Майдан. Нерассказанная история - Соня Кошкина

Естественно, местные депутаты и не подумали собираться. В отместку на следующий день сепаратисты их «распустили» и провели свою «сессию», на которой приняли два решения.

Первое — о создании Донецкой Независимой Республики в составе России. Второе — о проведении референдума о суверенитете области не позже 11 мая. По словам предводителей сепаратистов, оба были согласованы с протестным активом Харькова и Луганска — ожидалось, что там тоже вынесут подобные резолюции.

В это самое время в Харькове тоже захватили ОГА. И тоже подняли над ней флаг России. Правда, в отличие от донецких «коллег», харьковские сепаратисты никаких требований не выдвигали. Установив контроль над зданием, они попросту улеглись спать. Что настораживало еще больше, чем если бы они домогались развала НАТО, скажем.

В Донецке возле входа в ОГА выросла баррикада — заваленная арматурой, шинами, колючей проволокой. Слева и справа бочки с зажигательной смесью. В любой момент конструкция могла взлететь на воздух. Охраняли ее хмурые мужики в аптечных масках (балаклавы попадались, но редко). Да, это были обычные донецкие мужики — с большими грубыми руками, обтрепанными непростой жизнью лицами, бедно одетые. Эти люди не состояли в каких-либо политических организациях, и с формулированием собственных целей, как уже говорилось, у них тоже были проблемы. Они просто хотели, чтобы «их услышали». Что свидетельствовало бы о том, что их «услышали», они и сами толком не знали.

Посмотрите фоторепортаж с «народной сессии», проводившейся в сессионном зале облсовета захватчиками. Люди не скрывали лиц, не таились — искренне радовались «проголосованным» «решениям», бурно выражали эмоции. Они действительно думали, что вот оно — народовластие, что теперь они сами стали хозяевами своей судьбы.

Где они сейчас — те, кто 7 апреля заседал в сессионном зале об-лсовета? Сколько из них выжило, скольких сгноили в подвалах вооруженные бандиты, сколько, прозрев, успело унести ноги на «большую землю»? Ответов нет.

На протяжении апреля я несколько раз приезжала в Донецк. По вечерам на площади Ленина, перед захваченной ОГА, собиралось больше всего людей. Как и в Киеве: приходили после работы. То тут, то там на площади образовывались небольшие кружки — спорили, убеждали. Все сходились на том, что «Киев нелегитимен», местные элиты «достали» и, вообще, «так дальше жить нельзя». Как нужно, они не знали, а единого лидера у них не было. Прежде считалось, что выразителем их интересов является Партия регионов. На самом деле к ее предводителям у донетчан вопросов было не меньше, чем к остальным политикам. Тем не менее «регионалы» по-прежнему удерживали высокие рейтинги.

Вот что удивительно: во времена правления Януковича его базовый электоральный регион притеснялся едва ли не больше всех остальных — полнейший беспредел силовиков, бизнес-монополия «семьи» и приближенных к власти, тотальная коррупция. Все то, что уже давно взорвало бы Центральную Украину, не говоря уже о Западной, на востоке смиренно терпели. Рейтинги Януковича до последнего оставались тут очень высокими.

«Знаете, как у нас говорят? Легче парню забеременеть, чем Донбассу кого-то полюбить. Но уже если полюбит… В этом плане Донбасс неизменчив…» — комментирует Ахметов.

Очень скоро русские наемники воспользовались дезорганизацией в рядах бунтарей и де-факто возглавили протест, переведя его на военные рельсы. Координировалось это — чему существует масса доказательств — напрямую из Москвы, тогда как на месте действовали «уполномоченные поверенные». Массово появилось оружие, начались похищения людей (многих брали с целью выкупа), убийства украинских активистов. Боевики «отжимали» машины, мелкий бизнес, недвижимое имущество. Это стало происходить со второй половины апреля (вскоре после появления «зеленых человечков» в Славянске), но в первые полтора месяца события развивались именно так. Нам важно помнить об этом, чтобы потом — когда война закончится — суметь восстановить нити, связывающие Донбасс с Украиной.

Официальной датой начала активной фазы противостояния на юго-востоке считается 7 апреля. В этот день у центральной власти лопнуло терпение, и и. о. Президента Украины Александр Турчинов сообщил, что против вооруженных сепаратистов в восточных областях применят антитеррористические меры. «Враги Украины пытаются разыграть крымский сценарий, но власть этого не допустит», — настаивал Турчинов.

