Собрание сочинений в пяти томах.Том 2 - Роберт Стивенсон

Вот в каком положении находились присутствующие, когда история приближалась к концу.

Арблестер, на три четверти пьяный и на одну четверть сонный, беспомощно откинулся на спинку стула. Даже Том увлекся рассказом, и его бдительность значительно ослабла. А Дик тем временем успел высвободить свою правую руку из веревок и был готов попытать счастья.

— Итак, — сказал Пиррет, — ты один из них?

— Меня заставили, — ответил Дик, — против моей воли; но если бы мне удалось достать мешок-другой золота на свою долю, я был бы дураком, оставаясь в грязной пещере, подвергая себя опасности, как простой солдат. Вот нас здесь четверо. Отлично! Пойдем завтра в лес перед восходом солнца. Если бы мы достали осла, было бы еще лучше; но так как осла достать нельзя, Придется все тащить на своих четырех спинах. Спины у нас сильные, однако на обратном пути мы будем шататься под тяжестью сокровищ.

Пиррет облизнулся.

— А ну, друг, скажи это волшебное слово, от которого откроется пещера, — попросил он.

— Никто не знает этого слова, кроме трех начальников, — ответил Дик.

— Но, на ваше великое счастье, как раз сегодня вечером мне сообщили слова заклинания, которыми открывают пещеру. Это большая удача, ибо мой начальник обычно никому не доверяет своей тайны.

— Заклинание! — вскричал Арблестер, просыпаясь я косясь на Дика одним глазом. — Чур меня! Никаких заклинаний! Я хороший христианин, спроси моего матроса Тома, если не веришь.

— Да ведь это белая магия, — сказал Дик. — Она ничего общего не имеет с дьяволом; она связана с таинственными свойствами чисел, трав и планет.

— Э, — сказал Пиррет, — ведь это только белая магия, кум. Тут нет греха, уверяю тебя. Но продолжай, добрый юноша. Что же это за заклинание?

— Я сейчас вам скажу, — ответил Дик, — При вас кольцо, которое вы сняли с моего пальца? Прекрасно! Теперь вытяните руку и держите кольцо кончиками пальцев прямо перед собой, чтобы на него падал свет от углей. Вот так! Сейчас вы услышите слова заклинания!

Быстро оглянувшись, Дик увидел, что между ним и дверью нет ни души. Он мысленно прочел молитву. Потом, протянув руку, он схватил кольцо, поднял стол и опрокинул его прямо на матроса Тома. Бедняга, крича, барахтался под обломками. И прежде чем Арблестер успел заподозрить что-либо неладное, а Пиррет собраться с мыслями. Дик кинулся к двери и исчез в лунной ночи.

Луна сияла ярко, снег сверкал, в гавани было светло, как днем. И молодой Шелтон, бежавший, подоткнув рясу, среди мусорных куч, был виден издалека.

Том и Пиррет помчались за ним, громко крича. На их крики из каждого кабака выскакивали моряки и тоже бежали вдогонку за Шелтоном. Скоро Дика преследовала целая орава матросов. Но в пятнадцатом столетии, как и в наше время, моряк на суше не отличался проворством; Дик с самого начала сильно опередил всех, и расстояние между ним и его преследователями все увеличивалось. Наконец он вбежал в какой-то узкий переулочек, остановился, поглядел назад и засмеялся.

За ним гнались все моряки города Шорби; как чернильные кляксы, темнели они вдали на белом снегу. Каждый кричал, вопил; каждый махал руками; то один падал в снег, то другой; на упавшего сразу падали все, кто бежал за ним.

Эти дикие вопли, долетавшие чуть ли не до самой луны, и смешили беглеца и пугали. Впрочем, боялся Дик вовсе не этих моряков, так как был уверен, что ни один из них его не догонит. Дик боялся поднятого моряками шума, который мог разбудить весь Шорби и заставить стражу выползти на улицу, а это было бы действительно опасно; заметив темную дверь в углу, он спрятался за нею. Его неуклюжие преследователи, раскрасневшиеся от быстрого бега, вывалянные в снегу, крича, размахивая руками, пронеслись мимо. Однако прошло еще немало времени, прежде чем окончилось это великое нашествие гавани на город и водворилась тишина.

Еще долго по всем улицам города раздавались крики заблудившихся моряков. Они поминутно затевали ссоры то между собой, то с часовыми; мелькали ножи, сыпались удары, и не один труп остался на снегу.

Когда, спустя час, последний моряк, ворча, вернулся в гавань, в свой излюбленный кабачок, он, конечно, де мог бы сказать, за кем он гнался. На следующее утро возникло немало самых различных легенд, и скоро весь город Шорби поверил, что ночью его улицы посетил дьявол. Однако возвращение последнего моряка еще не освободило юного Шелтона из его холодного заточения за дверью.

