Тысяча Сынов - Грэм Макнилл

— Что ж, — сказал Малкадор, — теперь можно начинать.

Закутанные в плащи с капюшонами адепты проводили Магнуса и его спутников в ложу нижнего уровня, расположенную как раз над входом. Фулгрима и Сангвиния тоже отвели к их ложам. И снова начался взволнованный разговор.

Ариман ощущал, как его непреодолимо влечет к Императору. В высших сферах Исчислений он был свободен от влияния эмоций и отчетливо увидел хмурое лицо Повелителя Человечества, отмеченное выражением недовольства.

— Он не хочет этого, — произнес Ариман.

— Не хочет, — согласился Магнус. — Его уговорили, и теперь Императору ничего не остается, как умиротворять своих приверженцев.

— Уговорили на что? — спросил Ариман. — Тебе известно, что происходит?

— Не совсем,— уклончиво ответил Магнус. — Голос Фулгрима сразу подсказал мне, что он что-то скрывает. Но что именно, я не могу понять.

Во время разговора Магнус постукивал рукой по бедру, производя бессмысленные на первый взгляд движения пальцами, как будто развязывал тугой узел. В этих жестах Ариман распознал соматическую имитацию Символа Тутмоса, при помощи которого их убежище будет защищено от посторонних глаз. Кроме того, этот жест предупреждал о молчании в присутствии врага.

Махавасту Каллимак, пристроившись рядом с примархом, старательно фиксировал их слова, едва ли сознавая, что происходит, и уставив невидящий взгляд куда-то в пространство. Проявлять подобное равнодушие к великолепному обществу, которое собралось в этом мире, мог только человек, всецело находящийся под влиянием другой личности.

— В любом случае, — произнес Магнус, — скоро повод для этого собрания станет нам известен.

Ариман оглянулся на дверь, выходящую в амфитеатр, и увидел, что Малкадор стоит на помосте, а перед ним на трибуне разложены листы бумаги. Он откашлялся, и акустика кратера вулкана донесла этот звук до самых верхних рядов.

— Друзья мои, мы собрались здесь, на скале Никеи, чтобы обсудить вопрос, который волнует Империум с самого его зарождения. Многим из вас еще неизвестен предмет обсуждения и причина собрания. Другим, наоборот, слишком хорошо известно и то и другое. За это я приношу вам свои извинения.

Малкадор снова заглянул в свои записи и прищурился, словно с трудом разбирал собственный почерк.

— Теперь перейдем к сути, — продолжил он. — Это собрание будет посвящено вопросу колдовства в Империуме. Да, джентльмены, нам предстоит разрешить начавшийся кризис библиариев.

На верхних ярусах послышались взволнованные возгласы, хотя Ариман догадался о содержании речи Малкадора сразу, как только тот поднялся на помост.

— Эта проблема разделяет нас вот уже много лет, но сегодня мы должны покончить с противоречиями. Кто-то станет утверждать, что колдовство есть величайшая угроза всему делу покорения Галактики, другие будут возражать и доказывать, что их противниками движут суеверия и страхи. Позвольте мне заверить вас, что более опасного кризиса в Империуме еще не возникало, и торжественное обязательство, принятое всеми нами, слишком важно, чтобы рискнуть его нарушить.

Малкадор выпрямился во весь рост и поднял голову:

— Итак, кто хочет высказаться первым?

Перешептывания на верхних ярусах прервал хриплый и угрюмый голос:

— Я буду говорить.

В ложе напротив Тысячи Сынов упала непроницаемая для взглядов пелена, и из-под сброшенного маскировочного плаща показалась могучая фигура. Наружу вышел воин с навощенной бородой и оскаленной волчьей головой на бритом черепе. Шкура волка, перекинутая передними лапами на грудь, служила ему плащом.

Одетый в броню цвета грозовой тучи, с увенчанным орлом посохом на плече, Охтхере Судьбостроитель, рунный жрец Космических Волков, спустился в амфитеатр.

Глава 19

ОХОТНИКИ НА ВЕДЬМ

СЕРДЦЕ ПРИМАРХА

РЕЧЬ МАГНУСА

Кризис библиариев. Как постыдный секрет, он маячил за парадным фасадом Объединения, как ноющая боль, о которой Империум старался забыть, словно испуганный человек, игнорирующий боль в животе из страха перед тем, что может обнаружиться при тщательном обследовании. Библиарии появились в Легионах в то время, когда Магнус, Сангвиний и Джагатай Хан предложили режим тренировок и развития психики параллельно обычному курсу формирования воина Астартес.

Император одобрил эксперименты в качестве способа контроля над силами появляющихся в Легионах псайкеров, и в Тысяче Сынов, Кровавых Ангелах и Белых Шрамах были образованы специальные подразделения для их обучения и тренировки. В результате появились библиарии, которые зарекомендовали себя верными воинами и грозным оружием в арсенале Легионов. После успешного завершения начальной стадии эксперимента Магнус настоял на его расширении, чтобы преимуществами могли воспользоваться и другие Легионы.

Успех заставил многих примархов признать пользу библиариев, и воины-ученые из числа Тысячи Сынов образовали специальные отделения — библиариумы — в других Легионах. Но не все примархи одобрили это решение, и с первых же дней создания программа подготовки библиариев вызывала горячие споры.

Психические силы своими корнями уходили в темное прошлое, а целью Великого Крестового Похода и было освобождение утерянных империй человечества от остатков Древней Ночи — катастрофы, вызванной, как говорили, бесконтрольными действиями псайкеров по всей Галактике. И как бы Магнус и его сторонники ни убеждали всех в надежной целостности психики библиариев, на них всегда оставалось клеймо тех, кто едва не привел человечество к гибели.

Несмотря на постоянные разногласия и споры относительно полезности библиариев, Тысяча Сынов стоически игнорировала все обвинения, довольствуясь тем, что с ними было благословение Императора.

Но разногласия, словно незалеченная рана, становились все глубже и болезненнее, грозя превратиться в трещину, которую невозможно закрыть. И потому Император, назначив Хоруса Луперкаля Воителем и окончательно решив уединиться на Терре, выбрал этот момент, чтобы покончить с назревшей проблемой и снова объединить своих сыновей.

Это собрание войдет в историю как Никейский Совет.

А многие запомнят его как суд над Магнусом Красным.

Охтхере Судьбостроитель пересек амфитеатр и поднялся на помост перед возвышением Императора. Ариману очень хотелось, чтобы жрец увидел его и ощутил всю тяжесть своего предательства.

— Я же доверял ему! — воскликнул главный библиарий Легиона Тысячи Сынов, сжав кулаки. — А он меня просто использовал. И все это время обманывал меня. — Следующая мысль мгновенно развеяла его гнев. — О Трон! Я ему столько рассказал! Открыл наши методы и наши силы. Это целиком моя вина.