Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!» - Василий Брюхов

– Чего же вы раньше не сказали? – возмутился он.

– Откуда мне было знать про ваши договоренности!

– Ну, ладно, давай Ахромееву поставлю зачет.

В то время самым популярным зрелищем был футбол. Матчи шли на стадионе «Динамо» три раза в неделю. На отделение из 26 человек мы в складчину покупали 13 абонементов, и желающие всегда могли пойти посмотреть матч с любимой командой. На все игры ходили только мы с Ахромеевым. Он страстно болел за «Спартак», а я за «Динамо». В разговорах о футболе он заводился, и остановить его было трудно.

Если между собой мы жили дружно, то с преподавателями у нас частенько возникали споры. Особенно мы недолюбливали марксистско-ленинскую подготовку. Преподаватель, который читал нам лекции, с таким упоением славил социалистический способ производства и ругал капиталистический, что аж тошно становилось. А что нас агитировать? Мы Запад посмотрели, видели, как они живут… И вот как-то обронил он фразу, что безжалостные капиталисты в Лаосе и Вьетнаме посылают почти грудных детей сажать рис. Тут же в стенной газете мы нарисовали карикатуру младенца, сажающего рис, с его головой. Кто-то написал стишок, другой – заметку про посадку риса при капитализме. Хохотал весь курс. Он, когда увидел, вспыхнул. Побежал к начальнику факультета генерал-лейтенанту Виденееву:

– Товарищ генерал, надо мной издеваются! Смотрите, нарисовали меня в стенгазете так, что мне появляться на занятиях стыдно.

– Где? – спокойно спросил Веденеев. – Я смотрел эту газету, перед тем как ее повесили. Ничего криминального в ней не нашел.

– Как не нашли?! Вот видите?

– Я не вижу ничего.

– Неужели не видите, что это я!

– Нет. Это же безобидный шарж.

Надо сказать, обиделся он на нас крепко, но свой пыл по обличению капитализма поунял.

После каждого курса мы на целый месяц уезжали на стажировки. Перед последним курсом, в 1951 году, я стажировался на оперативно-стратегическом учении трех округов: Прикарпатского, Белорусского и Киевского. Первый играл за противника, а два других – за группировку советских войск. Проводили учения министр обороны[25] маршал Василевский и Генеральный штаб. Было задействовано много войск и средств. На учениях должен был состояться показ форсирования крупной водной преграды танками по дну реки с использованием специального оборудования. Мы, слушатели выпускных курсов различных академий, в том числе и Генерального штаба, были приглашены в качестве посредников в войсках, разработчиков плана учений в Генеральном штабе. В первой половине августа трое (я, слушатель инженерного факультета нашей академии и слушатель Академии связи) прибыли в штаб Западного фронта (Прикарпатский ВО), находившийся в городе Житомир. Здесь мы узнали, что нашу группу посредников будет возглавлять слушатель курсов при Академии ГШ дважды Герой Советского Союза Катуков[26].

Надо сказать, что внешне он был малопривлекателен, но в движениях, манере говорить чувствовались сила и воля отличного командира. Коротко расспросив нас о месте рождения, родителях, боевой биографии, тут же перешел к делу.

– Вы, товарищ подполковник, – обратился он ко мне, – будете моим начальником штаба. Вот вам документы: оперативная обстановка, план проведения учения, карты. Вот вводные, которые вы, согласно плану, будете давать командующему бронетанковыми войсками Западного фронта и сообщать руководству учением его решение.

– Вы, – повернулся он к майорам, – будете ему помогать. Ясно?!

– Ясно!

– Ну и отлично. Приступайте, а я поехал на рыбалку.

Началось учение. Надо сказать, что на всех учениях тяжелее всего приходится штабу соединений и частей, разведке и связи, а о бронетанковой службе почти забывают. Так что мы были не особенно сильно загружены работой. Я вовремя давал вводные, штаб БТиМВ фронта принимал соответствующие решения и докладывал командующему фронта, а я – в штаб руководства учением.

На одном докладе в автобусе командующего БТиМВ фронта генерал-лейтенанта Ремизова ввалился подполковник и, с трудом подбирая слова, заплетающимся языком доложил:

– Товарищ генерал-лейтенант, ваш приказ выполнен! – пошатнулся и грохнулся на стул.

Генерал приподнялся, оперся руками на стол, качнулся к подполковнику, заглянул ему в лицо, затем повернулся ко мне:

– Мне кажется, он немножечко выпил. – Затем крикнул адъютанту: – Саша, помоги подполковнику, проводи его до палатки.

Тот поднял подполковника и повел его к двери автобуса. Оступившись на верхней ступеньке, оба, как мешки, с грохотом скатились на землю.

Генерал как ни в чем не бывало обратился ко мне:

– Ну, подполковник, на сегодня все, пойду отдохну.

Прощаясь, я почувствовал сильный запах перегара – Ремизов и сам любил «заложить за воротник» и поэтому лояльно относился к такому поведению подчиненных.

Как я уже говорил, основная цель учения состояла в показе форсирования крупной водной преграды (в нашем случае реки Днепр) танковым батальоном по дну. Для этого был выделен батальон танков, который за 30–40 минут должен был установить оборудование для форсирования реки, загерметизировать танки и начать переправу. Руководство, находясь на специально построенной вышке, наблюдало за ходом подготовки. На переправе кипела работа: летели гонцы с распоряжениями, танкисты устанавливали оборудование, командующий округом Гречко[27] нервничал, боясь не уложиться в норматив, и только Катуков сидел в сторонке с удочкой и продолжал ловить рыбу.

Министр обороны разрешил форсирование. Один за другим 31 танк батальона медленно скрылись под водой, на поверхности остались только трубы воздухозаборников. К всеобщей радости, вскоре на противоположном берегу появился первый танк, а за ним и все остальные – форсирование прошло успешно. В считаные минуты танки были освобождены от дополнительного оборудования и атаковали условного противника. Министр обороны тут же, на вышке, высказал свое мнение, поблагодарил Гречко и приказал составить список отличившихся для награждения. Распрощавшись, он уехал в ЦК КПСС Украины.

Учение продолжилось. Вскоре все вопросы были отработаны, войскам был дан «отбой», и части и соединения разошлись по гарнизонам, а весь руководящий состав и посреднический аппарат сосредоточились вблизи станции Умань. Отдыхали и готовились спецпоездом отбыть домой. У Катукова был служебный «Виллис». Во время учений он ездил на нем на рыбалку, а по окончании возил нас осматривать окрестности. После одной из таких поездок я подошел к нему:

– Товарищ генерал-полковник, я прошу вас написать каждому из нас отчет о его работе во время стажировки для представления в академию.