Еще долго по улицам бродили патрули, разосланные знатными лордами, которых разбудили и встревожили крики моряков.

Ночь уже подходила к концу, когда Дик покинул свое убежище и пришел, целый и невредимый, но страшно озябший и покрытый синяками, к дверям «Козла и волынки». В соответствии с законом харчевня была погружена во мрак: не горела ни одна свеча, и огонь в очаге был погашен; Дик ощупью пробрался в угол холодной комнаты для гостей, нашел конец одеяла, укутал им свои плечи и, прижавшись к какому-то спящему человеку, скоро забылся крепким сном. 

ЧАСТЬ V

ГОРБУН    

ГЛАВА I

ЗОВ ТРУБЫ

Дик встал на следующее утро еще до рассвета, снова надел свое прежнее платье, снова вооружился, как подобает дворянину, и отправился в лесное логовище Лоулесса. Там (как, вероятно, помнит читатель) он оставил бумаги лорда Фоксгэма; чтобы взять их и успеть на свидание с юным герцогом Глостером, нужно было выйти рано и идти как можно скорее.

Мороз усилился, от сухого, безветренного воздуха пощипывало в носу. Луна зашла, но звезды еще сияли, и снег блестел ясно и весело. Было уже светло без фонаря, а морозный воздух не располагал к медлительности.

Дик почти пересек все поле, лежавшее между Шорби и лесом, подошел к подножию холма и находился в какой-нибудь сотне ярдов от креста святой Невесты, как вдруг тишину утра прорезал звук трубы. Никогда еще не слыхал он такого ясного и пронзительного звука. Труба пропела и смолкла, опять пропела, потом послышался лязг оружия.

Молодой Шелтон прислушался, вытащил меч и помчался вверх по холму.

Он увидел крест; на дороге перед крестом происходила яростная схватка. Нападающих было человек семь пли восемь, а защищался только один; но он защищался так проворно и ловко, так отчаянно кидался на своих противников, так искусно держался на льду, что, прежде чем Дик подоспел, он уже убил одного и ранил другого, а остальные нападавшие отступали.

Было просто чудо, как мог он устоять до сих пор. Малейшая случайность — поскользнись он, промахнись рука — стоила бы ему жизни.

— Держитесь, сэр! Иду к вам на помощь! — воскликнул Ричард.

И с криком:

— Держись, ребята! Стреляй! Да здравствует «Черная стрела»! — бросился с тылу на нападающих, забыв, что он один и что возглас этот сейчас неуместен.

Но нападающие тоже были не из робких, они не дрогнули; обернувшись, они яростно обрушились на Дика. Четверо против одного, сталь сверкала над ними при звездном сиянии. Искры летели во все стороны. Один из его противников упал, в пылу битвы Дик едва понял, что случилось; потом он сам получил удар по голове; стальной шлем выдержал удар, однако Дик опустился на колено, и мысли его закружились, словно крылья ветряной мельницы.

Человек, к которому Дик пришел на помощь, вместо того чтобы теперь помочь ему, отскочил в сторону и снова затрубил еще пронзительнее и громче, чем раньше. Противники опять бросились на него, и он снова летал, нападал, прыгал, наносил смертельные удары, падал на одно колено, пользуясь то кинжалом и мечом, то ногами и руками с несокрушимой смелостью, лихорадочной энергией и быстротой.

Но резкий призыв был наконец услышан. Раздался заглушенный снегом топот копыт, и в счастливую минусу для Дика, когда мечи уже сверкали над его головой, из леса с двух сторон хлынули потоки вооруженных всадников, закованных в железо, с опущенными забралами, с копьями наперевес, с поднятыми мечами. У каждого всадника за спиной сидел стрелок; эти стрелки один за другим соскакивали на землю.

Нападавшие, видя себя окруженными, молча побросали оружие.

— Схватить этих людей! — сказал человек с трубой, и, когда его приказание было исполнено, он подошел к Дику и заглянул ему в лицо.

Дик тоже посмотрел на него и удивился, увидев, что человек, проявивший такую силу, такую ловкость и энергию, был юноша, не старше его самого, неправильного телосложения — с бледным, болезненным и безобразным лицом[93]. Но глаза его глядели ясно и отважно.

— Сэр, — сказал юноша, — вы подоспели ко мне в самый раз.

— Милорд, — ответил Дик, смутно догадываясь, что перед ним знатный вельможа, — вы так удивительно владеете мечом, что справились бы с нападающими и без меня. Однако мне очень повезло, что ваши люди не Опоздали.