Обратная сторона вечности (Кахатана - 2) - Виктория Угрюмова

Керемет думал о надоевших барабанах и вдруг обратил внимание на то, что ритм боя изменился. Удары следовали один за другим гораздо чаще, и, похоже, самих барабанов стало больше.

- О Шуллат! - крикнул кто-то из солдат, призывая на помощь Огненного бога, покровителя Сихема. - О Шуллат Пламенеющий! Они идут на приступ!

- Ну и что? - равнодушно откликнулся седой бородач, стоявший по правую руку от Керемета. - Можно подумать, что прежде они к тебе в гости ходили.

- Но они же совсем не так идут!

Правитель высунул голову из-за круглой башенки, венчавшей надвратную постройку. Кажется, воин прав. Шли действительно не так, как обычно, хотя он и не мог сообразить, чем именно это зрелище отличалось от ставшего привычным за последние трое суток.

И тут Пак тихо произнес за спиной своего господина:

- Вот это великан!

И Керемет понял, что изменилось.

Длинная цепь варваров в ногу шагала по направлению к городским стенам. Они шли молча, только барабаны рокотали за их спинами. Барабанщиков правитель тоже успел разглядеть. Их огромные инструменты стояли на повозках, запряженных быками. А впереди всех на исполинском черном коне ехал воин, равного которому старый вельможа не видел ни разу за всю свою долгую жизнь. Могучий, мускулистый, со смоляными длинными волосами, связанными в тугой пучок на макушке, обнаженный по пояс исполин в золотом венце с драконьими крыльями по бокам, сияние которого слепило глаза. У него был длинный широкий меч, и он вез его, положив на плечо кверху острием. Он был страшен, и Керемет понял, что это едет Смерть Аруза...

До ближайшего леса было часов десять пути верхом, если коней не пускать шагом. Однако урмай-гохон гневался, и, кажется, даже скакуны чувствовали это. Может, именно по этой причине два десятка всадников преодолели указанное расстояние в рекордно короткий срок. В лесу они выбрали и свалили, как и приказал их повелитель, самое мощное дерево, какое только смогли отыскать. Они трудились над ним много часов подряд, сменяя друг друга, чтобы не упасть от усталости, и наконец очистили толстый ствол от веток и сучьев. Затем при помощи волосяных веревок затащили гигантское бревно на две повозки, стоявшие впритык одна к другой, и пустились в обратный путь. Он занял гораздо больше времени, ибо кони не в состоянии были быстро везти такую тяжесть. И вот трое суток спустя отряд прибыл к стенам Аруза.

Город все еще не сдавался, но Самаэль предвидел и подобный вариант, хорошо понимая, что его армия еще ни разу не была в настоящем сражении.

Несколько часов подряд возились самые искусные старики над тем, чтобы приладить к огромному бревну колеса, снятые с многочисленных повозок, закруглить один из его концов, а затем запрячь по нескольку быков с каждой стороны этого сооружения. Получился таран, подобный которому урмай-гохон видел во время своего путешествия по Мерроэ.

Пропитав жиром длинные кнуты, воины подожгли их и этими огненными бичами погнали обезумевших от страха животных прямо на ворота города.

Защитники Аруза беспомощно смотрели со стен, как неумолимо катится, набирая скорость, громадный ствол дерева. Взбешенные быки, ослепленные болью и ужасом, неслись с непривычной для них скоростью. Колеса тарана скрипели и трещали, но выдержали - ни одно не сорвалось. Как в кошмарном сне замедлились движения, и осажденные проживали каждый следующий шаг, каждый локоть, на который становился ближе неизбежный конец.

Аруз был очень старым городом, и стены его тоже были старые, и ворота... Они разлетелись от первого же страшного удара, который сотряс и надвратную башню, обрушившуюся внутрь проема. Она погребла под собой несколько защитников города. Раздались крики и стоны, брызнула из-под камней темная густая струя крови.

И с громкими воплями, под бешеный рокот барабанов ринулись в город варвары.

А умирать оказалось не страшно. Керемет часто думал о смерти и все спрашивал себя, сумеет ли он достойно встретить ее, когда придется. Но то ли от старости, то ли по свойству своего характера он принял конец собственной жизни гораздо спокойнее, нежели предполагал. Оказалось, что люди серьезно преувеличивают значимость и торжественность этого момента. Ничего особенного день как день.

Он встал во главе маленького отряда измученных, изможденных людей против бесчисленной толпы хорошо вооруженных могучих воинов - смуглых, белозубых, в плащах из шкур, с развевающимися по ветру длинными волосами. Они ворвались в город кто пеший, кто верхами. Впереди всех несся всадник в золотом венце таинственный урмай-гохон народа танну-ула, отведя руку с длинным клинком далеко назад. Вот он наскочил на солдата Аруза и распорол ему кольчугу и живот страшным и жестоким ударом снизу, не прилагая видимых усилий. Несчастный упал с протяжным воплем, зажимая смертельную рану обеими руками, а всадник стоптал его копытами своего бешеного коня и оказался перед следующей жертвой.

Это был старый Пак, который трясущимися, слабыми руками держал перед собой большой овальный щит в человеческий рост. Он заслонял собой правителя Керемета, потому что всю жизнь официально считался его телохранителем, - вот и пришла пора выполнять свою работу. Урмай-гохон развернул коня боком и с плеча рубанул по щиту. Тот развалился на две половины, как будто так было задумано. Пак неловко отскочил, вытаскивая свой меч, однако замешкался, запутавшись в перевязи. Великан не стал трогать его, понукая своего скакуна приблизиться сквозь образовавшуюся свалку из человеческих потных, израненных тел к застывшему на месте правителю. Орлиным глазом он высмотрел его богатые доспехи и теперь стремился уничтожить Керемета, чтобы разом подавить сопротивление защитников города. Без предводителя любое войско начинает делать грубые ошибки.

Однако, когда враг находился уже в нескольких шагах от замершего вельможи, дорогу ему снова преградил верный Пак. Неуклюжий старик угрожающе размахивал мечом - и видно было, что в прошлом он был не из последних воинов. Смуглый великан усмехнулся, высоко вздернул голову в золотом венце. Керемет не мог не признать, что выглядит он величественно и прекрасно, как молодой и жестокий бог, но сохрани нас судьба от таких богов... Коротко свистнул меч, и телохранитель, хрипя, повалился прямо под ноги своему хозяину, все пытаясь что-то сказать. Но кровь шла горлом, мешая словам, грузное старческое тело несколько раз судорожно вздрогнуло и затихло.

Керемет перестал воспринимать происходящее. Звуки стихли, шум битвы доносился откуда-то из невероятного далека, в глазах посерело, словно перед ними повесили влажную тряпку. И только лицо Пака в мельчайших подробностях стояло перед его взором. Знакомое с юности, с озорных проказ в столице Сихема лицо друга и наперсника тайн и всяческих проделок, за которые так доставалось иногда обоим. Лицо верного спутника, последовавшего за своим хозяином в изгнание, променявшего столицу на пограничный маленький городок, в котором время застыло раз и навсегда. Лицо человека, заплатившего своей единственной и оттого бесценной жизнью за несколько кратких минут бытия для своего господина и товарища. А, да при чем тут вообще господин?