Естественно, российская сторона не могла промолчать. МИД РФ в связи с событиями в Луганской, Донецкой и Харьковской областях выступил с требованием федерализации Украины. На каком основании МИД другой страны вообще мог о подобном заикаться, разумеется, не объяснялось.

«В то время, согласно соцопросам, двадцать восемь процентов жителей Донецкой области были не против войти в состав РФ, еще тридцать два выступали за автономию региона, но в составе Украины, остальные сорок процентов — за сохранение существующего статус-кво. В Луганской области за присоединение к России выступили семьдесят шесть процентов граждан. То есть мнения разделились», — констатирует Борис Колесников.

Первые ощутимые результаты антитеррористической операции проявились в Харькове. Вообще, конфликт в этом городе стал личным вызовом для новоназначенного главы МВД Арсена Авакова, в прошлом — харьковчанина. И он с ним справился. Вскоре после захвата Харьковская обладминистрация была освобождена. Освобождали посредством милицейского штурма с применением силы. Часть здания загорелась, но пожар удалось потушить. Более семидесяти сепаратистов задержали и отправили в Киев — во избежание эксцессов на месте.

На юге — в Одессе и Николаеве — конфликт тоже удалось купировать: все закончилось массовыми драками евромайдановцев и сепаратистов.

После успеха в Харькове явственно наметилась перспектива штурма захваченных зданий в Луганске и Донецке. Готовясь к схватке, луганчане заминировали здание СБУ и пообещали прикрываться — «в случае чего» — женщинами и детьми. Понуждать к этому ни тех, ни других не требовалось — на востоке, как и в Крыму, многие местные ратовали за сепаратизм и всяческую русификацию.

В Донецк в ночь на 8 апреля на переговоры с захватчиками в ОГА приехал бизнесмен Ринат Ахметов.

«Около часа ночи мне позвонил Николай Левченко и сказал, что люди, собравшиеся в здании, хотят, чтобы я приехал для разговора с ними. Разумеется, я поехал», — комментирует он.

Запись их ночного диалога, на которой ничего, конечно, не видно, но все очень хорошо слышно, появилась в Сети. «Что мы должны сделать, чтобы нас услышали?» — спросил Ахметов у протестующих. «Отделиться», — ответили ему. «Отделиться — не цель, а средство. А цель — жить лучше». Протестующие прямо спросили, готов ли он их возглавить. Им действительно нужен был лидер. Но Ахметов от ответа мягко ушел. Зато пообещал, что, если силовики осмелятся штурмовать ОГА, он придет туда и будет вместе с протестующими.

«Я им говорю: «Моя позиция: Донбасс — это Украина. — продолжает Ахметов. — Вот тут вы меня, пожалуйста, поддержите». Но вот я говорю это и понимаю, что меня не слышат…

Не слышат почему? Потому что уже были слишком сильно «заряжены», на взводе? Или же потому, что изначально протест был направлен во многом против местных элит, а значит, в чем-то и против вас?

Я уверен, что тогда не нашлось бы ни одного голоса, который бы услышали. Ни одного. Кому бы он ни принадлежал».

Закончилось тем, что после уговоров Ахметова захватчики выделили несколько человек из своих рядов, которые вместе с бизнесменом поехали на переговоры с представителями власти — во избежание штурма.

Признаться, реплики Ахметова в той записи я слушала не слишком внимательно. Тезисы его были ясны заранее: мир, бесконфликтное решение проблемы, компромиссы с Киевом — во имя блага Донбасса. Реплики захватчиков были куда интереснее. Они в очередной раз подтвердили, что в ОГА собрались обычные донецкие мужики — российских агрессоров в то время там еще не было. И эти мужики плохо себе представляли, каковы их цели и как им нужно действовать.

Многие считали, да и сейчас считают, что, прояви себя тогда власть пожестче, и горестных последствий удалось бы избежать. Было бы, как в Харькове: несколько часов подряд — очень жестко, зато потом — мирно.

В связи с этим один из патриархов донецкого клана рассказал мне историю: «Мы собрались тогда втроем: я, мэр Лукьянченко и еще один человек. Я сказал: Аваков распустил «Беркут». Где сейчас эти ребята? Давайте их соберем, всем, чем надо, обеспечим, денег щедро дадим — пусть освобождают админздания. Там же даже не бандиты засели — городская шелупонь. Профессионалам их вычистить — два часа дела». Лукьянченко идея понравилась. «Еще один человек» выступил категорически против. Нетрудно догадаться, что этим человеком был Ринат Ахметов.