалко завешивать картинами. Вы только взгляните на птичек, поющих и снующих между веток! Не правда ли, как живые! Так и кажется, что сейчас они зашевелятся, защебечут.

– Они идеальны. Первый раз вижу такую изысканную резьбу. Но почему вы называете эту комнату бильярдной, мистер Хоу? Здесь же нет столов.

– О, стол – это такой неудобный и громоздкий предмет мебели! Он вечно мешает, если только не используешь его по назначению. У меня стол накрыт прямоугольным листом полированного клена. Присмотритесь, сейчас он утоплен в пол. Но стоит мне поставить ногу на этот моторчик… Прошу! – Как только он надавил на педаль, гладкая кленовая доска взлетела вверх, и из пола выехал великолепный инкрустированный черепахой бильярдный стол. Хозяин чудесного дома надавил еще на одну пружину, и точно таким же манером появился стол для игры в багатель{113}. – Управляя рычагами, можно выдвигать карточные столы или то, что вам требуется, – сказал он. – Но все это мелочи. Возможно, в музее вы найдете что-то более интересное для себя.

Он провел не перестающего удивляться гостя в другой зал, обставленный в античном стиле. На стенах здесь висели редчайшие гобелены, на выложенном цветной мраморной мозаикой полу беспорядочно разбросаны дорогие шкуры. Мебели было немного, только вдоль стен стояли многочисленные шкафчики в стиле Людовика XIV, инкрустированные черным деревом и серебром, с изящными расписными медальонами.

– Может быть, музей – это слишком громко сказано, – заметил Рафлз Хоу. – Здесь просто собраны несколько приятных глазу безделушек, которые я покупал в разное время и в разных местах. Самое интересное – драгоценные камни. Думаю, тут уж я выдержу сравнение с любым коллекционером в мире. Я храню их под замком: понимаете, даже лучшие слуги подвержены искушению.

Он снял с часовой цепочки серебряный ключ и начал открывать и выдвигать ящички. Возглас удивления и восхищения вырвался у Роберта, когда перед ним стали появляться многочисленные коробки с прекраснейшими самоцветами. Кровавый огонь рубинов, чистая искрящаяся зелень изумрудов, холодное сверкание алмазов, бесконечное разноцветие бериллов, аметистов, ониксов, кошачьих глаз, опалов, агатов, сердоликов как будто наполнило весь зал призрачным мерцанием и радужным сиянием. В больших плоских коробках лежали прекрасные лазуриты, великолепные кровавики, образцы розового, красного и белого коралла, длинные нити матово поблескивающего жемчуга, и все это хозяин небрежно перебирал, как какой-нибудь школьник, играющий с кусочками стекла.

– Вот неплохой экземпляр, – сказал он, поднимая большую, размером с его голову желтую глыбу. – Это довольно недурной янтарь. Мне прислал его мой агент из Балтики. Весит двадцать восемь фунтов{114}. Насколько мне известно, это единственный подобный образец в мире. Крупных алмазов у меня нет, на рынке их просто не встречается, но те, что есть, тоже довольно неплохие. Чудесные игрушки, правда? – Он опустил руки в один из ящиков, зачерпнул полную пригоршню изумрудов и медленно высыпал их сквозь пальцы обратно.

– Святые небеса! – воскликнул Роберт, переводя взгляд с ящика на ящик. – Да здесь же громадное состояние. Наверное, и ста тысяч фунтов не хватит, чтобы купить такую великолепную коллекцию.

– Да, эксперта по оценке камней из вас бы не вышло, – рассмеялся Рафлз Хоу. – Названной вами суммы не хватит даже на то, чтобы купить содержимое одного этого ящичка с алмазами. Вот здесь у меня записано, чем должна пополниться моя коллекция в ближайшее время, правда, у меня есть и агенты, которые, вполне вероятно, сделают значительные дополнения в течение ближайших нескольких недель. Всего же я потратил… Посмотрим… Жемчуг – сто сорок тысяч, изумруды – семьсот пятьдесят, рубины – восемьсот сорок, бриллианты – девятьсот двадцать, ониксы (у меня несколько уникальных экземпляров) – двести тридцать. Остальные камни, карбункулы, агаты… Гм! Да, всего получается больше, чем четыре миллиона семьсот сорок тысяч. Я думаю, можно округлить до пяти, поскольку я не учитывал сопутствующие расходы.